Книга Скелет в шкафу - Анна Владимирская

Они сели за столик, который, как и еще несколько других, находился прямо в саду. Белоснежные скатерти и зелень, в которую был погружен «Чиприани», облака ароматов сада и цветов, но не кухни, создавали ощущение, что вряд ли на этом свете найдется место более подходящее для принятия вина и пищи. Казалось, время стало течь медленнее, теряясь в аллеях и закоулках сада. Это слегка сюрреалистическое ощущение отделенного от всякой реальности места, мира-оазиса, придавало простой трапезе большую значимость.

Заказали карпаччо, лазанью, вино «Венето» и на десерт кофе с фруктовым салатом. Поташев попросил красное вино 2000 года, объяснив Лизе, что вина Вальполичеллы[11]хороши и во время пития, и послевкусием, поскольку имеют нотку горькой вишни. Ресторан оправдал ожидания. Тончайшая говядина карпаччо с сыром пармезан, салатом руккола и томатами черри имела замечательный вкус. Лазанья просто таяла во рту, а вино было выше всяких похвал. С кофе официант предложил им отведать коктейль «Bellini». Они подумали… и согласились. Ни секунды не пожалели о сделанном выборе, когда попробовали нежный персиковый нектар, смешанный с белым игристым вином! Он был невероятно вкусен и слегка пьянил.

Возможно, именно благодаря вкусной еде и легкому коктейлю им удалось увидеть Торчелло в его неспешном притягательном спокойствии, в атмосфере, располагающей к созерцанию и тихому, тайному восторженному преклонению перед остатками его былой роскоши. Ведь именно здесь зародилась Венеция.

Они по очереди посидели на троне Аттилы, загадав желание. Потом, затаив дыхание, посмотрели мозаики в церкви Санта-Мария-Ассунта. Особенно понравилась большая, во всю сцену композиция «Страшный суд», в которой роскошь мастерства соседствовала с драматическим повествованием.

Вернувшись на берег, снова сели на вапоретто и отправились на Бурано. По дороге у них случился приступ веселья, и они стали шутить по поводу того, что сейчас, скорее всего, их встретят бурановские бабушки (с хлебом-солью). Те самые, которые выступали на «Евровидении» от России. Не успели они вдоволь нашутиться на эту тему, как теплоходик пристал к Бурано. Смешливое настроение не улетучилось, а усугубилось разноцветьем удивительного места. Пожалуй, единственного в своем роде. Остров Бурано обладает уникальной отличительной чертой, благодаря которой его ни с чем не спутаешь, – это разноцветные дома. На острове издревле селились рыбаки, и по цвету стен они издали могли узнавать дома, где живут родные. Жены же в ожидании мужей плели кружево. Буранское кружево знаменито по сей день, и Лиза не смогла побороть искушение, купив веер и зонтик. Как настоящая женщина, она тут же раскрыла зонтик и спросила спутника, идет ли ей бурановское кружево?

Алексей, посмотрев на нее, увидел, как кружевная тень белоснежного зонтика падает на ее обнаженную шею и плечи: она была в открытом топике. Казалось, на ее шее и плечах лежит накидка из лунных нитей. Ему вдруг нестерпимо захотелось схватить ее в охапку. Взять морское такси и мчаться, срочно мчаться в Лидо ди Езоло. Но он подавил свои сумасбродные мечты и предложил погулять по этому радужному острову.

Им казалось, что они бродят не по реальному пространству, но по улицам, описанным Джанни Родари в сказке про Чипполино. Это было так славно, точно невидимая машина времени забросила их в детские книги и детские сны. Затем они ступили на площадь, где стояла единственная на острове церковь Сан-Мартино с наклонной колокольней (они сперва подумали, что наклон случился из-за коктейля «Bellini», давшего такие неожиданные последствия). Но, войдя внутрь, они увидели картины знаменитого Тьеполо и, выйдя из церкви, поняли, что со зрением у них все в порядке. Колокольня на самом деле была кривой.

Одна из улиц, которая выходит к лагуне, заканчивалась небольшим двухэтажным домиком пурпурного цвета. Табличка в окне гласила, что дом продается. Окна первого этажа были распахнуты, чтобы любой желающий мог рассмотреть интерьер на случай – а вдруг захочет купить! Лиза и Алексей с интересом смотрели на убранство итальянского дома. И хотя он был пуст, но планировка открытой комнаты-студии, цвет стен, кухня со встроенной техникой, керамическая плитка кухонной стены, темные доски пола и деревянная лестница, ведущая на второй этаж, к спальням, – все было уютно и красиво. Глаз радовался этой простой красоте. Дом стоял одним фасадом к морю, а другим к улице, где в небольшом садике напротив росла целая аллея олеандров. Их ярко-малиновый цвет и благоухание могли стать иллюстрацией и утренним добавлением к аромату кофе, который варила хозяйка пурпурного дома по утрам. Они и не заметили, как мысленно каждый из них уже начал обживать этот волшебный цветной дом на Бурано.

– Интересно, сколько он может стоить? – озвучил свои мысли Поташев.

– Думаю, дешевле, чем наша недвижимость где-нибудь в Конче-Заспе, – задумчиво проговорила Раневская.

– Представляешь, купить этот дом и жить в нем каждое лето! – Алексей позволил себе фантазировать.

– Ты будешь ловить рыбу, как настоящий итальянский рыбак. А я буду вязать кружево, как бурановская бабушка… – Они взглянули друг на друга и прыснули звонким смехом.

И снова были пристань, вапоретто и путь на Мурано.

Все знают, что Мурано – это знаменитое муранское стекло. Когда-то стеклодувы перебрались в Мурано из Венеции, потому что венецианцы боялись пожаров, которые могли возникнуть из-за стеклодувного промысла, кроме того, секреты мастерства лучше было хранить на отдельной территории. Власти Венеции тщательно следили, чтобы они не проникали за пределы города. Запрещалось, например, вывозить за границу материалы для приготовления стеклянной массы. Мастерам и их семьям грозили немыслимыми бедами, тюрьмой, смертью за попытки покинуть Венецию. В те далекие времена в Венеции существовал такой закон: «Если какой-нибудь рабочий или мастер перенесет свое искусство из Венеции в другие места в ущерб республике, будут заключены в тюрьму лица, наиболее ему близкие. Если же мастер будет упорствовать в желании остаться на чужбине, за ним вслед отправится человек с приказом убить его». Вот так-то!

Таким образом Венецианская республика оберегала секреты изготовления своего замечательного стекла. В пятнадцатом веке муранское стекло чрезвычайно высоко ценилось во всей Европе. Венецианские дожи подносили изделия из Мурано в качестве драгоценных подарков важным персонам, посещавшим город. Современники искренне поражались, что из стекла – малоценного, в сущности, материала – муранским мастерам удается создавать настоящие произведения искусства.

Елизавета, понятное дело, не могла устоять и не пропустила ни одного магазинчика, ни одной лавочки, чтобы поглазеть на все богатство, созданное жителями острова. Посмотреть было на что: роскошные люстры, изысканная посуда, декоративные бутылки и фужеры и, конечно же, украшения.

На одной из улиц был разбит маленький садик со стеклянными цветами всех красок и оттенков, красноречиво демонстрировавший, что из стекла можно создавать даже природные формы, и вполне успешно.