Книга Курорт - Кевин Сэмпсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй! Ты чего?
Она засмеялась.
– Ничего страшного. Просто этот закат, музыка, горы – я ведь, черт возьми, девушка! Дай мне поплакать!
Он улыбнулся своей открытой, славной улыбкой.
– Как скажешь. Ты уверена, что все в порядке?
– Да. И… – Она потянулась и клюнула его в щеку. – Спасибо. Было чудесно. А теперь я немного прогуляюсь в одиночестве.
Он слегка отпрянул, встревоженный.
– Конечно.
Она ласково взяла его руку.
– Ты был ужасно мил. Извини, компания из меня никудышная. Просто мне немножко надо побыть одной.
– Ладно.
– Хорошо. – Она отпустила его руку. – Увидимся у бассейна, или еще как-нибудь.
– Ага.
Она прошла несколько шагов, зная, что он смотрит ей вслед, потом обернулась и, помахав ему, смешалась с толпой.
Чем больше они пили, тем больше он расслаблялся. Все шло нормально. Она нравилась ему, он нравился ей. Это могло быть самое оно. Пастернак наклонился через столик и взял ее руку.
– Итак, Милли.
– Что, дорогой мой Пасти?
– Ты у нас свинка, да?
Она разбудила его своим приходом и мешала уснуть, вздыхая и ворочаясь в масляной жаре ночи. Но он притворился спящим. Он уже решил, что уйдет отсюда пораньше, с первым светом, даже раньше, чем Хилари проснется. Он собирался опередить солнце, пройдя полпути к вершине горы, прежде чем жара достанет его. Сверху все будет выглядеть по-другому.
Он хорошо начал, поднявшись за римский виадук у Маро и пройдя целую милю по реке без остановок. День был свежим, по небу низко плыли тысячи пухлых облаков в ожидании солнца, которое сожжет их без следа. Ландшафт становился все сложнее с каждым изгибом выжженной rio,[10]проложившей свой путь сквозь скалы. Речное русло становилось все круче и через полмили нырнуло в глубокое ущелье. Он свернул вправо от ущелья и начал медленный подъем на гору Навахика по козьим тропам. Солнце уже давало о себе знать; через час начнет жарить на полную катушку. Он глотнул воды и двинулся дальше.
Она чувствовала странный подъем. Ощущение, что как-нибудь все уладится, было для нее внове. Слишком долго Хилари жила с тяжестью в душе. Она не понимала, что с ней происходит, но интуитивно чувствовала, что надо просто позволить вещам случаться, чтобы посмотреть, чем это все закончится. Эта неопределенность странным образом освобождала ее.
Она сожалела, что так жестоко расправилась вчера с Шоном и что его нет сейчас рядом, но она радовалась и возможности побыть одной. Она была уверена только в том, что пойдет на пляж поплавать и поваляться, глядя на мир вокруг.
– Ну и как просрался? Если тебя, конечно, не коробит мой вопрос.
Мэтт заметил, что их затяжное сосуществование с Пастернаком дало сбой. Тот не хотел идти купаться. Не хотел играть в волейбол или бадминтон, кататься на катамаранах. Мэтт даже предложил взять напрокат машину и поехать куда-нибудь, но тот не захотел и этого. Приколист начинал превращаться в зануду.
– Как по маслу. Наверняка солнце растопило все дерьмо в твоих кишках. Выстрелит, как из пушки.
– Знаешь что? Ты самый настоящий мудак, это точно.
– Не выражайся!
Они одолели последние несколько ступеней на пути к давно знакомому мини-маркету. Они ходили сюда каждый день – разглядывали подарки, сувениры, футболки, безобразные оранжевые эспадрильи, – после чего Пастернак покупал «Дейли миррор», кучу пакетов с чипсами и колу, а потом они шли посидеть на пляж. Мэтт искренне радовался, что Тому и Майку улыбнулась удача, но сам он не находил себе места. Непонятно почему, он ждал от отпуска большего. Пастернак расхохотался.
– Черт! Только посмотри на это!
Он перебирал открытки и нашел одну, на которой хипповым шрифтом в духе «детей цветов» было написано «Другая Испания!».
На ней была изображена миловидная блондинка с тремя грудями. Пастернак помахал ею у лица Мэтта.
– Качество! Настоящее качество!
Там была целая серия таких открыток: сотворенное с помощью компьютера фрик-шоу карликов с громадными сосками, официанток с членами и радостных негритянок, кормящих грудью. Пастернак не мог оторвать взгляд. Он купил набор из шести открыток.
– Кому собрался их послать?
– Себе.
Они перешли дорогу к пляжу.
– Наверное, бессмысленно спрашивать тебя, хочешь ли ты окунуться?
– Абсолютно.
Они посидели молча. Мэтт ковырял песок старой палочкой от мороженого.
– Ну и?
– Что?
– Ты не хочешь рассказать мне, что случилось вчерашней ночью?
– Нормально было.
– И все?
– Все. А у тебя?
– Мы не обо мне говорим.
– Теперь о тебе.
Мэтт провел извилистую черту на песке.
– Не знаю.
– Ну, если ты не знаешь, то тогда кто знает, а?
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Это было странно. Она мне нравится, но… Черт! Звучит нелепо, да?
Пастернак кивнул, как бы приглашая его продолжать.
– В ней что-то есть. Мне кажется, с ней можно разговаривать.
Пастернак снова кивнул.
– Так что произошло?
– Хер его знает. Она вдруг расчувствовалась. По-моему, она рассталась с мужиком или что-то вроде этого. Она практически меня послала. Вряд ли я теперь ее увижу.
Пастернак рассмеялся.
– Что смешного?
– Ты! Жеребчик поймал птичку, но она, рыдая, сбежала от него!
– И это смешно, да?
Глаза у Пастернака блестели.
– Ага, достал, достал! Слабое место!
Мэтт махнул рукой.
– Оставь ты это, жирдяй. Ты не понимаешь, о чем говоришь.
Но внимание Пастернака переключилось на что-то еще.
– О-ох!
– Что?
С дальнего конца пляжа к ним направлялись Том и Майки с тремя девчонками. Мэтт обрадовался.
– Отлично! Моя волейбольная команда!
Пастернак скис.
– Слушай, я сегодня не в настроении выслушивать подначки этих двух персонажей. Я, пожалуй, пойду.
– Ты о чем?
– О них. Об этих самодовольных мудаках. Если они не тискают своих подружек, то… они начинают напрягать меня.
Мэтт засмеялся.
