Книга История моего безумия - Тьерри Коэн

Решено – еду в отпуск. Я позвонил Нэйтану и попросил его переделать расписание.

– Отличная идея. Не беспокойся, я все сделаю. Куда отправишься?

– Пока не решил.

– Берешь с собой Рейчел?

Я растерялся, потому что мне эта мысль даже в голову не пришла.

– Нет. Хочу побыть один.

– Наедине с собой или… с какой-нибудь читательницей?

– Не терзай меня, Нэйтан.

– И какую же версию ты выдашь своей девушке?

– Правдивую. Ну, слегка приукрашу.

– То есть?

– Скажу, что мне нужно восстановить силы.

– Это правда. А как ты собираешься ее «приукрасить»?

– Придется добавить, что я сбегаю из Нью-Йорка, чтобы поработать над новым романом, пока не началось рекламное турне.

– Значит, писать ты не собираешься?

– Нет. Мне правда нужно от всего отвлечься, в том числе от злосчастного романа. Надеюсь, после возвращения муза сменит гнев на милость.

– И никакого Интернета?

– Торжественно клянусь, что отлучу себя от Сети, алкоголя и секса!

– Что-то я сомневаюсь, – ухмыльнулся Нэйтан.

Закончив разговор, я сел к компьютеру, чтобы выбрать маршрут. Я жаждал перемен, ярких красок, моря, волшебных пляжей, хотелось, чтобы вокруг звучала иностранная речь, чтобы можно было общаться без слов, улыбаться «туземцам», ловить на себе взгляды без страха быть узнанным. Нужно покинуть этот континент, улететь в Европу. Побег продлится чуть дольше, но там я уж точно отвлекусь. Я любил Италию, но мы много раз ездили туда с Даной, а в места, где ты был счастлив, лучше не возвращаться. Мой взгляд привлек остров у побережья – Сардиния. Я ничего не знал об этом месте, но описание тамошних красот решило дело.

Глава 24

Я прилетел в аэропорт Кальяри[21], взял такси и поехал в отель. Меня никто не ждал, и я был возбужден, как лицеист, впервые отправившийся на каникулы без родителей.

Отель находился в Куарту-Сант-Элена[22], совсем рядом со знаменитым пляжем Поэтто, потому я его и выбрал. Из номера открывался потрясающий вид на море, солнце ласкалось об изумрудно-бирюзовую воду, играло с волнами. Я сел на террасе, закрыл глаза и жадно вдохнул морской воздух. Как же хорошо… От сладкой истомы закружилась голова.

Сумею ли я вернуться к себе настоящему в этом райском месте? Разберусь ли с мыслями и чувствами, терзающими мозг и душу, смогу ли понять, кем стал и почему так случилось? Сумею отыскать новый путь?

Теплый ветер гладил лицо, расслаблял и убаюкивал.

Я проснулся в начале вечера, не сразу понял, где нахожусь, потянулся, улыбнулся, принял душ, оделся и спустился в ресторан. Народу в зале было немного, в основном итальянцы. Я сел за столик рядом с террасой и заказал традиционную местную еду: сыры, фокаччу и тончайшие сардинские лепешки Каразау[23]. Официант сказал, что эти хрустящие хлебцы на острове называют еще «нотный лист» из-за схожести с пергаментом – ему польстило, что я оценил сардинскую кухню. Он порекомендовал мне заказать сухое красное вино «Каннонау»[24]и был разочарован, когда я отказался. Ничего, переживет. Одним бокалом ограничиться не удастся, и я снова окажусь в коварных утешительных объятиях алкоголя. Я не мог вспомнить, когда в последний раз ужинал в ресторане один, не пытаясь поймать во взглядах окружающих восхищение или зависть к себе, любимому. Уже много лет страх и гордыня преобладали над всеми остальными чувствами, и я был их заложником.

Покончив с едой, я поехал в центр Кальяри. Повсюду – на площадях, улицах и террасах кафе – было полно веселой молодежи. Я смешался с толпой, добрел до площади Йенне и решил зайти в шумный бар. Мимо шли красивые, модно одетые женщины – почти все выглядели очень сексуально, но ни одна не бросила взгляд в мою сторону. Мне в голову пришла забавная мысль: судя по всему, на родине я был обязан репутацией соблазнителя исключительно своей известности, но это меня не расстроило. Здесь, на Сардинии, я обрел покой, стал обычным человеком, слушающим, как бьется сердце незнакомого городка.

Глава 25

Я уже пять дней наслаждался ролью беспечного туриста – бездельничал, ел, спал, дышал воздухом и немножко занимался спортом.

Рейчел звонила много раз, ее явно удивляло, что я один и говорю только о красотах острова и царящем здесь покое. Я сказал, что продвинулся в разработке плана нового романа, что было враньем чистой воды.

Тем вечером я отправился на пляж Поэтто, чтобы побегать. Спортсмен из меня был никакой, а образ жизни, который я вел в Нью-Йорке, не способствовал хорошей физической форме. Моя первая пробежка продлилась десять минут, потом я рухнул на скамью с ощущением, что сердце вот-вот взорвется. Во второй раз я поймал ритм и продержался четверть часа и каждый день слегка улучшал результат. Боль в мышцах даже радовала меня – я чувствовал, что тело «возрождается».

Поэтто, как и знаменитый Венис Бич[25], ценился за пешеходные дорожки, растянувшиеся на восемь километров вдоль берега моря. Здесь всегда было полно людей – молодых и не очень, бодрых стариков, мужчин, женщин, спортсменов-любителей и профессионалов. Одни демонстрировали прекрасную физическую форму, другие скрывали лишний вес под просторной одеждой. Кто-то бегал в одиночку, другие предпочитали держаться группами.

* * *

Заходившее над Кальяри солнце окрасило небо во все оттенки оранжевого немыслимой красоты, а вечер принес долгожданную прохладу. Я побил собственный рекорд, пробыв на дистанции больше получаса, и устроился на лавке, чтобы отдохнуть. Рядом остановилась запыхавшаяся девушка, окинула меня жалостливым взглядом и что-то сказала по-итальянски. Я развел руками – мол, увы! – и она перешла на безупречный английский с легким певучим акцентом.

– Берегитесь переохлаждения, не то судороги вам обеспечены.

– Вы правы, но я совершенно выдохся.

– Ну же, вставайте! – со смехом приказала она.

Я подчинился и сделал несколько движений, не переставая украдкой поглядывать на незнакомку. На вид ей было года двадцать четыре, возможно, меньше, длинные темные волосы собраны в конский хвост, но несколько шелковистых прядей падали на лоб и зеленые глаза. Черные леггинсы с трехполосными лампасами подчеркивали красоту бесконечно длинных сильных ног, тонкая талия и изящная шея радовали глаз.