Книга Предательства - Лилит Сэйнткроу

Я не подняла головы. И даже чуть сжала Грейвса рукой.

— Не надо. Не уходи. — Зубы болели. И даже волосы. — Там была… Я видела… в смысле… это бабушкина сова.

Внутри на мгновение взвилась паника — я никому не хотела рассказывать. И теперь сложно было преодолеть привычку держать все в тайне. Но ведь это Грейвс.

— Сова, — просто кивнул он. — Ясно.

— Она увела меня из Школы, я бежала за ней. По-моему, она хотела спасти меня от вампиров. В конце концов, я упала в какие-то кусты и увидела…

Все остальное я вывалила единым духом, без конца перескакивая с одного на другое, но он все время кивал. И это мне в нем нравилось. Он такой умница. Его не надо было вести за ручку и объяснять все детали. Он сам догадается.

— Ты уверена, что это он?

Грейвс сидел с полуприкрытыми глазами. Не-вода в ванне начала успокаиваться, булькая и шипя. Она обжигала мне израненные руки и заползала на плечи восковыми каплями, пронизывая теплом насквозь. Мне вдруг захотелось помыть голову. Она страшно чесалась. Сердце, наконец, перестало прыгать и забилось ровно, как ему и положено.

— Думаю, да. Сколько мы видели белоголовых волков?

— Угу, — снова кивнул Грейвс. Намокшие от пара волосы упали ему на глаза. Он резко дернул головой.

Я вздохнула. Больше я терпеть не могла и прошептала:

— Я виделась с Кристофом. Днем.

На самом деле уже прошло три или четыре дня, но об этом я решила не говорить.

Грейвс напрягся. Прошло секунд тридцать, а он все смотрел на зеркальную стену сквозь пелену пара.

— Боже мой, Дрю.

Как будто я виновата!

— Я хотела тебе рассказать, но никак не могла застать тебя одного.

— И поэтому затащила меня сюда? — Но он шутил. Он неловко шевельнулся, как будто у него затекла рука, но не убрал ее с моего плеча. Пальцы уже не обжигали кожу. — Где ты с ним встречалась?

— Он забрался ко мне в окно. Только не говори никому.

Грейвс закатил глаза. Я не видела, но почувствовала. У этого движения есть свой беззвучный звук.

— Хм. А зачем через окно?

Если бы я знала.

— Он принес мне кое-какие вещи, как у моей мамы. Ну и рассказал кое-что.

— А откуда, черт возьми, у него вещи твоей мамы?

Доверься Грейвсу, и он доберется до самого дна.

— Не моей мамы, а как у моей мамы. К тому же, он ее знал.

До сих пор я об этом почему-то не думала. Он говорил так, словно знал ее. А теперь я вспомнила: он специально подчеркнул, что деревянные мечи не ее. Я открыла рот, чтобы продолжить. Но тут Грейвс задал вопрос на миллион.

— Кстати, а сколько ему лет? И вообще, кто он такой?

— Не знаю. — Я немного сползла со скамьи в объятия не-воды, и снова целый шматок грязи вымыло из волос и унесло в бурлящую глубину. Господи. В чем же я так извалялась? — Меня больше беспокоит, почему Пепел не убил меня. У него была возможность. Но он убил остальных вампиров и…

— Ты видела?

— Видела, как расправился с одним. Значит, и с двумя другими. — Меня затрясло. — Господи. — Я могла погибнуть. Из той аудитории другого выхода нет, и три кровососа… — Грейвс, он стоял со мной нос к носу. Нос к носу! — Мозг словно зациклился на этом воспоминании, проигрывая его снова и снова, в отчаянии вскидывая руки, как маленький человечек, и теряя обороты, как двигатель авто. — А туман…

Но я не хотела вспоминать про туман. Слава богу, он до меня не добрался. А если бы добрался… Точно не знаю, что произошло бы, но что-то ужасное. Уж это я знала наверняка, до мозга моих дрожащих и ноющих от боли костей. А с таким чутьем не поспоришь.

Грейвс, как всегда, смотрел в корень.

— Чтобы вервольф в одиночку такое совершил? А потом что? Просто убежал?

— Ну, услышал, что вы уже близко. — Дрожь усиливалась. Это бунтовало тело. Мне хотелось чизбургера, спать и еще много даже не знаю чего. Больше всего хотелось закрыть глаза и отогнать от себя все это безумие.

Моя голова все еще лежала у него на плече. И он все еще обнимал меня. Он был полностью одет, но даже не вспомнил про это. Между нами повисла тишина, клубился пар, булькала не-вода. Она тихо зашипела, когда я сползла еще ниже, и из волос вымыло еще немного грязи.

— Я не знаю, что делать, — прошептала я. И испугалась. Испугалась больше, чем думала. Я привыкла, что папа всегда знает, чего не знаю я, и всегда скажет, что делать. То есть папа никогда не даст мне пойти ко дну. Он не из тех родителей, которые будут сидеть и смотреть, как их ребенок барахтается сам. Видала и такое. Мне всегда казалось, что эти родители хотят, чтобы у их ребенка ничего не вышло. Может, им от этого легче?

Грейвс вздохнул.

— Ладно. — Он поднял плечи, и мне в щеку впилась его ключица. — Надо тебя отмыть. А Дилан, видно, будет рвать и метать.

— Кстати, а почему его там не было? — спросила я и тут же пожалела. — Ведь всегда кто-нибудь забирал меня из класса, когда гудела сирена. А в этот раз никого.

— Да уж… — Грейвс шевельнулся, не-вода отозвалась плеском. — Я тоже об этом думал. Ладно, давай приводить тебя в порядок.

Он высвободил руку, которой держал меня, и мне пришлось поднять голову. Жжение перешло в приятное тепло, которым пропитывалось тело. Спина ныла, но уже не так сильно.

— Грейвс?

— А?

Он повернулся ко мне. Впервые в жизни я оказалась нос к носу с оборотнем. Но у этого экземпляра были зеленые глаза, черные крашеные волосы, свисавшие мокрыми прядями, а сам он — все тот же страшила-эмо. Однако он единственный, на кого я могла положиться с тех пор, как ко мне в кухню вломился зомби. Меньше чем за месяц моя жизнь пошла кувырком — такое могло произойти только в Истинном мире. Я не представляла, куда кидаться, но Грейвс был со мной, и еще ни в чем не подвел.

Некоторое время мы смотрели друг на друга. У меня во рту пересохло. По лицу наверняка размазана грязь, а волосы стоят торчком, как у Медузы Горгоны. Но я слегка подалась вперед, и если бы он не повернул голову, прикоснулась бы губами не к щеке.

Его кожа под пробивающейся щетиной оказалась мягче, чем я думала, к тому же я шмыгала забитым носом. Но я прижалась губами к щеке Грейвса и чувствовала себя полной дурой. А чего я, собственно, хотела?

Так, Дрю. Пора бы взять себя в руки.

— Спасибо тебе. Ну, за то, что помог добраться сюда. — Тут я сконфуженно отодвинулась, представив себя со стороны: я в трусах и в лифчике, которые уже, наверное, растворились, а он зашел в ванну, даже не сняв рубашки. К тому же наверняка у меня вся физиономия в грязи. — Ты всегда… ну… рядом… когда ты мне нужен. Спасибо!