Книга Дикая охота - Николай Собинин

странного, разбудившего его шума. За тот месяц (или около того — отслеживать время, находясь тут, ему было очень непросто), что он пролежал тут пластом, подобная внештатная ситуация происходила впервые. Поначалу было тихо, разве что прогрохотали ботинками множество пар ног в коридорах за дверью. Но потом он отчетливо уловил перестук очередей «калаша», несколько раз грохнул выстрелом дробовик. Звуки перестрелки смещались с запада — от изголовья кровати к югу, то затихая, то вспыхивая с новой силой. Время от времени доносился чей-то хриплый голос, раздававший резкие команды обороняющимся. Судя по то и дело доносившимся предсмертным воплям, дела у защитников шли не очень. Вот где-то неподалеку рванула граната, засыпав осколками стену здания, в котором он находился.

Токсин ощутил, как внутри него начало закипать нервное напряжение. После продолжительной немочи и длительного отлеживания боков, тело отреагировало на встряску очень негативно, он почувствовал, что его начинает пробивать крупная дрожь. Но не дрожь страха или отчаяния, а нервозность неизвестности, сбрасывая без следа дремоту последних недель.

Понять, кто на кого напал, не представлялось возможным. О своих спасителях Токсину было известно не многим больше, чем о нападавших. За все прошедшие с момента подрыва БМП дни к нему приходила лишь одна единственная молодая девушка (если судить по голосу), да пару раз в палату входили неизвестные мужчины, присутствие которых он смог зафиксировать лишь по резкому запаху мужского пота — посетители хранили молчание и безмолвно наблюдали за работой медсестры. Словом, вели себя крайне странно.

К тому же, сейчас боец из него аховый, так или иначе, но участие в конфликте с неизвестной расстановкой сил и полным отсутствием информации может обернуться для него весьма плачевными последствиями. Так что, он решил не бежать сломя голову навстречу звукам перестрелки, а попытаться найти пути отхода, или хотя бы подыскать себе более надежное убежище. Какая участь его ожидает, когда нападавшие доберутся до его палаты, проверять Токсину на своей шкуре очень не хотелось.

Но прежде чем начать куда-то двигаться, нужно было получить свободу перемещения, с а этим в данный момент имелись некоторые проблемы. Начинать пришлось с малого, в частности, сперва нужно было освободиться от фиксирующих растяжек и повязок, кои фиксировали его верхние и конечности, ограничивая подвижность. Поэтому он принялся раскачиваться, напрягая мышцы спины и торса, и пытаться подпрыгивать прямо из лежачего положения, постепенно расшатывая фиксирующую конструкцию. Скрипели связки, как в его теле так и тряпичные, что скрепляли растяжки между собой. В какой-то момент, когда Токсину уже начало казаться, что ничего не получится, справа что-то затрещало и он почувствовал, что правая рука теперь способна свободно двигаться.

Далее все уже было делом техники, помогая себе корпусом, он непослушными руками ослабил завязки и освободился окончательно. Ноги, отвыкшие от нагрузок подогнулись и Токсин рухнул на пол едва попытался встать. Болезненно ударился лбом и левым плечом об железный угол своей больничной койки, на секунду потеряв ориентацию в пространстве. А когда пришел в себя, то услышал, как где-то снаружи прогремел серьезный взрыв, причиной которого вряд ли могла стать обычная ручная граната. Больше похоже на попадание РПГ или прилет минометного снаряда. Это послужило отличной мотивацией, и Токсин поднялся на ноги и принялся за повязку на голове, пытаясь освободить глаза и вернуть себе зрение. Рекомендации рекомендациями, но далеко отсюда, ориентируясь только на слух, он не уйдет. Особенно учитывая тот факт, что он совершенно не ориентировался там, где находился.

Когда с повязкой было покончено, яркий свет, льющийся из оконного проема, резанул по только-только регенерировавшим глазам сварочной вспышкой. Раненный принялся что было силы моргать, и тер слезящиеся глазницы рукой.

Как его и предупреждали, до полной реабилитации зрения было еще далеко. Глаза нестерпимо резало светом, картинка была мутной и расплывалась, словно он был ужасно близорук и потерял очки. Но это было лучше, чем тыкаться из стороны в сторону, словно слепой котенок.

В крохотной комнатушке, в которой он лежал все это время, не нашлось никакой верхней одежды. Тут вообще ничего не было, кроме койки, железного стула и обшарпанной тумбочки в изголовье кровати. Так что, Токсину пришлось изображать мумию, расхаживая в обмотках пожелтевших бинтов.

