Книга Шерлок Холмс и талисман дьявола - Барри Робертс

– Но они, как я уже сказал, минимальны. Я предусмотрительнозащитил спину двумя деревянными пластинами и прикрепил их пластырем. Ну акровавое пятно – это театральный прием. Я никогда не путешествую без некоторыхмаленьких приспособлений. – Он опять перевернулся на живот. – Наверное, самоетяжелое ранение – это противная ссадина от пластины из красного дерева.

Осмотр подтвердил его слова, и вскоре я обработал ссадину.Он сел на кровать и взял в руки халат Хардена.

– Боюсь, – заметил он, – что я совсем испортил халатполковника.

– Думаю, – ответил я, – что, когда мы снова встретимся снашим клиентом, вам придется объяснить ему гораздо более важные вещи, чемиспорченный халат.

Холмс откровенно расхохотался:

– Когда мы опять встретимся с полковником, ему придетсяподумать о гораздо более серьезных вещах.

Холмс не вполне успокоил меня, но так или иначе мне пришлосьвернуться к себе, чтобы лечь в постель и наконец выспаться. Несмотря на ночныетревоги, Холмс поднялся рано утром, и, когда я спустился к завтраку, он ужебеседовал с управляющим. Все утро он был в хорошем расположении духа и слюбезным видом распорядился, чтобы наши чемоданы и снаряжение полковникаХардена отвезли на станцию для отправки в Лондон.

Почти всю дорогу до столицы мой друг пространно рассуждалотносительно самых разных и явно не связанных между собой предметов, что всегдабыло признаком определенного прогресса в его расследовании. Я же, напротив, всебольше мрачнел по мере приближения к Лондону в связи с предстоящим объяснениемс полковником Харденом.

На Пэддингтонском вокзале мы наняли кеб до пригорода – тамлюди Скотленд-Ярда охраняли дом, в котором расположилось семейство Харденов.Полицейский в штатском встретил нас у порога и, узнав моего друга, сказал:

– Входите, сэр, полковник Харден ждет вас с тех пор, какпросмотрел сегодняшние газеты.

Я был заинтригован этими словами, но Холмс только улыбнулся.Полицейский провел нас в кабинет, где за большим письменным столом с сигарой ворту сидел полковник. Жестом он указал нам на стулья, и, когда мы уселись, онвынул изо рта сигару и тяжелым взглядом посмотрел на Холмса.

– С моим сыном все в порядке, – сказал он, подчеркиваякаждое слово. – И я собираюсь довести до вашего сведения, мистер Холмс,некоторые общепринятые истины. Мне не нравится, когда из меня делают мартышку,даже если кто-то считает, что это в моих интересах.

На лице Холмса не дрогнул ни один мускул.

– Тогда, полковник, я могу лишь весьма скромно заметить, чтодействовал, побуждаемый лучшими мотивами. Прошу простить за огорчение, котороея вам причинил, и готов выслушать от вас, если угодно, любые нотации, или, каквы сказали, «общепринятые истины».

Ответ не соответствовал характеру моего друга, и я сразузаподозрил, что он говорит иронически, но лицо его хранило безмятежноеспокойствие.

Харден снова закурил сигару и что-то проворчал, но уженесколько умиротворенно.

– Если я правильно понимаю, вы договорились с моей женойразыграть эту шутку с телеграммой в том случае, если обстановка станет опасной?– спросил он.

– Вы не должны винить за это миссис Харден, – ответил Холмс.– Мне было очень трудно убедить ее сделать это, ведь мою просьбу вы бы невыполнили, а опасность была очень велика.

– Верно, – проворчал Харден. – Но почему опасность таквозросла, когда мы возвратились в гостиницу, почему так не было в Гластонбери,где мы работали на виду у всех и легко могли служить мишенью?

– Правильно, – ответил Холмс. – На развалинах легко можно былоустроить нападение, но нас было шестеро сильных, способных постоять за себямужчин, и некоторые из них были вооружены. Именно поэтому они и воздержались отнападения. Кроме того, не забывайте, что для Дрю было важно, чтобы вы закончилисвои эксперименты, к тому же в гостинице можно было напасть на вас одного и втемноте. И он прямо-таки должен был совершить это в прошлую ночь.

– Это меня не испугало бы, я ведь говорил вам, мистер Холмс,как я вооружен.

– Да, знаю, – ответил Холмс. – Именно это и утвердило меня вмысли удалить вас со сцены. Я не мог допустить, чтобы вы ввязались в схватку сбандитами Дрю.

– Я бы выиграл эту схватку, – запальчиво возразил полковник.– Я меткий стрелок, и немало янки погибли от моей руки, а после войны янастрелял достаточно дичи, чтобы постоянно поддерживать себя в хорошей форме.

– Не сомневаюсь, полковник, – ответил Холмс. – Вот это ибыло самое трудное. Дрю, как и все негодяи, ужасный трус и, как правило, неподвергает себя риску. Вы могли бы уложить на месте дюжину его головорезов, аДрю все равно висел бы у вас на хвосте. А кроме того, было необходимо убедитьДрю, что его план удался.

– Удался! – медленно произнес полковник. – Какого черта?..

Но Холмс перебил его, взяв газету, лежавшую на его столе:

– Могу я узнать, что вас здесь заинтересовало?

– Мне принес ее один из полицейских: «Экстренная почтасообщает, что американский миллионер Джон Винсент Харден серьезно ранен вовремя таинственного инцидента в гостинице прошлой ночью и находится в Экзетерскойбольнице». Я дал телеграмму в гостиницу, и мне сообщили, что вы уехали, а ялежу в больнице. Я телеграфировал в больницу, и там ответили, что по телеграфусправки о состоянии больных не дают. Должен признаться, что на первых порах япросто был обескуражен.

– А потом? – спросил Холмс, подняв бровь.

– Потом я последовал вашему примеру, – ответил Харден. – Якак следует все обдумал и понял, что если мы раньше ошибались относительно другдруга, то, возможно, ошибаемся и теперь.

– Поздравляю вас, полковник, – сказал Холмс. – Признаюсь, вданном случае я очень рассчитывал на способность человека ошибаться, чтобы Дрюкак можно дольше считал, будто действительно похитил ваши негативы.

– Мои негативы! – взорвался полковник, выплюнув сигару. –Что случилось с моими негативами?

– Успокойтесь, Харден. Когда я видел их в последний раз,полицейская охрана выгружала их из нашего кеба и переносила в холл.

– Значит, Дрю украл?..

– Несколько ящиков, на которых наклеены и вашей рукойнадписаны ярлыки, удостоверяющие, что это готовые и еще не обработанныенегативы. На самом же деле они приклеены к вашим еще не использованнымфотопластинкам.