Книга Принцесса из собачьей будки - Елизавета Ланская

У них с Оксаной развивается сюжетец куда реальнее и круче. Первым делом нужно было дождаться больничного отбоя, чтобы скрыть следы бегства. Ожидание Колю заботило больше, чем даже то, что в интернате его хватятся, а потом грозит взбучка от того же Клеща. Ждать, наверное, хуже смерти. Но и это закончилось, дождались. Свет погас. Сосед заснул, о чем возвестил мощный храп. После серии уколов мужчина присмирел, так что теперь с ним вполне можно было ужиться. Но этим заняться пусть рискнут другие пациенты и врачи, а ребятам некогда.

Первым на улицу выбрался Коля, чтобы протянуть руки и помочь спуститься Оксане с подоконника. В этот момент как-то особенно хотелось радоваться тому, что на дворе — лето, и палата находится на первом этаже. «Осторожнее», — прошептал он девочке, когда та зацепилась подолом больничного халатика о ржавый гвоздь, торчащий из подоконника. Нервное «ох» вырвалось у нее, но больше никаких вскриков не последовало, так что Коля был спокоен. Легкими шагами, похожие на ночных странников, дети направились в сторону Оксаниного дома. За время нахождения в больнице девочка так соскучилась по свободному пространству, движению, что старалась даже бежать. Прихрамывала, правда, немного с непривычки, но прогресс был налицо. Коля ни на секунду не выпускал Оксаниной руки, поддерживал ее под локоть. Чувствовал, как она напряжена. И немудрено — возвращаться в кошмар, которым иначе не назовешь обиталище Оксаны до интерната, вряд ли захочется любому человеку. Чтобы немного успокоить девочку, Коля пояснил, что направляются они к Оксане домой, но не потому, что он решил оставить ее наедине с матерью, которая, наверное, и имени-то своего не помнит, а только из-за нежелания Найды идти с ним в больницу. Как ни старался мальчик, собака идти никуда не хотела. Может незнакомого человека боялась или озлобилась от такой жизни? Тут и правда не то что собака, а всякое живое существо потеряет доверие и надежду. Оксана слушала и все меньше себе представляла, как пройдет их встреча с Найдой. Вроде и соскучилась, но, в то же время, немного опасалась… Чем ближе они подходили к дому, тем невольно, сама того не осознавая, девочка прижималась к Колиному плечу. Хоть и не дорос он еще до настоящего мужчины, но все же сильный был, а в упорстве ему и вовсе можно было позавидовать. Оксана и сама такому не прочь была бы научиться, да только вряд ли теперь ей будет до этого. Надо будет снова бороться за существование, искать кусок хлеба, крышу над головой.

Вот они завернули на знакомую тропинку, послышался лай. Оксана сразу узнала голос

