Книга Ангел в камуфляже - Марина Серова

— Видите ли, мы хотим уехать, — обратилась я к нему с предельной вежливостью, — а для этого, как минимум, нам надо сесть в машину. Поэтому, не будете ли вы любезны…

— Давай не будем! — прервал он меня грубо и добавил, прикрыв глаза: — База-ар!

Я с тревогой посматривала на его ногу, носком грязной кроссовки выбивающую мелкую дробь по асфальту с момента произнесения им первых звуков. Ненормальный?

— Может быть, вы принимаете нас не за тех? — вмешалась Наташа, выглядывая из-за меня.

Он не удостоил ее ответом, а всецело воззрился на меня.

— Ты — Иванова?

И оскалился с нехорошим прищуром. Я нормальная, и его оскал улыбкой мне не показался, а я не показалась ему достойной уважения собеседницей.

— Иванова! — прохрипел утвердительно. — Я тебя теперь и среди ночи признаю, курва!

Он отклеился от машины и не спеша побрел от нас по дорожке вдоль дома, приволакивая ногу. Походка добавила ему примечательности — старая травма, которую я должна была бы узнать при любых обстоятельствах. После недолгого раздумья двинулась вслед, рывком освободившись от Наташиных пальцев, ухвативших меня за плечо.

— Стой, калека!

Он медленно повернул голову.

Я встала к Наташе вполоборота, так, чтобы все время видеть ее боковым зрением.

— Ты с Серегой на острове был?

— Да! И в лапах твой бабий жир держал, да жаль — выпустил!

Во мне всколыхнулась волна бешенства, обуздать которую было бы невозможно без солнышка, светившего в уголке памяти. А если б не обуздать, то не знаю, что случилось бы в следующий момент.

— У меня, убогий, к тебе счет за остров! — разъяренной змеей зашипела ему в лицо. — И если мы встретимся еще, я выверну тебя наизнанку через одно, слишком интимное для упоминания вслух, место, не будь я Ведьма! Ты меня понял?

Он смотрел на меня с наглой улыбкой, так, словно угроза моя не подействовала на него нисколько.

— Я убью тебя за Серегу, — пообещал бесстрастно. Так обещают, когда не испытывают никаких колебаний. — Уже убил бы, если б не люди, которых уважать надо.

— Действуй! — разрешила я, глядя в его удаляющуюся спину.

Быстродел он, однако. Узнал обо мне от Бориса сегодня и уже отыскал! Навели, конечно. Как жаль, что поразмышлять времени нет!

Усаживая взбудораженную Наташку в машину, я была уже совершенно спокойна. В конце концов, это удача. Мститель со сдвигом фаз открыто объявил мне вендетту, дал возможность быть наготове. А мог обойтись и без этого.

К существующим заморочкам прибавилась еще одна. Ну и «ангелы» в здешнем «Раю», прямо нет слов!

Массажный салон миссис Бланк, заведение, в своем роде, высшего разряда, располагался в просторном двухэтажном доме бывшего детского сада, сменившем в последние два года нескольких хозяев, капитально перестроенном и идеально соответствующем теперешнему своему назначению. Посещали его люди, мягко говоря, состоятельные и авторитетные в самом широком смысле этого слова. Здесь можно было увидеть и членов администрации, и членов, имеющих отличительными знаками своей элитарности в особых кругах весомые изделия из драгметаллов на определенных частях своих тел. Заезжали сюда за массажными нуждами и жены воротил местного бизнеса.

Какой-либо развязности или непотребного шума это место не терпело. Массаж здесь действительно делали, и делали квалифицированно. Причем всех видов, и невиданных до последнего времени в наших простецких краях — тоже. Специалистки, трудящиеся здесь, проходили строжайший отбор, обучались секретам мастерства за счет фирмы и, без скидок, все как одна соответствовали требованиям в диапазоне от медперсонала элитарных клиник до квалифицированных японских гейш.

Охрана заведения в лице двух молодцев, обликом и манерами напоминавших служащих какого-нибудь частного банка, располагалась на первом этаже, у входных дверей, и функционировала в узких рамках придворных швейцаров. Бывало, что клиент, распаленный до предела опытными руками и телом дипломированной специалистки, начинал требовать от нее вещей несуразных, к примеру садомазохистского толка, и только тогда охране приходилось вмешиваться в процесс, вежливо успокаивать клиента, а то и изолировать от него предмет его вожделений. В случае осложнений под рукой администрации находилось несколько телефонных номеров, позвонив по которым можно рассчитывать на скорый приезд группы молодых людей, скромно, но со вкусом одетых и при оружии.

Я рассчитывала поместить сюда Наташу, и это было обещано мне со всей определенностью.

— К Доре Михайловне! — произнесла я свой личный пароль охране, встретившей нас в дверях дежурными улыбками и настороженными взглядами.

— Пожалуйста, второй этаж, третья дверь налево! — объяснил один, а второй потянулся к телефону, стоявшему на небольшом изящном столике тут же.

Школа!

— Входи, Танечка! — услышала я знакомый голос, едва прикоснулась к дверной ручке. — Так вот она какая, твоя подопечная!

Дора цепким, профессиональным взглядом окинула Наташу с головы до ног, откровенно оценивая ее стати.

— У вас есть время для моего гостеприимства?

— А у вас? — спросила я, улыбаясь.

— Найдется! — И пригласила нас на диванчик возле зашторенного окна.

В неизменных спортивных штанах, кроссовках и простенькой футболке, она странно выглядела в шикарно-уютной обстановке своего кабинета, была здесь не от мира сего — камуфляж, рассчитанный на всякого рода неожиданности. Но я по опыту знала, что ей достаточно пятнадцати минут, чтобы, тут же переодевшись, превратиться из располагающей к доверию простушки в подавляющую своей многоопытностью даму из самого что ни на есть светского общества.

Со временем у меня было негусто, и от проявлений ее гостеприимства мы вежливо отказались. Дора на нас не обиделась, но пообещала, что при случае припомнит мне этот отказ, потому что я не права, пренебрегая беседой, которая вполне может быть если не полезной, то уж приятной во всяком случае.

— Я совершенно не помню, Танечка, кто это мог такое сказать, но сказано правильно и очень просто, что на свете есть единственная роскошь, и это роскошь человеческого общения! Каково?

— Ну, это если общаться роскошно! — не выдержала вынужденного молчания Наташа.

Дора будто ждала ее слов.

— Правильно, милая! — одобрила с ходу. — А иначе не стоит и пробовать! — рассмеялась коротко. — Для иных и собачий лай — общение. Для кого, Танюша?

— Для собак! — ответила я хмуро, и Доре это понравилось.

Артистичный она человек, с хорошо развитым чувством меры и редкой способностью добиваться от собеседника требуемого, независимо от его желания. Втягивает она нас в беседу, хоть и поняла мой намек на спешку.

Дора очень артистично бросила на стол денежную пачку — мою плату за дополнительную охрану для трудящихся здесь, необходимую, поскольку помещение убежища будет занято Наташей.