Книга Сердце ночи - Ярослава Лазарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Будешь еще следить за моей девушкой?! — с угрозой спросил Грег, приблизив посеревшее от ужаса лицо Коли к своему.
— Отпусти его, — попросила я.
Тот дернулся, но я знала, какова хватка Грега.
— Нет! — задыхаясь, ответил Коля. — Обещаю.
— Если что, пеняй на себя! Я тебя предупредил! - сказал Грег и отпустил воротник куртки.
Коля юркнул в салон и плотно закрыл двери. машина тут же рванула с места и скрылась вдали переулка.
— А сейчас твой черед! - продолжил Грег и повернул к себе обмякшее тело отца.
Свет фонаря хорошо освещал его лицо. Увидев, как раздуваются ноздри Грега, а его верхняя губа начинае! приподниматься, я подбежала.
— Отпусти его! — умоляющим голосом заговорила я. — Отпусти! Ради меня! Пожалуйста!
Отец скосил глаза в мою сторону. Зрачки были ненормально расширены, губы посинели, из уголка рта текла слюна. Ее узкая дорожка блестела на подбородке. Грег встряхнул его еще раз и отпустил воротник пальто. Отец судорожно вздохнул и попытался выпрямиться. Но его пошатывало.
— Хотел отдать его на забаву Ренате и Гансу, — невозмутимо сообщил Грег.
— Что ты говоришь? — всхлипнула я.
Сквозь слезы я смотрела в его лицо, он все еще был не в себе. Я шагнула к нему и взяла за руку, крепко сжав ледяные пальцы. Грег вздрогнул и взглянул на меня. Я заметила, что его застывшее белое лицо-маска приняло более человеческое выражение.
— Пожалуйста! — прошептала я, не сводя с него глаз.
— Простите меня, — раздался в этот момент хриплый голос отца.
Я увидела, что от его бравады не осталось и следа и что он по-настоящему напуган.
— Мы заключили сделку, — механическим голосом проговорил Грег, - вы решили, что можете безнаказанно нарушить ее условия, но в моём мире так не принято. За все нужно отвечать. Это понятно?
— Да, — быстро ответил отец. - Я все понял.
— Ещё раз появитесь на нашем пути, я не буду так великодушен и объясню вам все по своему, - продолжил Грег.
Он взял пакеты, которые лежали на асфальте и мы быстро пошли в сторону дома. Я не оглянулась. Мне было настолько нехорошо, что казалось, сознание мутится.
Оказавшись в квартире, я сразу бросилась в свою спальню. Меня трясло от рыданий. Я стянула одежду и забралась под горячий душ, но даже под ним меня продолжало трясти, словно от сильнейшего озноба.
— Все! С меня хватит! — бормотала я. — Я устала! Я уже не выдерживаю!
Сев на колени, подставила спину под бьющие струи. Рыдания сотрясали все мое тело. Я уткнулась лицом в ладони и старалась хоть как-то успокоиться, но мой разум был не властен над эмоциями. Напряжение, которое постоянно накапливалось и не знало разрядки, вызвало взрыв. Я упала на дно ванны и каталась, разбрызгивая воду и бессвязно выкрикивая мольбы и жалобы.
Вдруг вода перестала литься. Меня подхватили сильные руки, завернули в полотенце и вынесли из ванной.
— Грег, любимый, я больше так не могу, — шептала я сквозь всхлипывания, прижимаясь к нему. - Мне кажется, ни одному человеку не под силу все это вынести! Я постоянно словно под занесенным мечом. Боюсь нашей с тобой вечной разлуки, боюсь Ренаты и Ганса, боюсь Атанаса, боюсь своих родителей. Я словно одна в какой-то мрачной пустыне! Так больше продолжаться не может!
— Но меня ты не боишься? — мягко спросил Грег.
Он завернул меня в одеяло, словно ребенка, и устроился рядом.
— Иногда я боюсь и тебя, — прошептала я и прижалась к нему. — Обещай мне, что ты никогда не причинишь вреда моему отцу! Пожалуйста!
Грег отстранился, глядя мне в глаза. Его лицо приняло замкнутое выражение.
— Иногда я жалею, что ты не умеешь читать мысли, как я, — сказал он. — Если бы ты могла этому научиться! Есть же люди, которые умеют это делать... Все дело в развитии определенных способностей, нужна сверхчувствительность.
У тебя она от природы и за последнее время еще больше развилась.
Я притихла.
— Может, я не хочу читать чужие мысли? — прошептала я. — Может, так мне спокойнее. Это не в природе человека. Какая психика такое выдержит? Не хочу!
— Тогда просто поверь мне. Твой отец рассчитывает...
— Не хочу ничего знать! — упрямо повторила я.
Слезы вновь навернулись. Грег прижал меня к себе и начал осторожно целовать. Холод его губ охладил жар моих влажных щек.
— Люблю тебя, - прошептал он.
- Ты должна успокоиться. Я знаю, как тебе нелегко последнее время. Да и мне тоже. 0беща, что не причиню твоему отцу вреда.
— Спасибо! - улыбнулась я сквозь слезы.
-Ты так напугал меня, заявив, что отдашь его на забаву Ренате и Гансу. Ты был очень убедителен. Отец ведь не в курсе происходящего, он даже не знает о ком вообще речь. Получается, ты сказал не для того, чтобы его испугать, а потому что действительно хотел это сделать. У меня чуть не случился обморок, когда осознала.
— Прости меня, Ладушка, — умоляюще произнес он. — Я сам не понимал, что говорю!
— Я так устала, — повторила я и уткнулась носом ему в шею.
— Завтра же уедем, — вдруг сказал он. — Необходимо сменить обстановку.
— Утро вечера мудренее, — ответила я и обняла его.
Грег начал ласково гладить мои влажные волосы. Его губы коснулись моих век, и я заснула под его осторожными поцелуями.
Шиповниковый шип вонзился в руку,
Ты вскрикнула, превозмогая боль.
Укол случайный... Но приносит муку
Лишь ревности укол.
Простит любовь? ...
Рубиан Гарц
Я проснулась среди ночи от вибрирующего звонка телефона, который лежал на тумбочке. Грега рядом не было. Я глянула на дисплей — мама.
— Да? — сонно ответила я.
И услышала, что она плачет. Я села на кровати, приходя в себя.
— Что случилось? Только успокойся!
— Отец пришел только что совершенно пьяным, упал но диван, даже не раздевшись, и отключился, — всхлипывая, сообщила она. — А ведь уже третий час! Я тут с ума сходила. Он звонил днем, сказал, твой парень тварь и бандюган. Прости, но это он так выразился. Был очень зол. Ладушка, девочка моя, что происходит?
— Не плачь, — сказала я. — Просто отец не нашел общего языка с Грегом, вот и все! Не нужно так волноваться! Прими какое-нибудь успокоительное и ложись спать. Да, мам, спасибо огромное за подарок! Шапочка такая милая! — Тебе понравилось? — перестав всхлипывать спросила она. — Конечно! Очень красиво и удобно! Спасибо! — Когда же я увижу тебя? — вздохнула она. — Ты бы хоть в свой день рождения появилась... дома.