Книга Мефодий Буслаев. Книга Семи Дорог - Дмитрий Емец

– Полезли! – неожиданно сказал Матвей и стал быстро карабкаться, подтягиваясь руками.

Ирка тревожно оглянулась.

– Может, не надо? Подумают еще про нас чего-нибудь!

– Ага, террористы! Подгрызают мост зубами… Да ну их всех! Не отставай!

Она послушно полезла за Багровым, упираясь коленями в заклепки. Внизу жила река. Вода непрерывно дрожала. В ней отражались огни трамвайчиков и плавучих ресторанов. Одно неосторожное движение – и воткнешься головой в палубу рядом с иностранцем, грустящим в шезлонге на верхней палубе.

На середине реки Багров повернулся и, раскинув руки, перевернулся на спину. Под ним была бездна, кипящая речными огнями и отраженной луной.

– Здесь нельзя лежать, – сказала Ирка.

– Где написано, что нельзя? Ткни меня в букву? Я внимательно смотрел! – упрямо сказал Матвей.

Ирка огляделась. Ткнуть его в букву не получилось. Надписей про «нельзя лежать» нигде не было. Равно как и про «нельзя залезать».

Ирка хотела что-то сказать, но слова вдруг пропали. Мост загрохотал поездом. Крепления мелко дрожали. Здесь внизу гул был таким сильным, что перехватывало дух. Казалось, ты и дышишь грохотом, и внутри все трясется и гудит.

Ирка закрыла глаза, обхватив руками мостовую опору. Когда поезд пронесся и она открыла глаза, то увидела не Багрова, а Фулону. Валькирия золотого копья, свесив ноги, сидела на пересечении двух железных элементов конструкции и придирчиво поправляла волосы, желая быть красивой и внушать трепет. На Багрова Фулона посматривала строго, утверждая Ирку в мысли, что от этого типа надо держаться подальше.

– Ну и зачем ты сюда забралась? Шею давно не ломала? – поинтересовалась она.

«А вы?» – хотела брякнуть Ирка, но задать такой вопрос не решилась и смущенно посмотрела на Матвея.

– Так я и думала! Самой тебе эта мысль и в голову не пришла бы! – отрезала Фулона. – Как твоя рунка? Тренируешься?

Ирка ухватилась за эту тему с преувеличенной бодростью человека, прикладывающего усилия, чтобы сделать разговор дружелюбным и вовлечь в него любимого.

– Матвей иногда заставляет меня метать лом. После него рунка кажется тростинкой. Конечно, рунка не метательная, но он уверен, что иногда может пригодиться.

Фулона фыркнула и быстро взглянула на Багрова. Весь ее вид говорил о том, что, даже если парень изобретет вечный двигатель, шапочку счастья и синие таблетки бессмертия, валькирия золотого копья все равно продолжит считать его подозрительным субъектом.

– «Матвей, Матвей, Матвей!» – передразнила она. – Что-то я не слышала, чтобы фехтовальщики размахивали грифом от штанги и это шло им на пользу… Ну, хватит об этом! Что с голосом?

– А что с ним? – растерялась Ирка.

– Ты хрипишь.

– А-а… Простыла! Конфликт верхних дыхательных путей, – сказала Ирка вместо того, чтобы сказать «катар».

Фулона не прощала оговорок.

– Конфликт? С кем это? С нижними дыхательными путями?.. Можешь не отвечать! Давай о другом! Мы подыскали владелицу для каменного копья Таамаг!

Ирка знала, как важно каменное копье. Оно – опора строя валькирий, его мускульная сила, атака и защита. Копье массивное, рубящее и одновременно метательное. Без него построение валькирий в бою станет несовершенным, и их веками отлаженный, в мелочах продуманный строй с легкими копейщиками впереди и тяжелыми позади, с их последовательно вылетающими и возвращающимися копьями, исключающими возможность атаковать безоружных, потеряет свою непобедимость.

– Таамаг нельзя заменить, – уверенно заявила Ирка.

Фулона не спорила.

– Никого нельзя. Меня, тебя, Таамаг – все единичны и незаменимы. Однако копью нужна хозяйка. Со временем все мы ляжем в бою, а они продолжат служить свету. Правда, кое-что меня смущает. Эта новенькая… она немного… э-э… странная.

– Насколько?

Валькирия золотого копья отказалась указывать границы. Вместо этого сообщила, что хочет, чтобы щит, шлем и копье Таамаг новой валькирии вручила Ирка.

– Но почему я? У вас есть другая валькирия-одиночка! – Ирка вспомнила замиравшую от застенчивости Дашу, которая по полчаса могла стоять перед лошадью в Битце и дуть ей в ноздри, и, все поняв, вздохнула. – Хорошо, я пойду! А вы?

– Ты лучший кандидат! Поверь, я кое-что понимаю в людях, – уклончиво ответила Фулона.

– Но она действительно сможет стать валькирией каменного копья?

Та обиженно смахнула с коленей несуществующую пыль.

– Разумеется! Иначе я бы не предлагала! В ней есть все нужные качества, но есть и другие, ненужные, вот в чем сложность!

– Ну хорошо. А где копье, щит и шлем? – Ирка видела, что старшая валькирия ничего не принесла с собой.

– На всякий случай я защитила их от похищения. Дай сюда руку! – потребовала валькирия и, достав шариковую ручку, что-то изобразила на запястье у Ирки. – Этот знак сможешь повторить только ты. И сделаешь это на земле, когда нужно будет призвать копье, щит и шлем Таамаг. Не поставь случайно вот здесь лишней перекладинки – тогда вектор служения изменится, и все достанется мраку! А здесь адрес! Ее зовут Брунгильда.

– Как-как?

– Галина. Но, по-моему, она забыла, что ее имя Галина. Она Брунгильда. Для всех, еще со школы.

– Хорошо хоть не Зигфрид, – пробурчала Ирка, заранее невзлюбившая замену Таамаг.

Фулона строго шевельнула бровями – обсуждать она никого не собиралась.

– Я ушла! Кстати, назад советую возвращаться другим путем!

– Почему?

Валькирия золотого копья дернула подбородком. В густом синем воздухе Ирка разглядела фигурки в светлой форме, терпеливо стоявшие у мостовых опор. Трое полицейских смотрели на них с берега, по массивности откормленной натуры не решаясь карабкаться на опасные конструкции. Вокруг них начинала собираться охочая до зрелищ толпа.

– Нет такого закона, который запрещал бы залезать, куда тебе хочется! Хоть на Останкинскую башню! Главное, не причинять вреда другим. А чем я его причиняю, когда лежу себе на мосту и никого не трогаю? Я им все выскажу! – упрямо сказал Багров.

Фулона многозначительно взглянула на Ирку, кашлянула, деликатно поскребла пальцем висок и исчезла. Золотая вспышка телепортации наложилась на первую вспышку салюта. От разных мест набережной отрывались темные круглые точки. На миг пропадали, смешиваясь с небом, а потом где-то в звездах что-то сухо лопалось, и над рекой, над проплывающими прогулочными теплоходами, открывались алые, зеленые, желтые и сиреневые бутоны. Многократно взрываясь, они красовались все новыми лепестками. Истерично взвизгивали ракеты. Над водой повисали медлительно-ленивые огненные шары и расплывались различными отражениями в темных водах реки. Луна временно стала ненужной. Ее затмили.