Книга Дело о говорящем попугае - Джон С. Клэр

— Теперь, по-моему, доказано, что мадам Кларис предвидит будущее, — обрадованно объявила Ришель. — Она знала, что произойдет с каждым из нас… кроме Ника.

— А тебе что обещали? — спросил Элмо.

— Не помню, — ответил я.

— Я помню, — сказала Санни. — Мадам Кларис сказала, что ты заразишь того, кто тебе дорог.

— Похоже, она впервые ошиблась, — заметила Ришель.

— Да, кажется, — согласился я.

О компьютерном вирусе, который подхватил мой любимый новый компьютер в пятницу ночью, я им рассказывать не собирался. Много часов подряд я пытался восстановить жесткий диск. Со всей утерянной информацией. И все из-за зараженных пиратских копий "Камеры смертников I–IV". От одной мысли об этом мне делается не по себе.

— Вы помните, что нам еще предстоит закончить с садиком мадам Кларис? Еще месяцы предсказаний впереди. О, горе мне! — вздохнул Том.

Он вразвалочку направился к грузовику с полным мешком мусора, как всегда, дурачась. Я наблюдал за работой всей команды. Ришель собирала бумажки на траве, оберегая свои ногти. Санни ловко бросала банки от напитков в мешок. Лиз бежала за Томом, одной рукой придерживая шляпу, а другой волоча разбухший мешок. Элмо сосредоточенно работал.

И это моя команда. "Великолепная шестерка", думал я. Они меня раздражают, сводят с ума, доводят до безрассудства. Но таких больше нет. Они как та картина — подлинники.

Признаюсь, эта мысль заставила меня улыбнуться. Я вдруг почувствовал, как внутри потеплело.

Я был потрясен. Я становлюсь мягкотелым, подумал я. Это от переутомления. Я слышал, что усталость отражается на мозгах. А вдруг это навсегда? Изумленный, я стоял, уставившись в пространство.

— Лодырь! — крикнул мне Том с подножки грузовика. И вдруг свалился на кучу мусора. Мешок, который он держал, опрокинулся, и бумажки, как огромные снежные хлопья, разлетелись по всей только что убранной территории.

Теплого чувства как не бывало. Привычное раздражение охватило меня вновь.

Водитель грузовика захохотал. И дети на качелях тоже. Все члены команды взвыли от ярости и погнались за рассыпавшимися бумажками.

И пока я, сжав зубы, устало тащился за ними, я понял, что выздоровел. Волноваться не стоит. Больше я никогда не размякну.

Ведь я член "Великолепной шестерки".