Книга Триллион долларов. В погоне за мечтой - Андреас Эшбах

Когда пиво было уже наполовину выпито, а Лино как раз перелистнул газету на спортивную страницу, мужчина указал на газету и спросил:

– Вы читали? Про типа, который получил в наследство триллион долларов?

Лино нехотя поднял голову. Мужчина был одет в темное пальто и сжимал свой стакан в горильих волосатых лапах.

– О нем, я думаю, все читали, – ответил он как можно безучастнее.

– Триллион долларов! Охренеть. Боюсь, у самого Бога нету таких денег, а?

– Понятия не имею, сколько денег у Бога.

Вроде бы незнакомец оставил Лино в покое, вперившись взглядом в баскетбол по телевизору, но игра не пробудила у него интереса.

– Я читал, что у этого типа есть старший брат, – продолжал он молоть языком. – Эх, парень, подумал я, каково ему сейчас смотреть на все это? То-то, наверно, жалеет, что не задушил братца еще в колыбели, огреб бы все денежки сам. Могу себе представить, что творится у него на душе.

Лино опустил газету и поглядел на болтуна внимательнее. У того было мясистое, изрытое бывшими угрями лицо. Очевидно, что он не боится ни драки, ни пьянки. В глазах сквозило коварство.

Он заметил взгляд Лино.

– Да ладно. Мало ли что в голову взбредет? Мысль ненаказуема. Пока до дела не дойдет.

У Лино и правда много чего творилось на душе, когда он понял, что героем всех этих сообщений был Джон. Его брат Джон, которого ему в детстве приходилось нянчить. Который карапузом чуть не попал под автобус. И так далее…

Теперь его интересовало лишь одно: случайно ли этот тип заговорил именно с ним?

– Это еще надо как следует напрячься, чтобы представить себе такую кучу денег. Триллион долларов. Господи, да позавчера я еще даже не знал, что такие деньги вообще существуют! Даже те, в Вашингтоне, ворочают всего лишь миллиардами. А этот мальчишка унаследовал триллион. Уж не заглянуть ли мне в бумаги моего дедушки, не завалялась ли там сберкнижка из пятнадцатого века, а?

– Вполне может быть.

Тип извлек из кармана визитную карточку и подвинул ее по стойке к Лино.

– Бликер, – представился он. – Рэндольф Бликер. Можете называть меня просто Рэнди.

Лино взял карточку и заглянул в нее. Там было написано адвокат, и – по вопросам детского и наследственного права.

– Что это? – спросил он. – Чего вы хотите?

Рэнди Бликер удостоверился быстрым взглядом, что бармен и остальные их не слышат.

– О'кей. Это было небольшое шоу. Я не хотел, чтобы вы сразу сбежали, понимаете? Я знаю, что вы его брат. А чего я хочу – ну, работы, можно сказать.

– Работы?

– Я помогу вам выйти на деньги. За умеренную долю, естественно.

– На деньги? Какие деньги?

– А о чем я все это время говорил? Разве не о триллионе долларов?

Лино недоверчиво сощурил глаза. Он еще раз взглянул на визитную карточку. Детское и наследственное право. От этого за версту разило чем-то нечистым.

– Мне даже не интересно, что вы хотите мне предложить.

– Разве вас не задело, что судьба просвистела так близко мимо вас?

– Ну, допустим. Но что есть, то есть. Мой младший брат оказался младшим Фонтанелли к этому странному оговоренному сроку. Точка. В этом ничего не изменишь.

Рэнди оглядел его с неким подобием улыбки.

– Изменишь, – сказал он с хитрым блеском в глазах. – Можно изменить. И я удивляюсь, как вы сами до этого не додумались.

* * *

Тщательно продуманные планы пришлось выстраивать заново. Передача состояния теперь должна была пройти не во Флоренции, а в Риме, прямо в министерстве финансов. Время встречи согласовывалось под большим секретом.

– Наверное, придется вызвать вертолет, – предложил Эдуардо. – Если журналисты и дальше будут осаждать ворота.

– Уж нашу-то машину они пропустят, – возразил его отец, который, видимо, больше не спал с момента появления прессы. – Зачем же выбрасывать деньги на ветер?!

Джон собирался рассказать Вакки о ночном звонке, но почему-то откладывал это с минуты на минуту. И чем дальше шли разговоры, тем неуместнее становилось вспоминать об этом. Ведь, в принципе, какое это имело значение?

То, что акт введения в наследство теперь состоится в Риме, должно было облегчить другие официальные процедуры.

– Есть одно небольшое осложнение, – заявил ему Альберто с располагающей улыбкой. – Короче говоря, вам придется стать итальянцем.

Осложнением было его гражданство. Как гражданин Соединенных Штатов Америки, объяснил ему Грегорио с утомительной обстоятельностью, он со всех своих доходов по всему миру обязан платить налог в США. Это распространяется и на его наследство. А поскольку с американскими финансовыми органами в принципе невозможно достигнуть такой договоренности, как с итальянским министром, то выход один: менять гражданство.

Джону эта идея не понравилась.

– Мой дед бежал от Муссолини. Он боролся за свой американский паспорт, как зверь. И то, что я теперь отдам американское гражданство, мне совсем не по вкусу.

– Я надеюсь, от вашего внимания не ускользнуло, что Муссолини больше не у власти, – сказал Альберто.

– Я очень любил моего деда, понимаете? Он гордился тем, что стал американцем. Мой отказ от гражданства будет сродни предательству.

– Ваш патриотизм и привязанность к семье делают вам честь, – сказал Грегорио Вакки. – Но несколько сотен миллиардов долларов – слишком высокая цена за это, вам не кажется?

– Конечно, но это не значит, что смена гражданства должна приводить меня в восторг.

– Вы слишком всерьез к этому относитесь, – вмешался Эдуардо. – Вы станете богатым человеком, Джон. Ваше состояние больше, чем валовой внутренний продукт большинства стран в этом мире. Поэтому вы сможете поехать куда угодно и жить где захотите. В реальности вам совсем необязательно придерживаться договоренности с итальянским министром финансов: что он может сделать, если вы просто уедете? Ничего. Подумайте, какое значение в сравнении с такими масштабами может иметь ваше гражданство?

В конце концов Джон сдался.

– Ну, хорошо. Когда это случится?

– Как только завершатся все приготовления. Засекреченность, личная охрана и так далее. И после церемонии вас хочет принять премьер-министр, – сказал Грегорио Вакки. – В следующий четверг.

Судя по его виду, он изнемогал от нетерпения в ожидании этого события.

* * *

Джон стоял у окна библиотеки и смотрел сквозь занавески на журналистов, которые расположились лагерем за воротами имения, словно зрители концерта под открытым небом. Его удивляли упорство и выносливость репортеров: те выжидали, хотя им объяснили, что никаких интервью не будет, пока не состоится нотариальная передача состояния. Неправдоподобным был для него и повод, ради которого они собрались: мечта о безграничном богатстве. Видимо, никто даже не догадывался, какой страх может вселять такое богатство.