Книга Оно спрятано в крови - Ирина Игоревна Голунцова

нет гарантии, что, завладев моим телом, ты не умрешь моментально.

Досада. Разочарование. Нет, тут куда больше обиды. Я едва не скривилась от тягучей боли под ребрами, которая разлилась холодной злостью.

— Я столько тебе отдала… и вот что получаю взамен.

И даже не цель, а запасной вариант.

Преодолев цепенеющую дрожь, крепко схватилась за подлокотники и поднялась с места.

— Кто я для тебя, Орочимару? Или лучше спросить — что?

— Ты столько времени провела здесь и только сейчас решила задаться этим вопросом?

Неприкрытая усмешка задела за живое, ведь я постоянно крутила у себя в голове этот вопрос. Ответ на него ускользал, как дым, который пытаешься поймать голыми руками.

— Сама знаешь прекрасно, что ты для меня ценное приобретение, — в словах его звучала надменная улыбка. — Когда ты появилась в деревне Звука, это удивило. Важная и бесстрашная девушка из далекой провинции, которой неизвестны законы шиноби и жестокого мира. Так наивно и невинно.

— Давай без шуток, — нахмурилась я, — я и невинность — ты вообще?..

— Я и не шучу, — убрав улыбку, тем не менее спокойно перебил меня мужчина. Маска бесстрастия на его лице пугала куда сильнее. — Твои взгляды и убеждения на фоне окружающего мира до сих пор мне кажутся невинными. Отдать себя взамен знаний — это так чисто и незамысловато, что невольно восхищает. Ко мне приходило много людей, и они также предлагали мне себя, лишь бы получить могущество. Но пальцев на одной руке хватит, чтобы назвать тех, кто хотел не просто что-то получить, а вложиться в дело.

— Хватит мне зубы заговаривать, — оскалилась я. — Только и умеешь, что мед в уши лить. А сможешь ли сказать то, что хочу услышать я? Кто я для тебя?

— Трудно подобрать конкретное слово. Компаньон — тебя устроит?

Не сказать, что это разочаровало, скорее, еще один камень упал на весы, чаша которых клонила к усталости.

— Компаньон, чье тело ты хочешь использовать для продления жизни? И то, как запасной вариант. Твоя ложь отвратительна. Для тебя я инструмент.

Орочимару сокрушенно покачал головой, будто разговаривал с малым ребенком, и разговор ему определенно доставлял удовольствие. Удовольствие наблюдать, как я мечусь между правдой и ложью по темному коридору неизвестности. Бегу по тонкому лезвию бритвы, где каждый шаг, каждое направление несет в себе опасность.

— Бедная Мэйкум. Везде ищешь подвох, когда кто-то говорит тебе приятные и лестные вещи. В этом вся твоя жизнь. Тебя боятся люди из родной провинции, презирают в семье и, разумеется, тебе трудно представить, что такой человек как я будет с тобой честен. Разве я тебе хоть когда-нибудь лгал?

Не без раздражения я указала себе за спину в направлении разбросанных рукописей.

— А это что?

— Это называется «не раскрывать все карты». Ты ведь тоже многое мне не рассказываешь, верно?

Впервые за весь разговор Орочимару сделал шаг навстречу. От резкого контраста движений я невольно отступила, но наткнулась на кресло. Напряжение возросло, я бы хотела сказать, что мужчина вновь использовал технику паралича, да только дело в другом. Я боялась его. Его настоящего. Не преступника, захватившего по факту целую страну, не ученого, который с холодным расчетом исследовал мои способности. А его натуру, мысли, сознание, которые открывались в полной красе лишь в моменты тет-а-тет. Обычных разговоров.

— Как бы ты ни пыталась задобрить своих племянников или достучаться до брата, они не поймут тебя.

— О, а ты понимаешь, да? — скрыв волнение за раздражением, я отошла в сторону, в проход, чтобы не ощущать себя в тупике.

— Я понимаю какого это. Быть отвергнутым и непонятым. Люди слишком зажаты рамками морали и нравственности, чтобы раскрыть свой потенциал. Тебе, конечно, не достает знаний, но такой пыл и отсутствие этих ограничений редко у кого встретишь.

— Мне пришлось стать такой, чтобы выжить. Из-за ненависти, из-за злости. Когда люди видят в тебе монстра, ты становишься им.

— И эта злость прекрасна. Она питает тебя, питает твоего демона, но твои страхи не дают тебе раскрыться. И ты боишься, наконец, стать тем монстром, о котором говоришь.

— Меня не это останавливает, а невыносимая боль, которая…

Мужчина засмеялся, тихо и непринужденно, однако этого хватило, чтобы заставить меня проглотить язык. Он вновь подошел ближе, и мне стоило огромных усилий не отпрянуть.

— Боль? Не смеши меня. Я делал с тобой такое, что никто бы не выдержал. И не намерен останавливаться.

Страх, который казался чем-то вязким, в мгновение ока обратился хрупкой коркой льда. Где-то в глубине груди стало холодно, и этот холод, растекаясь по телу, помог охладить голову.

Резко отведя руку в сторону, погрузила ее во вспышку открывшегося портала и выхватила свой меч. Осколки застывшего страха разлетелись вместе с мелкой мебелью и бумагой, когда взмахом меча ударила по Орочимару порывом ветра. Грохот бьющегося стекла и ломающейся древесины заполнили зал, одна из гигантских колб лопнула и выплеснула наружу формальдегидную жидкость вместе с обмякшим телом змеи.

Разумеется, моя атака не затронула Орочимару. Он моментально отреагировал на угрозу, но предпочел не нападать в ответ, а лишь уклониться. Я обернулась, заметив его фигуру близ панорамного окна. Лунный свет подчеркивал едва заметную улыбку на его бледных губах, отражался в желтых глазах.

Встав в пол оборота, заняла оборонительную позицию.

— Ты ко мне не посмеешь притронуться. По крайней мере, пока я не пойму, что именно ты планируешь делать.

— Забудь о том, что на бумаге, сейчас это не так важно. Не так важно, пока мы не решим главную твою проблему. Ты должна пересечь черту, что тебя сдерживает.

— Мы понятия не имеем, что меня сдерживает. Я могу умереть. По-настоящему.

— Не узнаем, пока не проверим.

— Нет, не с таким подходом.

— Хм. Значит, придется заставить.

От змей, вырвавшихся из рукава мужчины, пришлось спасаться бегством. Хоть я и в силах нашинковать их в мелкие кусочки, мне требовалось более открытое пространство для ведения боя. Отпрыгнув и взмахнув мечом, ударила волной ветра по окну, которое с оглушительным звоном разлетелось на сотни крупных осколков. От прохладного воздуха на улице по телу пробежала бодрящая дрожь, падение к водоему лишь сильнее взбодрило. По приземлении ушла под воду по колено, но быстро выбралась на гладь, сконцентрировав чакру. Придется теперь не забывать и об этом, однако сражаться под покровом ночного неба, а не пыльного потолка, гораздо удобнее.

Из разбитого окна вновь мне навстречу понеслись змеи, угрожающе раскрыв клыкастые пасти. Отбив атаку очередной волной ветра, отпрыгнула назад и, открыв портал, призвала Риндзина, который ударил тараном по библиотеке. Грохот крошащегося камня