Книга Зимний дом - Джудит Леннокс

— Ты уверен, что миссис Гиффорд не станет возражать? — прошептала она Джо. Девушке представилась страшная старая мегера с моноклем в глазу.

Джо кивнул:

— Абсолютно. Но мать Фрэнсиса уже давно не зовут миссис Гиффорд. После этого она была миссис Коллинз, а теперь у нее другая фамилия. Не могу вспомнить, какая именно. Так что лучше называй ее просто Вивьен, как я. Это куда легче, чем следить за вереницей ее мужей.

Фрэнсис миновал передний двор и подошел к двери. Плиты были сильно выбиты, местами растрескались, и сквозь них пробивалась трава. Фрэнсис позвонил, и их впустили в прихожую с высоким потолком, украшенным выцветшими гербами и орнаментальными щитами; стены были облицованы темными панелями.

Из полумрака появилась женщина. Она ничем не напоминала мегеру; наоборот, была высокой, стройной, голубоглазой и такой же светловолосой, как Фрэнсис.

— Фрэнсис! Дорогой! — воскликнула она и обняла сына.

* * *

Пытаясь выгладить свое единственное приличное вечернее платье допотопным утюгом, Робин представляла себе, как Фрэнсис мальчуганом бегал по этому дому. Ни потолки, ни полы здесь не были гладкими, в самых неожиданных местах появлялись узкие лестницы, а окна были темными, пыльными и перекрещенными рамами. Замечательное место для игры в прятки, думала она.

Когда на темно-коричневом платье с вышивкой терракотовым и золотом, сшитом для нее Персией, наконец не осталось ни морщинки, Робин нырнула в него, надеясь, что подол прикроет петлю на чулке. В маленькой прямоугольной спальне зеркала не было. Почти все пространство занимала высокая и неудобная кровать на четырех столбах. Где-то прозвенел гонг; Робин торопливо провела расческой по волосам и стала рыться в сумке, разыскивая губную помаду. А потом выбежала в коридор и начала искать столовую.

Когда девушка вошла в комнату, все уже принялись за суп. Она извинилась перед Вивьен.

— Не волнуйтесь, дорогая. Ангус, налей этой бедной девочке бокал вина. Фрэнсис говорит, что я должна вручать каждому гостю план дома.

Вивьен представила ее другим обедавшим. Ангус был полковником шотландской гвардии, кому-то еще принадлежала сеть гаражей. Здесь были известный автогонщик, мужчина с холодными глазами и паучьими пальцами, владелец огромного поместья в Кении, и американский джентльмен, потерявший весь свой капитал во время краха на нью-йоркской фондовой бирже. Все женщины были довольно неказистыми.

— Сделать состояние в двадцать восьмом и потерять его в двадцать девятом… — сказал американский джентльмен. — Просто стыд и позор.

— Да, это неприятно, дорогой. — Вивьен сочувственно потрепала его по руке.

Суп был еле теплым и имел какой-то странный вкус. Слуг не было, Вивьен просила разливать вино или суп кого-нибудь из гостей.

— Фрэнсис, будь другом, собери тарелки, ладно? А ты, Джо, сходи со мной на кухню. Посмотрим, готовы ли фазаны.

Фрэнсис начал составлять в стопку глубокие тарелки; Джо, облаченный в потрескивавший старый сюртук, исчез в лабиринте коридоров за столовой.

— Их не будет несколько часов, — мрачно сказал Робин Ангус. — Кухня в нескольких милях отсюда.

— Я слышал, что здешняя кухарка пьет горькую, — проронил мужчина с холодными глазами. — Один бог знает, из чего сварен этот суп.

— В наши дни трудно найти приличную прислугу. Бедняжка Вивьен делает хорошую мину при плохой игре.

Фрэнсис, искавший тарелки в огромном буфете, сказал:

— Фазаны будут — пальчики оближешь. Вивьен сама подстрелила их неделю назад.

Шесть фазанов, украшенные роскошными хвостовыми перьями и обложенные беконом и луком-шалотом, действительно оказались «пальчики оближешь». Робин поняла, что умирает с голоду: вечерняя трапеза у обеих мисс Тернер, как правило, состояла из вареной капусты и картошки.

Фрэнсис болтал с Вивьен.

— Последние пару месяцев мы были по горло заняты. Я готовил первый номер своего журнала, да и типографской работы хватало.

Американец издал сухой смешок.

— Куйте железо, пока горячо, мистер Гиффорд. Это долго не протянется.

Фрэнсис отмахнулся от него и снова повернулся к матери.

— Вивьен, Джо пришлось трижды разбирать печатный станок. Я не уверен, что он сумеет собрать его заново.

— Джо, ты такой умница… Может быть, сумеешь починить мою плиту? Повар говорит, что у нее плохая тяга.

— «Разруха» получила неплохие отзывы. Один парень из «Слушателя» сказал мне, что это многообещающий дебют.

Американец насмешливо улыбнулся.

— Мистер Гиффорд, на вашем месте я бы забыл о журнале. Пока есть время, найдите себе дело понадежнее.

— Дело понадежнее, — медленно повторил Фрэнсис. — В этой фразе слышится похоронный звон, вы не находите? Если так, то нужно сделать что-то стоящее. Что-то великое. То, что запомнится надолго. Если бы мне это удалось, можно было бы умереть спокойно.

— Дорогой… — Вивьен тронула Фрэнсиса за руку. — За столом не говорят о смерти.

— Но в Нью-Йорке с недавних пор о ней только и твердят, мэм. Вчерашние богачи выбрасываются из окон небоскребов, зная, что завтра им нечем будет кормить семьи. И здесь случится то же самое, мистер Гиффорд. Британская экономика слишком тесно связана с экономикой Соединенных Штатов.

Наступило короткое молчание. Робин вздрогнула. Несмотря на жаркий огонь, из устья камина веяло холодом.

Вивьен сказала:

— Фрэнсис, дорогой, нам с тобой нужно будет как следует отдохнуть. Где-нибудь за границей. Там, где тепло.

Фрэнсис поцеловал матери руку:

— Поедем в Италию. Полюбуемся на тамошние дворцы и гондолы.

— И фашистов, — не в силах сдержаться, добавила Робин. — Фрэнсис, это невозможно!

— Конечно, невозможно. Тогда в Испанию. Ветшающая монархия, прекрасная погода и чудесные пляжи.

С фазанами было покончено. Вивьен снова встала, Фрэнсис и два других джентльмена начали быстро собирать тарелки и приборы.

Сосед Робин спросил:

— Значит, фашизм вам не по душе, мисс Саммерхейс?

Если бы не глаза, он мог бы показаться красивым.

— Ничуть.

— Вам не нравятся порядок, благопристойность и патриотизм?

— Отчего же, нравятся. Но еще больше мне нравятся терпимость и свобода, мистер…

— Фарр. Дензил Фарр. Терпимость и свобода — понятия растяжимые, мисс Саммерхейс. Я на собственном опыте убедился, что терпимость и свобода быстро приводят к вырождению и изнеженности.

— Вы так думаете? — Робин смерила его испепеляющим взглядом. — А я считаю, что без них невозможна цивилизация.

Дензил Фарр закурил сигару, хотя десерт еще не подали. Потом он откинулся на спинку кресла и пропустил дым сквозь узкие губы.