Книга Хуш. Роман одной недели - Ильдар Абузяров

Пеньюар был прозрачно-розовым – газ и органза, с нашитыми малиновыми бабочками и серебристыми стрекозами. Сама ткань была шелковистой, как, наверное, кожа девушки. Мурад касался пеньюара щекой, смотрел на мир сквозь дымку воздушной ткани. И видел весь мир в розовых тонах и муаровых грезах.

В какой-то момент до него дошло, что это недопустимое святотатство и преступление по отношению к так тепло встретившему его родственнику, к родному дяде. И поняв, что делает что-то отвратительно нехорошее, Мурад в ужасе вскочил и побежал прочь из дома за грубой курткой. Подальше-подальше от воздушной «ночнушки-халата».

6

Ехать до ярмарки Мурад решил на трамвае номер два, потому что, с одной стороны, побоялся спускаться в метро, где, как ему показалось, должно быть еще больше газов из каменных разломов. А еще Мурада занимало: как может передвигаться трамвай, подвешенный за такие тонкие нитки. Трамвай напоминал игрушечный дирижабль. Птицу с одним подбитым или сломанным крылом и привязанной за это крыло проволокой. К тому же из окон трамвая лучше виден город. И можно постоянно задавать себе вопрос: как же тебя угораздило попасть в этот розовый муаровый город?

В город, в котором снег с неба, как конфетти и мишура. В город, в котором сосульки свисают с проводов и трамвай выглядит одной из таких звенящих сосулек ксилофона.

Стоя на остановке, Мурад отломил одну из сосулек и начал ее старательно сосать, лизать, словно леденец из железной банки. А когда трамвай подошел, лихо запрыгнув на подножку другой железной банки, он сам оказался внутри сосульки, а не сосулька в нем.

7

Из этой банки город смотрится, как через калейдоскоп: окна в морозных, искристых узорах, желтые леденцы солнечных зайчиков, ледяные сиденья и поручни. Мурад давно мечтал пожить внутри сосульки или ледяного шуточного дворца Анны Иоанновны. Екатерина построила Эрмитаж, а Анна ледяной город… Но откуда он, Мурад, все это знает, неужели от меддаха?

Сначала Мурад смотрел на воздушные серые дворцы и пирамиды-здания, готовые раствориться в клубах голубого дыма от машин. И на идущих пешеходов, которые словно курили пар изо рта. Смотрел сквозь заиндевевшее стекло, будто все еще сквозь розовый пеньюар. А потом прикорнул: все-таки ему пришлось рано встать на молитву.

Но не успел Мурад плотно прикрыть глаза, как опять перед ним явился его меддах. Он как будто вошел в трамвай и сел на переднее сидение, не глядя на Мурада. Только его зачесанные назад длинные блестяще-черные волосы, словно черное зеркало, впитывали в себя пристальный взгляд Мурада. А потом в какой-то момент меддах повернулся и пристально посмотрел на мальчика сам.

Если бы не это странное видение, можно было бы сказать, что спалось Мураду замечательно. Убаюканный в железной люльке-бишеке, раскаченный на рессорах-рельсах, под перезвон трамвайных бубенцов-погремушек, под кряхтение входящих и усаживающихся стариков, под выкрики и шушуканье пассажиров, он ощущал свой сон как маленькое сладкое от леденцов счастье.

8

ЦПКО был конечной остановкой. И поэтому – просыпаемся, выходим, освобождаем вагон!

– А как мне пройти на ярмарку? – спросил Мурад у вагоновожатого.

– Наискосок через парк и киоски. Хотя ярмарка уже так разрослась, что начинается прямо во сне, – сказал вагоновожатый голосом шейха из мечети. – Все в этом городе только и делают, что предлагают услуги и продают товары.

– Спасибо. – Мурад пошел по отмашке, мимо «Луна-парка» с американскими горками и другими аттракционами, в то время как голос меддаха рассказывал ему, что первый театр «Луна-парк» появился на Офицерской улице в помещении бывшего театра Комиссаржевской. Именно там были поставлены «Балаганчик» Блока и трагедия Маяковского «Владимир Маяковский». После «Балаганчика» на разросшейся территории сада, примыкавшего к театру, появились «американские» аттракционы, что еще более усилило атмосферу балагана. Шашлыки, кораблики, зоопарк, ролики, Маяковский – что еще нужно для полного счастья?

– Покупайте билетики, – словно в подтверждение слов меддаха зазывали торговцы. – На удачу! Новая лотерея! «Сокровища джиннов»!

Эти яркие, зычные голоса на время заглушили голос меддаха.

У киоска с билетами на выставку к Мураду подошла одна из таких зазывал. Женщина с блестящей помадой и с тенями в блестках на глазах, женщина со словами «Сокровища джиннов» на губах – так Мураду показалось. Женщина-клоун – таким нарочито ярким был ее макияж, и так несуразно толстой она выглядела. К тому же эта клоунская шляпа-колпак, как у Пьеро…

9

– «Сокровища джиннов», – заговорщически шепнула она Мураду. – Бесплатные лотерейные билетики на удачу. Вам только нужно потереть ребром монетки вот здесь. И если вам повезет и откроется сразу несколько одинаковых значков в спрятанном секторе, то вас ждет бесплатный приз. А если нет, то пеняйте на свою неудачу.

Мурад нерешительно, скорее по инерции, взял из рук женщины картонный квадратик и монетку, потер тонкую фольгу и увидел пять непонятных значков.

– А что за призы? – спросил он так, словно уже потирал руки от радости обладания подарком.

– А что вам нужно? – еще более заговорщически, почти интимно, шепнула женщина, блестя то ли золотым зубом, то ли леденцом за щекой. – Там много призов. На любой вкус.

– Теплая куртка, – сказал Мурад, улыбнувшись: уж больно женщина походила на циркового клоуна, раздающего детишкам подарки и сладости, – и сотовый телефон.

– Есть и теплая куртка, и холодный холодильник, – затараторила женщина. – Есть горячий утюг и морозная морозильная камера. Есть бойлеры и генераторы. Все, что душе угодно. Вот, – обрадовалась она, – у вас в квадрате три луны и два солнца. Вы очень везучий молодой человек. Вы выиграли какой-то очень значимый приз. И еще один средний. Или три поменьше – по желанию. Недаром сегодня впервые за долгие дни выглянуло солнце. Видать, оно улыбнулось вам.

– Но три луны и два солнца не бывает, – засомневался Мурад.

– Еще как бывает! – не моргнув глазом, выпалила женщина. – Вы сейчас сами все узнаете.

– Куда мне за призом идти? – спросил Мурад.

– А не надо никуда ходить! Сейчас вас отвезут в павильон на «Газели» для кое-каких формальностей. Вы заполните анкету – и приз у вас в кармане.

10

– Газель? – удивился он. – Самая настоящая газель?

И тут, словно по мановению волшебной палочки, к Мураду подскочила «Газель». Из окна которой он спустя секунду увидел, как в «Луна-парке» галопом скачут карликовые лошади и лилипутские поезда, взмывая сначала в небеса, под «Колесо обозрения», а потом оттуда вверх тормашками устремляясь вниз. Как ромашки-карусели распускают свои лепестки, на которых, словно эльфы, восседают маленькие дети. Как цепочные качели-лодочки и качели-лебеди, раскачиваются, не отпуская со своей привязи в свободное плаванье и не распуская крыльев. И даже тарзанка не дает человеку полетать, расправив крылья.