— это была Найда. Хотелось также и Джесси услышать, но она отчего-то не отзывалась. Вторили лаю Найды и другие местные собаки, ведь собачий гомон далеко разносился. Колина спутница вдруг остановилась посреди дороги, перестала шагать. Коля готов был спросить, не устала ли она, как девочка вдруг завыла. Громко и протяжно. Такого слышать Семечкину не приходилось еще никогда, он растерялся. Жутковато смотрелось это все, особенно в темноте ночи, особенно во время бегства. Несмотря на то, что у него самого чуть глаза на лоб не полезли от страха, которым пронизан был вой малышки, Коля не отступил, продолжал держать Оксану за руку, она не отстранялась. Сколько нужно ждать, пока девочка навоется, было неизвестно, но время терять было нельзя. Осторожно погладив подружку по спине свободной рукой, как бы успокаивая, он заговорил, что им пора идти, что за ними могут прислать людей, когда обнаружат пропажу Оксаны из больницы. Первым делом придут к ней домой, а потому нужно срочно скрыться, забрав перед тем Найду. Коля придумает, куда они отправятся, главное сейчас — поторопиться. От его спокойных прикосновений Оксане и правда делалось как-то уютнее, тише что ли. Назвать этих чувств она не умела по-прежнему, но знала, что они дороги ей. Оттого снова послушалась, спорить не стала. Они пошли напрямик к дому, где теперь не было слышно ни звука. Найда, видимо почуявшая приближение своей давней воспитанницы, тоже притихла, больше не заливалась лаем — и слава Богу. Как только Оксана увидела знакомую будку, тут же бросилась к ней со всех ног. Не теплые воспоминания гнали ее в сторону дома, которых быть просто не могло, а желание скорее обнять свою собачью маму. И та, словно чувствуя точно также, выбежала из своего домика, лапами оперлась об Оксанины плечи, привстав на задние лапы. Были они почти одного роста, Найда — даже немного выше. Неудивительно, что ласкаясь к девочке, собака умудрилась опрокинуть ее на спину. Сперва Коля испугался, что Оксана поранится, но потом, наблюдая, как они обе резвятся в траве, радуются встрече, понял, что малышка прибыла в свою настоящую семью. Попутно подумалось, что если бы он попробовал рассказать такое в интернате, ему бы просто не поверили. Отправили бы, пожалуй, в одиночный кубрик и все. Только вот возвращаться к прежней жизни Коля не собирался. Единственное, что ему было жаль из прежней жизни, так это недорисованных картин, которые брать с собой было крайне неудобно. Зато пригодились краски с кистями. Он планировал рисовать на улице портреты людей и тем зарабатывать денежку, пусть и небольшую. Пойдет вон в Парк культуры и там устроит себе местечко. Завтра же с утра и начнет.

Но утром обстоятельства сложились иначе. Проснулся Коля в собачьей будке, потому что старый сарай снесли, и спать было больше негде. Рядом спали Оксана и Найда. Наскоро перекусив тем, что было, а точнее — черным хлебом с кусочком сала, накануне побега стащенным из интерната, Семечкин стал собирать инструменты, которые требовались для его работы. Как-никак он теперь — главный добытчик. Он уже хотел было вылезти на улицу, полный решимости найти своего клиента, только что-то его остановило. Неестественные какие-то звуки. В недоумении он осмотрелся по сторонам, ища их источник, и понял, что это.

Оксана, лежавшая с закрытыми глазами, будто спавшая, на самом деле едва шевелила губами. Вместо ровных вдохов-выдохов вылетали наружу хрипы. Встревоженный, вспотевшей от волнения ладонью, мальчик потрогал Оксанин лоб. Кипяток. Можно было хоть сейчас ставить на него кастрюльку и варить яйца, наверняка дойдут до кондиции в считанные минуты. Ошарашенный таким поворотом событий, Коля стал осматривать девочку в поисках причины. Только вчера все было хорошо и тут на тебе! Ничего такого не ели, чтоб отравиться, так что, даже странно, откуда взяться болезни. Долго искать не пришлось. Кровавое пятно с Колин кулак величиной, расползлось по ткани больничного халатика. Приподняв его, мальчик обнаружил, что внутренняя поверхность бедра, чуть ближе к коленке, кровоточит. Вспомнился вчерашний Оксанин вздох и гвоздь, об который она порвала одежду.

Похоже, зараза залезла в рану и вызвала заражение. Дело было совсем плохо. Теперь хочешь-не хочешь, нужно было отправляться в больницу, потому что без переливания крови и должного ухода было не обойтись. В этом-то уж Коля мог разобраться и без восьми классов образования. Если Оксану вовремя не доставить в больницу, то она просто погибнет. Колька выскочил во двор, а там как раз в это время Вере Павловне приспичило выползти к колодцу на полусогнутых от похмелья ногах. Старался Колька проскочить незаметно мимо нее, да не получилось. Приметила, окликнула.

— Эй, шантропа, ты чего здесь делаешь? Давно кренделей не вешали?

Коля, чтобы не вступать в перепалку, старался отвечать вежливо, потому что каждая секунда была дорога.