Книга Суперсыщик Освальд - Кристиан Биник

Да, друзья мои, бывают в жизни совпадения, каких, собственно, не бывает, — разве что в детективах. Пекинес раскрывает рот от удивления. Если он сейчас тявкнет — я пропал: его хозяин схватит меня за шкирку и превратит в летучую собаку. Значит, мне нужно попробовать как-нибудь подлизаться к пекинесу, чтобы он не…

— О! А это еще что за чудо? — слышу я вдруг голос сидящего за рулем.

Зараза! Заметил! Он останавливается у обочины и поворачивается. У него два кольца — но не на пальцах, а в носу и на брови.

— Ну что, выкинуть его, Сантана? Или это твой дружок?

Пока Сантана задумчиво разглядывает меня, я лихорадочно читаю молитву и даю торжественный обет: если этот ходячий прикроватный коврик сделает так, чтобы я остался в машине, я больше никогда в жизни ни слова не скажу против пекинесов. И смотри-ка: моя молитва была услышана. Сантана перегибается ко мне из своей корзинки и обстоятельно облизывает мне морду.

— А, понятно: дружок… — бормочет его хозяин и едет дальше.

Я бросаю Сантане благодарный взгляд. Он выпрыгивает из корзинки, перелезает на переднее сиденье и возвращается с огромной шоколадной костью, которую кладет передо мной. Ну надо же — какой он, оказывается, классный парень, этот Сантана!

Уминая кость, я спрашиваю себя: почему я, собственно говоря, всегда считал пекинесов полными идиотами? Очень просто: потому что они и есть полные идиоты! Все пекинесы, с которыми мне до сих приходилось иметь дело, были такие ослы! Но теперь, после знакомства с Сантаной, мне придется пересмотреть свои взгляды на этот вопрос. Ибо теперь я знаю: на три миллиона пекинесов приходится по крайней мере одно исключение.

И это «исключение» добывает мне еще одну шоколадную кость, когда я приканчиваю первую. Я так тронут, что даже оставляю пару крошек и для Сантаны. Он слизывает их своим крохотным розовым язычком.

Дачный поселок тем временем остался позади, и мы едем по проселочной дороге. Но вскоре показываются первые высотные дома, и я узнаю эти дома: где-то здесь живет Свен! Мне бы надо срочно выпрыгнуть из машины, но прыжки из движущихся автомобилей только в кино имеют счастливый конец. В жизни они чаще кончаются переломанными лапами и разбитой в кровь мордой. Если бы хозяин Сантаны хоть немного снизил скорость! Но мы летим по микрорайону со скоростью ракеты.

И тут мне приходит на выручку Сантана. До сих пор я думал, что у пекинесов слишком маленькая головка, чтобы в ней мог поместиться мозг. Я ошибался, друзья мои! Сантана, заметив мое волнение, похоже, задумался и угадал причину этого беспокойства. Потому что он вдруг вылез из своей корзинки и вскарабкался хозяину на плечо.

— Что случилось, Сантана? — спрашивает тот, на что Сантана начинает скулить. — Ага, понял: тебе пора на горшок.

И через несколько секунд машина останавливается. Я быстро прощаюсь с Сантаной, потеревшись носом о его нос. Потом выпрыгиваю из машины и отправляюсь на поиски дома, в котором живет Свен. А это чертовски трудно, потому что все дома здесь похожи, как братья-близнецы. Пробегав целую вечность по микрорайону, я вдруг замечаю у двери одного из домов велосипед Свена. Это ржавое ведро на колесах не спутаешь ни с каким другим велосипедом.

Ну хорошо, дом я, допустим, нашел. Но как я узнаю, на каком этаже он живет? Может, с помощью звуковых сигналов? В этот момент какая-то рыжеволосая девчонка открывает дверь. Я проскальзываю внутрь, иду вверх по лестнице и облаиваю, как сумасшедший, каждую дверь. Двери открываются одна за другой, люди орут на меня так громко, что мой лай по сравнению с их руганью — просто нежные соловьиные трели.

— Безобразие!

— Чья это шавка?

— Заткните же ей наконец пасть!

— Что тут происходит? Что за шум?

— Прекратите немедленно, иначе я вызову полицию!

— Ну я же говорила: конечно, это Освальд!

Последние слова были произнесены Марушей, которая вместе со Свеном выходит на лестничную площадку и берет меня на руки.

— Я сразу узнала твой лай, Толстый! — говорит она и несет меня, крепко прижав к груди, в квартиру.

Когда мы вошли в комнату Свена (которая ненамного больше собачьей будки), Юсуф чуть не захлебнулся своей кока-колой.

— Освальд!! — орет он. — Откуда ты взялся?

Но прежде чем я успеваю ответить, Изабель показывает мне на спину и говорит:

— Смотрите, нитки!

— Чего? — не понял Свен. — Ты имеешь в виду эти красные ошметки?

Он выбирает из моей шерсти какие-то красные хлопчатобумажные нитки. Я сижу смирно и разглядываю две картины, прислоненные к батарее. У меня в голове не укладывается, что вот эта вот разноцветная мазня для кого-то может быть дороже жизни Тима.

— Это нитки из рюкзака Тима, — говорит Изабель, у которой совершенно зареванное лицо.

Юсуф слезает с подоконника.

— Ты хочешь сказать, что… что Освальд все это время сидел у него в рюкзаке?

— А потом он наверняка его выпустил, чтобы тот позвал кого-нибудь на помощь, — говорит Маруша. — Освальд может привести нас к нему. Ну, чего мы ждем? Пошли!

— Ты что, с ума сошла? — говорит Свен. — Мы должны наконец сообщить в полицию. Это же настоящие гангстеры!

— А мы настоящие сыщики! — решительно возражает Юсуф. — И у нас еще полно времени до восьми часов. Пока что мы пойдем за Освальдом, а если это ничего не даст, мы всегда успеем вызвать полицию. Согласны?

Все, кроме Свена, согласны.

— Так ты идешь с нами или нет? — спрашивает Маруша.

— Дурацкий вопрос! — ворчит он. — Но сначала надо дать Освальду чего-нибудь поесть.

Он хватает открытую пачку чипсов, лежащую на письменном столе, и сыплет их на пол. Маруша опускает меня на ковер, и я уплетаю их за обе щеки. Пара чипсин залетает под кровать, но я не собираюсь их там оставлять. Я заползаю под кровать и уминаю все съедобное, что мне попадается на пути.

И вдруг в ноздри мне бьет знакомый запах. Я принюхиваюсь. Точно — здесь, под кроватью, однозначно пахнет Тимом. И этот запах исходит из полиэтиленового пакета. Что же там внутри?

— Освальд! Давай быстрее! — торопит меня Маруша. — Нам пора идти!

Несмотря на спешку, я не могу не заглянуть в пакет.

Нет!.. Этого не может быть! В пакете два велосипедных седла. Одно Тима, другое Маруши. С ума сойти! Свен — похититель седел!

— Освальд!..

Я вылезаю из-под кровати.

— Чего ты там долго копался? — спрашивает Юсуф.

Я бросаю взгляд на Свена. Эта каланча смотрит на свои огромные копыта и становится белее снеговика, которого мы с Тимом слепили прошлой зимой.

ГЛАВА 28, в которой я опять работаю дорожным указателем

Мы выходим из дома. Маруша что-то говорит мне, но я настолько ошарашен своим открытием, что не понимаю ни слова. Я до сих пор не могу поверить в то, что мне все это не приснилось. Свен! Не кто-нибудь, а Свен, который всегда так хорошо ко мне относился, — вор, укравший седла?