Книга Агент перемен - Стив Миллер

Внутри сияло ожерелье из серебряной сетки с одним граненым камнем синего цвета и серебряное кольцо в форме невероятной змеи, крепко сжимающей в челюстях камень такого же цвета.

Она застыла, остолбенев, а потом глубоко вздохнула и заставила себя встретиться с ним взглядом.

– Спасибо. Я… – Она тряхнула головой и попробовала снова. – Палесси модасса.

Это была официальная фраза, выражавшая благодарность. Вал Кон улыбнулся.

– Не стоит благодарности, – ответил он, потому что ему показалось безопаснее придерживаться земного языка. Он слегка дотронулся до ожерелья указательным пальцем: – Можно мне?

Ее губы изогнулись в улыбке.

– Конечно, почему бы и нет?

Сначала она надела кольцо на левую руку, а потом подняла обе руки, чтобы поднять волосы с шеи.

Он надел на нее ожерелье с ловкостью, говорившей о прошлом опыте, а потом осторожно высвободил волосы Мири из ее рук и уложил их волной у нее на спине. Мири подавила волну возбуждения и сумела сохранить маску бесстрастности, когда Вал Кон встал рядом с ней и поклонился Точильщику.

– Я думаю, мы готовы праздновать, старший брат, – сказал Вал Кон. – Приятно ли будет тебе пойти с нами?

Глава 8

Чарли Нараншек сунул свой табельный пистолет в нарукавный карман мундира. Он всегда носил его там, хотя его работодатели в «Гроте» снабдили его большим и очень вычурным пистолетом, приказав носить на видном месте. Тут были затронуты его чувства. Заступая на работу в качестве вышибалы, Чарли чувствовал себя лучше, зная, что его дневное оружие находится при нем. На него нападала дрожь, стоило ему только представить себе, как он вытаскивает красивую штучку, пристегнутую к поясу, и пытается ею прицелиться.

Чувства, решил Чарли, захлопывая дверцу шкафчика, – это вещи важные. Это – ключи к внутреннему «я». Прислушиваться к собственным чувствам, действовать в соответствии с ними – это разумно.

Проходя мимо дежурной, он приветственно поднял руку.

– Вечер добрый, Пэт.

– Эй, Чарли! – Она поманила его к себе и повернула экран на вращающейся подставке так, чтобы ему стали видны яркие янтарные буквы. – Посмотри-ка на это, ладно? Может, выйдешь на них на своей второй работе.

Он хмуро прочел надпись: «Разыскиваются…»

– Четыре черепахи и два человека? Они что, спятили?

Пэт пожала плечами.

– Кто знает? А тебе не кажется, что черепахи были бы в восторге от «Грота»? От этой хитрой танцплощадки без гравитации?

Она подергала затянутыми в мундир плечами, пародируя танец, который мог бы быть в моде на какой-нибудь покрытой джунглями планете, где копья и каноэ все еще считаются довольно мощными штуками.

Чарли хмыкнул.

– Конечно. Только она не без гравитации, а с пониженной гравитацией. – Он снова посмотрел на экран и покачал головой. – Наблюдать, но не вступать в контакт. Сообщить о местопребывании в штаб-квартиру в Микеле… Вести наблюдение… Считать вооруженными и опасными?

Он посмотрел на Пэт, а та поморщилась и прикоснулась к клавиатуре. На экране развернулось описание внешности двух людей, входящих в группу.

– Мужчина: темные волосы, зеленые глаза, худощавый, рост примерно сто шестьдесят, возраст от восемнадцати до двадцати пяти. Женщина: рыжие волосы, серые глаза, худощавая, рост примерно сто пятьдесят, возраст от восемнадцати до двадцати пяти. – Он выпрямился и развернул экран в прежнее положение. – И они вооружены и опасны? Да при их росте нельзя даже взять оружие, не то что из него выстрелить. Вот черепахи – дело другое. Если такая на тебя наступит, будет больно.

Пэт рассмеялась и замахала на него рукой.

– Выметайся отсюда, совместитель чертов. Не знаю, чего я хотела от человека, который не может прожить на жалованье полисмена.

Он ухмыльнулся и направился к выходу.

– До встречи, Пэт. Постарайся не дать этим юнцам захватить полицейский участок в мое отсутствие, ладно?

– Угу. Только смотри, не танцуй с черепахами, старик.

Дверь закрылась, заглушив звук ее смеха. Чарли бросился к ближайшей остановке такси. Ему надо поторопиться, иначе он опоздает.

Помощник превзошел себя. Стая не только сидела в отдельной нише с прекрасным видом на музыкантов и знаменитую танцплощадку, но он к тому же – поскольку Стая все-таки была в гостях на территории людей – устроил так, чтобы четверо инопланетян ели свою пищу с помощью столовых приборов землян.

Точильщик по очереди извлекал приборы из служившей им ножнами салфетки, поворачивая во все стороны каждую вилку, нож и ложку и изумленно изучая их своими огромными глазищами.

– Что вы думаете, братья? – спросил он всех присутствующих, поднимая ложку повыше. – Это тоже нож? Тут есть что-то вроде лезвия…

Хранитель извлек одну из своих ложек и попытался проверить ее балансировку.

– Действительно, это могло бы быть ножом, старший брат, и нам по силам было бы поощрить подобную форму. Но вот эта вещь… – Он продемонстрировал десертную вилку. – Три острия? Шесть кромок, как я опасаюсь.

– Пустяк! – заявил Точильщик. – Думаю, что если бы мы поставили эту проблему перед…

Здесь смысл потерялся в гулком ворчании, которое, как решила Мири, было родным языком Стаи. Она наклонилась к своему партнеру.

– Они это серьезно или как?

– М-м? – Он слегка вздрогнул и повернулся к ней. Широкий рукав его рубашки скользнул по ее обнаженной руке. – Конечно, серьезно. Клан Средней Реки создает лучшие ножи на родной планете Точильщика. А это равносильно утверждению, что они создают лучшие ножи во всей известной вселенной.

– А что это значит – лучшие? Это значит красивые, или удобные, или неразрушаемые?

Он ухмыльнулся и подлил вина в их рюмки.

– Да. Ножи Средней Реки имеют кристаллическую структуру, подобную хрусталю, тонко выделанные, с великолепными рукоятями, с дивными ножнами… Несомненно, прекрасные вещи. И полезные, поскольку нож – это все-таки инструмент. Точильщик и его Клан поощряют столько разных лезвий, сколько есть всяких применений, от отверток до молитвенных ножей. – Он сделал глоток вина. – Неразрушаемые? Точильщик всегда старается подчеркнуть, что среднереченский клинок разлетится на куски при условиях, которые ему нравится называть «травмирующими». К ним относится полное разрушение здания или транспортного средства в момент нахождения там этого ножа…

Она рассмеялась.

– Но ложки?

Он достал одну из нескольких ложек, завернутых в его салфетку. С рассеянным изяществом откинув с кисти руки кружево, он продемонстрировал ей этот прибор, проведя пальцем по краю.

– Здесь есть симметрия, видишь? И назначение. Польза. И, действительно, некие приятные формы. – Он пожал плечами и отложил ложку в сторону. – Кто знает? Возможно, скоро – скажем, во второй половине жизни твоих внуков – среднереченские ложки будут последним криком моды среди богатых и влиятельных.