Снаружи, через приоткрытую форточку зарешеченного окна доносились дикие предсмертные вопли, крики и команды разгоряченных схваткой людей, все это перекрывалось грохотом и треском выстрелов — сейчас одновременно работало никак не меньше пары десятков разнообразных стволов, от пистолетов до пулеметов. Даже характерный и прекрасно узнаваемый оглушительный перестук КПВТ где-то в небольшом отдалении угадывался. К тому же, где-то вспыхнул пожар и нос Токсина ощутил запах дыма и горящей резины и топлива.

Дверь в комнату была заперта, благо дверной замок, да и сама дверь оказалась весьма хлипкой и вылетела после пары-тройки ударов плечом и с треском распахнулась. Потерев ладонью ушиб, СОБРовец аккуратно выглянул в коридор. Где-то кто-то бегал, стуча ботинками по дощатому полу, и на кого-то кричал хриплым голосом, но в прямой видимости (насколько он мог верить своему зрению) сейчас никого не было. Поэтому Токсин осторожно вышел из палаты и пошел направо, касаясь стены рукой. Кожа на них уже давно зажила, но чувствительность в районе подушечек была сильно снижена, к тому же его порядком штормило — организм ослаб и ударные дозы адреналина подрывали и без того невеликие запасы сил. Да и голые ступни, ступавшие по неровному полу из досок, не добавляли ситуации позитива.

Токсин шел вперед, пробуя каждую попадавшуюся ему на пути дверь, заперта она или нет. Первые две были закрыты, потом ему подвернулась открытая, за которой скрывалась микроскопических размеров подсобка, забитая какой-то рухлядью, ведрами, швабрами и щетками. В качестве приятного бонуса, на стене висел рабочий линялый комбез и стояли у стены грязные, что смертный грех, короткие резиновые галоши. Возможно тот, кто отвечал за уборку в местном лепрозории, использовал эту одежду как сменную, в целях защиты от грязи и пыли. По крайней мере, внешний вид этого комбинезона намекал как раз на это.

Но Токсину сейчас было не до изысков, его текущий прикид ходячей мумии не шел, ни в какое сравнение. Поэтому он спешно начал обряжаться в так удачно подвернувшуюся одежду. Ложкой дегтя оказался тот факт, что предыдущий владелец комбеза был заметно ниже и уже в плечах, отчего штанины для Токсина оказалось коротковаты, а пуговицы на груди не сошлись. Зато галоши оказались в пору. Но даже в таком виде он сразу почувствовал себя значительно увереннее. А палка в руках, отломанная от половой щетки, добавила еще пару пунктов этой уверенности — какое-никакое оружие, да и дополнительная точка опоры, что в его нынешнем состоянии будет совсем не лишним.

Взбодрившись духом, он двинулся дальше, не забывая, впрочем, заглядывать во все попадающиеся ему по пути двери. Они большей частью были заперты, либо за ними оказывались пустые комнатушки, навроде его палаты. В одной из них обнаружил копию себя — человеческую фигуру замотанную бинтами и всерьез опутанную трубками капельницы. И судя по его виду, больной, у которого отсутствовала одна из ног, пребывал в бессознательном состоянии. Ничего, что могло бы пригодиться ему в его нелегком деле, в палате не нашлось, потому Токсин просто прикрыл дверь и оставил раненого наедине со своей собственной судьбой.

Суматоха снаружи нарастала, защитникам явно крепко доставалось на орехи, если судить по звукам, долетавшим извне. Но каким бы не был исход схватки, для Токсина выбор вариантов невелик — ему однозначно нужно сматываться отсюда, раз уж он смог подняться на ноги.

Впереди мелькнул человеческий силуэт, но зрение подвело СОБРовца и он не смог опознать принадлежность размазанной фигуры. Та не обратила на доходягу никакого внимания и умчалась по своим делам. Токсин выдохнул.

Но, как оказалось, со вздохом облегчения он поторопился — следующая дверь, к которой он приблизился вплотную, резко распахнулась наружу от пинка чьей-то ногой, и ударила не ожидавшего такого поворота событий спецназовца по лбу. У него от этого едва вновь не подкосились ноги, но он собрал все силы в кулак и замахнулся ручкой от щетки, намереваясь дать последний и решительный бой. Правда, давать отпор не пришлось, потому что тот, кто вероломно застал его врасплох, сам остановился, отбросив агрессивную