Книга Оно спрятано в крови - Ирина Игоревна Голунцова

Пожиная плоды

Глава получилась довольна объемная, поэтому на выходных буду отдыхать: D Следующая часть выйдет ближе к 11–12 марта. Надеюсь, не закусаете. Спасибо:З

7 — Сила

Комментарий к 7 — Сила

Всех с прошедшими праздниками. Снова в бой!

Музыкальная заставка:

DEEP-EX-SENSE — Нейротоксин

Jay Smith — Bad Romance

Maruv — Drunk Groove

Как бы сильно меня не вымотали события минувшего дня, даже к глубокой ночи не смогла заснуть. Тревожные мысли побороли усталость, поэтому, отдавшись им на милость, отправилась бродить по коридорам, пока они не вывели меня в лабораторию, совмещенную с библиотекой. Гигантский двухуровневый зал, который посреди разделяли массивные бактокамеры с химерами и мутантами. Непривычное украшение для любого помещения, а Орочимару выставлял их на обозрение как предмет гордости, сродни золотым кубкам и медалям.

Но нравилось мне место из-за панорамного окна, из которого открывался вид на заводь и глухой лес. Пожалуй, одно из немногих окон, дающее понять, что ты не полностью замурован под землей. Из-за приглушенного освещения смогла увидеть свое отражение на стекле — словно призрак с горящими бронзой глазами. Странно, что я, как первенец, унаследовала внешность матери, а не нежно-огненные волосы и здоровый цвет кожи отца. Порой казалось, что и всю силу крови перенял Хаято, и лишь благодаря Риндзину в моих руках сосредоточена вся мощь клана Кушинада.

Кушинада… В какой момент мы стали Кушинада? Ни мой дед, ни прадед не носили фамилию Узумаки, быть может, их родители или жены? В нашем роду не принято копаться в биографии, поэтому я практически ничего и не смогла разыскать в архивах. В моей крови и способностях Орочимару смог прочитать гораздо больше, чем я на страницах книг и лентах свитков.

Поначалу это невероятно воодушевляло. Отдавала все и без раздумий, лишь бы впитать новые знания. А сейчас… нет, не жалела о приобретенном, но поняла, что отдавала чересчур много. И, боюсь, еще предстояло отдать.

Но если принадлежность к роду Кушинада-Узумаки подчеркивали способности — и то с натяжкой — и кровные узы — с еще большей натяжкой, — то Орочимару уже год удавалось держать меня на привязи не только благодаря незамысловатым угрозам. Понятное дело, что в случае неповиновения, он мог отыграться на моем брате и племянниках — как бы я не притворялась, что до семьи мне нет дела, он видел страх и злость в моих глазах. Но куда более действенным методом оказалась та самая печать под ключицей, которая, вот неожиданность, предназначена не только для мониторинга уровня чакры и ее колебаний. С этой штукой Орочимару всегда знал, где я нахожусь. Когда я прознала об этом и высказала неодобрение, он лишь отмахнулся. Пыталась повредить кожу, думая, что она вернется в «исходное» состояние, да один черт. Это ведь не ранение, а ниндзюцу.

На одном из рабочих столов, что дальше от выхода, царил беспорядок. Орочимару обычно работал взаперти ото всех, ревностно относясь к своим заметкам и исследованиям. В последнее время с ним явно что-то происходило, он становился… рассеянным? Да, именно об этом и свидетельствовали наспех сложенные листки бумаги, брошенные свитки. В библиотеку был доступ только у приближенных.

Любопытство пересилило чувство тревоги, я села за стол и довольствуясь подсветкой от жутких экспонатов, принялась изучать записи. Думала, какие-то заметки, но с каждым прочитанным предложением напрягалась сильнее. Последовательность наложения печатей, варианты синхронизации потока чакр, признаки отторжения. Схематичные наброски человека с отметинами на руках и груди.

— Замкнутый цикл? — обнаружила я затертую надпись. — Запасной вариант в случае провала… Запасной вариант? Это же…

Уверенность все еще слабая, однако волнительная тревога побудила схватить первый попавшийся свиток, затем второй, пока перед глазами не предстала схема печатей заклинателей демона. Моих печатей.

— Что за?.. Я запасной вариант? Запасной вариант чего?

— Того, что тебе знать не нужно. Не хорошо совать нос в чужие дела.

В библиотеке всегда стояла неприятная прохлада, а от скрипучего голоса Орочимару у меня и вовсе пробежали мурашки по спине. Сердце сжалось, выбрасывая в кровь адреналин, но внешне я осталась спокойной и с той же непоколебимостью свернула свиток. Откинувшись на спинку кресла, развернулась на крутящейся оси. Мужчина стоял неожиданно дальше, чем я думала, а полумрак и вовсе делал его похожим на призрака.

— Не похоже, чтобы чужие дела столь бесхозно лежали в открытой библиотеке. Что это?

Орочимару приглушенно засмеялся, угрожающе, что напоминало тихий кашель.

— Как меня забавляет твое бесстрашие. Если я еще не знаю, как тебя убить, это не повод проявлять неосмотрительность.

— Нет, не повод. Но определенно это дает преимущество. Особенно в твоем положении.

Играть с огнем мне еще мать запрещала, но заметив мелькнувшую во взгляде собеседника настороженность, не прогадала. В одном он прав, относительное бессмертие не позволяло страху полностью овладеть мной. Но за последний год тело познало слишком много боли, и это не давало выйти за рамки.

— С каждым месяцем твое состояние ухудшается, ты обучил меня некоторым техникам стихии, однако сам никогда не применял их — только показывал печати. Ты стал меньше брать меня в качестве ассистента, работая с Кабуто явно над тем, что мне знать не стоит. А теперь и разбросанные вещи. Ты умираешь?

— И это все, что ты можешь сказать? Я ожидал большего.

— Начнем с того, а позволишь ли ты сказать мне больше?

К сожалению или счастью, я была слишком занята убежищем в своей провинции, чтобы совать нос в темные дела Орочимару. Или же он специально отослал меня как можно дальше, чтобы подготовиться к чему-то, что мне не понравится. Из записей ясно одно — он вновь хотел провести эксперимент с моим участием в роли подопытного. Обычно мы обговаривали все заранее, хотя много раз случалось так, что мужчина не знал меры и я умирала. От боли. От потери крови. Каждый божий раз клялась себе, что это последняя попытка, и больше я не позволю надругаться над собой. Меня колотило в истерике первые пару дней после экспериментов, а затем пережитый ужас растаптывало любопытство и желание обрести большую силу.

Сила — в информации. Эксперименты не проходили даром. Я научилась быстрее заживлять раны, манипулировать потоками чакры, приглушать боль насколько возможно. Понимать, где мой предел. Но то, что описывалось в свитках и на заметках, несло опасность. Подавление личности, поглощение чакры и замещение сознания. Для человека, которому смерть в затылок дышала, мое тело являлось идеальным, да только моя регенерация — это запутанный клубок из печатей и переплетения чакр.

— У тебя