Книга Агент перемен - Стив Миллер

– Красавчик, правда? – сочувствующе спросила она у своего отражения и вздохнула.

Красивый, и опасный, и умный, и совершенно психованный. Она мысленно обругала себя, пытаясь понять, почему только сейчас опознала это чувство. Страсть. И не простая похоть, которая быстро проходит, а классический вариант, как в «Потерянной неделе на Моравии».

Оглянувшись – и снова вернувшись к нарядам на дисплее камердинера, – она подумала, не удастся ли когда-нибудь заинтересовать его потерянной неделей. А потом снова себя обругала. С каких это пор у нее появилась неделя, которую можно было бы потерять?

Послужной список Коннора Филлипса, который неохотно предоставили с «Салина», включал в себя голограмму. Изображение скопировали и разослали полисменам, пожарным и спасателям, которые работали на пожаре в Микеле.

Сержант Мак-Каллох отреагировала немедленно.

– Ага, – сказала она Питу, – я его видела. Он, рыжая девчонка и четыре черепахи – они все ушли вместе. – Она наморщила лоб от усилия вспомнить поточнее. – Сказал, что его зовут как-то там и еще как-то йос еще кто-то. Имя, как у вырожденца. А ее имени не знаю. Тоже вырожденка. Говорили с черепахами на торговом – что-то насчет того, чтобы всем вместе путешествовать пару дней… – Она пожала мощными плечами. – Мне очень жаль, мистер Смит. Если бы я знала, я могла бы их всех прямо там и задержать.

– Ничего страшного, сержант, – сказал начальник полиции, опередив досадливое ворчание Пита. – А вы не слышали чего-нибудь такого, что сказало бы, куда они направляются?

Сержант покачала своей огромной головой.

– Никак нет. Только что им следует держаться вместе.

– Ну, – сказал начальник полиции, – на самом деле, вы нам сильно помогли. Четыре черепахи и двое людей, путешествующие вместе? Их будет легко найти. – Он улыбнулся своей подчиненной. – Это все, сержант. Спасибо, что явились доложить. Вы проявили себя наилучшим образом.

– Слушаю, сэр. Спасибо, сэр. И вам спасибо, мистер Смит.

Сержант четко развернулась и строевым шагом вышла из комнаты, довольно резко закрыв за собой дверь.

– Ни фига себе! – выругался Пит. – И, надо думать, теперь нам надо только разослать бюллетень на четырех черепах и двух вырожденцев и дожидаться сообщений.

– На самом деле, – ответил начальник полиции, откидываясь на спинку кресла, – вы близки к истине. Мы рассылаем голограмму и просьбу сообщать обо всех компаниях из черепах и людей. С инструкциями установить наблюдение и доложить в штаб-квартиру в Микеле. Ни при каких обстоятельствах их не следует арестовывать.

– Что?!

Пит остановился на полушаге и возмущенно воззрился на своего собеседника.

Начальник полиции покачал головой.

– Подумай сам. Парень изобретателен: он устроил здесь славный отвлекающий маневр – ограниченный материальный ущерб, никакого риска для жизни. А если ты прав и он замешан в деле О'Грейди, то, наверное, он немного опасен.

Он устроил ногу на крышке стола.

– И еще: черепахи – это очень щекотливый дипломатический вопрос. Злить их мы не можем себе позволить. А они очень разозлятся, если считают парня своим другом, а его придет арестовывать какой-то сельский полисмен. – Он покачал головой. – Про девицу мы ничего не знаем, но разумно предположить, что она так же опасна, как парень. А черепахи и ее друзья.

Пит задумчиво заморгал:

– Так что нам надо подождать, пока их найдут и накроют, а потом бросить на них все, что у нас есть, – и так быстро, чтобы черепахи даже ахнуть не успели. А сказать «извините» можно будет потом.

Начальник кивнул:

– Вот именно.

– Дефектные клинки, – говорил Точильщик в тот момент, когда Мири вошла в комнату в начале вечера. – И только дефектные клинки, братья мои! Все, которые сейчас у нас есть – на складах, помнишь, Хранитель? Ближе всего к реке! И все, которые только может породить та трижды проклятая пещера! Кто бы мог такое вообразить?

– А какой может быть толк в дефектных клинках? – спросил Помощник, озадаченно кося глазами.

– О, их будут давать неким избранным членам организации этого Джастина Хостро. Этим личностям поручаются задачи, связанные с честью и целостностью организации. Джастин Хостро решил, что используемый в таких целях клинок должен использоваться только для этой цели и ни для какой другой. Более того, он должен быть безупречно изготовленным оружием, чтобы не подвести в момент выполнения самой задачи. Эти ножи просто великолепно отвечают критериям, установленным Джастином Хостро, не так ли, брат?

Последний вопрос был адресован Эксперту, который наклонил голову.

– Это действительно так. Можно подумать, что Пещера Дефектных Ножей была создана и открыта только для того, чтобы мы могли заключить это соглашение с Джастином Хостро.

Вал Кон, устроившийся на ручке кресла чуть в стороне от кружка из членов Стаи, ухмыльнулся, различив ехидство, скрытое в этой фразе, и поднял голову на звук открывшейся перед Мири двери.

Она была одета в темно-синее платье, которое в некоторых местах облегало ее, словно вторая кожа, а в других ниспадало свободно и изящно, словно водопад полуночной воды. Справа часть ее волос была уложена сложным узлом, в который была продета тонкая блестящая палочка. Остальная медная масса свободно падала на плечи и спину. Ее шея была обнажена, как и одна рука, на пальцах не было колец.

Когда она приблизилась к Точильщику и склонилась в поклоне, Вал Кон встал и незаметно ушел к себе в комнату.

– Да, моя самая младшая сестра, – прогудел Т"карэ, сразу же ее узнав. – Этот цвет тебе идет. Он подчеркивает пламя твоих волос. Поистине разумный выбор.

Мири поклонилась в знак благодарности.

– Я хотела поблагодарить вас за возможность надеть это платье. Ничего более красивого я никогда в жизни не носила.

– Искусство, которое ты воплощаешь, – это достаточный знак благодарности. Ты с моим столь красивым юным братом… Куда он ушел?

Крупная голова стала поворачиваться.

– Я здесь. – Вал Кон улыбнулся, бесшумно входя в гостиную. – Забыл кое-что.

Мири увидела, что он прекрасен. Темный кожаный костюм исчез: его заменила белая рубашка с широкими рукавами, туго схваченными на запястьях. Кружевные манжеты наполовину закрывали изящные кисти рук. У его горла тоже кипело кружево, а брюки темно-винного цвета были из какого-то мягкого материала, который так и хотелось потрогать. С мочки правого уха свисала зеленая серьга, на левой руке было золотое с зеленым кольцо. В мягком освещении комнаты его темные волосы шелковисто блестели.

Он поклонился ей и протянул принесенную из комнаты коробочку.

– Я прошу прощения за нанесенную обиду.

– Я не обиделась.

Она взяла коробочку и осторожно подняла крышку.