Книга Снежные волки - Александр Больных

— Заткнем, — пообещал Хани и лихо забросил за плечи дорожный мешок. — Вперед. — Потом оглянулся. Над Большим Болотом стояла слабо светящаяся синим стена тумана. Он вздрогнул. — Подумать страшно, столько шли… Неделю? Две? Три? Сказал бы кто-нибудь, что можно на болоте прожить столько — не поверил бы. Нанюхались же мы там всякой гадости…

Он еще не подозревал, насколько оказался прав.

10. СОБОЛЕНОК

После долгого пребывания в болоте лес показался им непривычно оживленным и шумным. Даже странно было вспоминать давние рассказы об угрюмом, мрачном, пугающем Кромешном Лесе. Какой же он Кромешный, если солнце светит так ярко и жарко? Весело трещат птицы. Лес полон шорохов и незнакомых голосов, ветер игриво треплет высоченные ели за колючие вихры на макушках, а внизу тихо и уютно. Приятно пахнет нагретой смолой, чуть приторно — теплой хвоей, кружится голова, на прогалинах порхают разноцветные бабочки, мелькает пушистый флажок беличьего хвостика… Для Хани это был просто праздник. Так приятно шагать по густой упругой траве, любоваться цветами.

— А ведь Лес начал наступление на Болото, — заметила как-то Рюби.

— И здесь война, — ответил Чани.

— Не война, а борьба.

— Не все ли равно?

— Подумай.

Дикие звери, которыми так усердно стращали в сказках, избегали их. Однажды они ощутили на себе чей-то пристальный, недобрый взгляд. Хани даже почувствовал страх, сковывающий движения. Древний страх, откуда-то из далекого прошлого. Затем в густой тени мелькнули бесшумно два пылающих изумрудным огнем глаза. Уловив замешательство Хани, Рюби совсем по-мальчишечьи свистнула. Резко, пронзительно, угрожающе. В ответ раздалось недовольное ворчание, и, раздвинув ветки сильным упругим телом, неслышно ступая толстыми лапами, вышла большая рысь. Она топорщила бакенбарды и утробно урчала. Рюби сказала ей что-то, рысь неодобрительно фыркнула и степенно ушла обратно в чащу.

— Ты умеешь разговаривать с ними? — не смог скрыть любопытства и удивления Хани.

— Конечно, — ответила Рюби. — Ведь все они моя родня. Очень далекая, правда, но все-таки мы не чужие друг другу.

Путешествие по лесу хоть и было приятным, но тоже подзатянулось. Чани начал ворчать, что знай он заранее о том, как далеко придется тащиться, отказался бы наверняка. Однако он первый поторапливал остальных на привалах, когда, по его мнению, Хани и Рюби засиживались слишком долго.

Постепенно становились короче дни, а ночи наливались чернотой. Ярче сверкали звезды. Заметно похолодало, хотя сразу после выхода из болота было просто жарко, как и положено летом. Это встревожило Рюби. Хани же воспринимал это как положенное. Ему передалось спокойствие брата. И увидев однажды утром серебристый налет инея на хвое, он ничуть не удивился. Позади были более удивительные вещи, чем летний заморозок.

Лес пожелтел и покраснел разными оттенками. По утрам и вечерам под ногами похрустывали тоненькие льдинки. Солнце грело заметно слабее и только к самому полудню растапливало их своими скупыми лучами. А еще через день над лесом повисла реденькая, поблескивающая сеточка снегопада. На вид совсем непрочная, она оказалась сильнее солнечного света. Пороша мягкой меховой пеленой укутала поляны и перелески, пока еще не в силах пробиться под деревья. Она одела муравьиные кучи, ветви деревьев ближе к вершинам. Ветер то и дело стряхивал ее, и снег сыпался за шиворот колючим дождем. Чани недовольно морщился и ворчал, что впервые посреди лета видит падающий снег.

— Темные силы, — внушительно и непонятно ответил Хани, сам плохо представляя, о чем говорит. Но такое объяснение отвечало на все вопросы: темные силы — и все тут.

Однако он подметил, что, когда разыгрывалась метель, Рюби тщательнее готовила ночлег, произнося множество заклинаний. Вероятно, лагерь окружала непроницаемая магическая стена, защищавшая от внезапных нападений.

Они грелись у костра, когда Хани насторожился. Ему померещились вдали тягучие, заунывные звуки, которые легко можно было спутать с воем ветра.

— Волки? — спросил он.

— Не совсем, — сказала помрачневшая Рюби.

— Что значит «не совсем»?

— Это Снежные Волки.

— А кто они такие?

— Сам скоро увидишь. Хотя лучше бы их в жизни ни разу не встретить.

— Это слуги Хозяина Тумана, — уверенно сказал Чани.

— Да, — сухо подтвердила Рюби. — Они давненько не заходили так далеко на юг.

— Что же мы теперь будем делать? — спросил Хани.

— Придется проучить их, — жестко ответил Чани и, поправив перевязь меча, шагнул в крутящиеся вихри пурги.

— Безумец, стой! — крикнула Рюби.

— Стой! — закричал и Хани, бросаясь следом, но брат не обратил ни малейшего внимания на них.

Тогда Рюби, выхватив из костра пылающую головню, побежала следом.

Схватка была короткой и жестокой…

— Непонятно, за кем же они гнались? — Чани внимательно оглядывал утоптанный снег, на котором дымились пятна едкой, невыносимо холодной зеленой крови. Там, где эта кровь попала на валежник, сухие ветки размякли, превратившись в противное, полужидкое месиво.

— Где-то здесь прячется, — сказал Хани, прислушиваясь. Нет, ни единого звука, даже метель стихла. Холодная, морозная ночь. Кажется, сами звезды от холода начали похрустывать, замерзая.

Внезапно Рюби резко выбросила вперед руку.

— Вот он!

Хани подскочил к ней. На снегу легкими голубыми тенями лежала цепочка крошечных следов.

— Кто это? — спросил он. Но Рюби не ответила. С изменившимся лицом она бросилась по следу, подсвечивая себе трещащей головней. Хани, недоуменно покрутив головой, последовал за ней. Подбежав к гигантскому выворотню, Рюби остановилась, разглядывая щетинящиеся во все стороны корни и сучья. Следы уходили вглубь, под ствол. Но там весь снег был изрыт волчьими лапами.

— Неужели волки поймали его? — сама себя спросила Рюби, и Хани увидел, как в уголке глаза у нее блеснула слезинка. Или это ему только показалось в неверном, пляшущем свете горящего полена?

Рюби тихонько посвистела. Ответа не было. Тогда она сунула головню Хани и, опустившись на колени, ловко скользнула под ствол. Когда она поднялась, на руках у нее лежал черный пушистый зверек с длинным пышным хвостом. Хани никогда таких не видел. Зверек смотрел прямо перед собой тусклым неподвижным взглядом. Он не сопротивлялся, не пытался вырваться, только мелко дрожал.

Рюби ласково гладила его, приговаривая:

— Успокойся. Все кончилось. Их больше нет. Все в порядке. Успокойся, маленький.

Хани неожиданно почувствовал ядовитый укол в груди.

На ночь они развели костер побольше, и Чани, до сих пор презрительно глядевший на их хлопоты, сам вызвался дежурить. Хотя Рюби уверяла, что волки больше не вернутся, он не захотел рисковать и остался подбрасывать сушняк в костер. Зверька укутали потеплее, он быстро уснул. Но и во сне продолжал переживать погоню — вздрагивал и постанывал.