Книга Мир юных - Крис Вайц

Умник поднимает журнал над головой, показывает всем, и призраки тоже начинают смеяться, смеяться и кивать. Мол, видите? Информация.

Я жду, пока их бурная радость уляжется.

– Хочу сказать всем: «Спасибо», – обращаюсь я к призракам. – Большое спасибо за помощь. Нам пора.

– Нет-нет. Еще рано. – Альфа с улыбкой вынимает журнал из пальцев Умника. – Нужно отпраздновать.

Наше оружие у них. Значит, будем праздновать.

Идем назад в читальный зал. По дороге с разных сторон доносится какая-то возня, шарканье невидимых ног. Сколько же их всего, этих призраков? Ползают по библиотеке в полной темноте.

Один из столов в зале накрыт для банкета. Фарфоровая посуда, праздничная сервировка – как в старые добрые времена на свадьбах и юбилеях. Воздух наполняет аромат готовящегося мяса. Уже ночь, высокие решетчатые окна превратились в черные изразцы, и сотни свечей отбрасывают мутноватые пятна света. Кухней служит украшенный киоск, который делит помещение надвое. Оттуда струится дым, плавает клубами под потолком.

Альфа садится во главе стола, Умник – справа от него. Меня, Донну и Питера рассаживают между десятью другими призраками, от Беты до… вроде бы Мю. Остальные «буквы» снуют туда-сюда, носят еду из импровизированной кухни.

Похоже, у нас теперь большая дружба. Хотя и не настолько большая, чтобы мы услышали: «Заберите-ка, друзья, свое оружие».

– Что вы собираетесь делать дальше? – Альфа подцепляет вилкой побег съедобного папоротника – откуда?! – и отправляет в рот.

– Пойдем домой, – отвечаю я.

– А вот это? – Он показывает журнал.

– Что – «это»?

Альфа листает страницы.

– Блистательный труд. – Какой же он самодовольный! Наверное, Донне я кажусь таким же. – Знаете, что такое эффект Вексельблатта?

– Нет.

Альфа бросает взгляд на Умника, и тот выдает:

– Непрогнозируемое взаимодействие технологий и природных явлений. ЧП, катастрофа.

А раньше он меня не мог просветить?

– Например? – спрашиваю вслух.

– Ураган «Катрина», прорывы плотин, взрыв буровой платформы в Мексиканском заливе, – перечисляет Умник.

– Чернобыль. АЭС «Фукусима», – с улыбкой подхватывает Альфа.

– Ураган «Сэнди». – Снова Умник.

Дело проясняется.

– Значит, Случившееся – это эффект Вексельблатта. Очень интересно, но при чем тут мы?

Альфа показывает Умнику статью, тычет во что-то пальцем. Умник смотрит в журнал, потом на Альфу. Тот расплывается в улыбке.

– Старик, – произносит он.

– Что? – Я в недоумении. – А Старик тут при чем?

Альфа не отвечает, увлеченно ковыряется в миске с клубникой.

– Где вы взяли клубнику? – спрашивает Донна.

– У нас свой сад. – Он машет рукой в сторону западных окон. – В Брайант-парке.

– Действительно, очень странно, – говорю я. – Как вы смогли? Прятаться в библиотеке – еще полбеды. Но почему у вас не воруют то, что растет в парке?

– Очень просто, – опять улыбается Альфа. – Страх.

– Какой еще страх? – не понимает Донна.

– Условности, – пренебрежительно машет он рукой. – Табу.

Призраки смеются.

Не знаю, что и сказать. Вгрызаюсь в клубнику. Вкусно! С кухни доносится запах жареной свинины, появляются еще призраки с блюдами.

– Позвольте рассказать вам кое-что об информации, – говорит Альфа. – Взгляните на жизнь как на информационную систему, развивающуюся от простого к сложному, – вещает он, пока «буквы» расставляют на столе новые тарелки с едой. – Кварки складываются в частицы, частицы – в атомы, атомы – в клетки.

Он отрезает кусок мяса, пробует и продолжает:

– Вот что такое материя. Информация.

– Джефферсон, – вдруг встревоженно говорит Умник.

Но Альфа не дает себя прервать.

– Что такое животные? Это материя, объединенная в функциональную модель при помощи специального кода – цитозин, гуанин, тимин, аденин. Нуклеотиды. – Он проглатывает кусок. – ДНК. Когда мы что-то едим, информация поглощает информацию.

Аромат свинины дурманит разум.

– Ты спросил, как нам удается контролировать библиотеку, – не унимается Альфа. – А я ответил – условности. В чем разница между животным и человеком? Только не надо про бессмертную душу. Доказательств нет. В чем разница между человеческой плотью и мясом добычи? Да ни в чем. Эта разница – пустой звук. Табу.

– Джефферсон, – зовет Умник.

– Большинство табу диктуются заботой о преемственности поколений. Почему кровосмешение под запретом? Потому что родственные ДНК, дублируясь, повышают риск возникновения патологий. Но если не рожать детей, в чем проблема? Понимаешь? Пустой звук.

Я смотрю на лежащий на столе кусок жареного мяса.

Длинный толстый ломоть, коричневый по краям, исходит розовым соком. Аромат умопомрачительный.

Давлюсь слюной.

– То же самое можно сказать о любых табу, – произносит Альфа.

Я открываю рот, чтобы ответить, и тут до меня доходит – на блюде лежит прожаренное бедро… человека.

Слышу голос Альфы: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть плоти Сына Человеческого и пить крови Его, то не будете иметь в себе жизни»[4].

До Питера тоже доходит.

– Ешьте, – говорит Альфа, и призраки вонзают ножи и вилки в мясо.

Ребята понимают все по моему лицу. Никто из нас не двигается.

– Ешьте! – Альфа вынимает из балахона пистолет Питера.

И целится в Донну.

Дальше события развиваются молниеносно.

Пронзительный визг, тошнотворный хруст – и призрак, несший очередное блюдо, валится навзничь; его руки вывернуты под жутким углом. Карабин, висевший у него на плече, карабин Донны, исчезает – и девушка, Бета, тяжело опускается на стол; в голове у нее красуется аккуратная дырочка.

Из-за парня с поломанными руками появляется Пифия с карабином.

– Пошли, – бросает она.

Альфа перенаправляет пистолет с Донны на Пифию. Я уже на ногах, мчусь по столу под оглушительный звон посуды.

Альфа стреляет в Пифию, я прыгаю на него, он падает вместе со стулом, голова громко стукает об пол.

Мои друзья тоже вскочили, отбирают оружие, машут кухонными ножами.

Я хватаю Альфу за запястье вооруженной руки. Он палит без остановки, дырявит нарисованное небо. Но меня интересует не пистолет. Свободной ладонью нащупываю рукоятку вакидзаси и резко дергаю меч, пока Альфа не сообразил. Левой рукой он отчаянно молотит меня по груди, пытается скинуть – а я с силой втыкаю лезвие ему в бок. Оно скребет по ребру, входит глубже. Я физически ощущаю, как острие прорывает кожу, мышцы, внутренние органы. Альфа смотрит на меня, кашляет, по бледному подбородку струится кровь.