Книга Три килограмма конфет - Нельма

— И что же ты тогда здесь делаешь?

— Снабжаю друга халявным алкоголем, рискуя при этом своей жопой. Выглядываю в окно и пересчитываю девок в костюмах Харли Квинн, потому что мы со Славой поспорили, сколько их будет. И я выиграю этот спор, как и множество других. Я всегда выигрываю. Подумай об этом, пока у тебя есть последняя возможность сослаться на холодную погоду, неподходящую одежду или сильную степень опьянения и свалить домой, — ещё раз хохотнул Иванов, когда мы вышли в холл и у него появилась возможность при свете ламп оценить надетое на мне светло-голубое платье с рюшами и короткими рукавами-фонариками, а ещё белоснежные ажурные гольфы и лакированные туфельки на маленьком каблуке. Не самая подходящая форма для игры в футбол, учитывая промозглую погоду начала ноября.

— Возьму куртку и надеру тебе задницу, — спокойно ответила я, разворачиваясь в сторону гардероба и игнорируя очередной смешок. Судя по последним пяти минутам в обществе этого идиота, я просто неописуемо забавная, иначе с чего бы ему так заразительно смеяться, норовя сбить с меня налёт тщательно изображаемого высокомерия? — И, кстати, ты забыл упомянуть, как спивался в одиночку, спрятавшись ото всех в коридоре младших классов. Похоже на алкоголизм, — как бы между прочим бросила я через плечо.

— О, надеюсь ты хотя бы спивалась не в одиночку, ведь в том коридоре были мы обааа, — мечтательно протянул он, а потом резко затормозил в паре метров от входа в раздевалку, а я чуть не врезалась в него, только в последнюю секунду успев отреагировать. Причиной внеплановой остановки стал амбарный замок, висящий на закрытой решётке, отгораживающей помещение раздевалки от коридора, и отсутствие поблизости охранника, обычно дежурившего и тщательно проверяющего снующих туда-сюда учеников.

— Придётся подождать, — мне удалось разыграть полный разочарования вздох, показывая, насколько вынужденная задержка меня печалит. Конечно же, в тот же самый миг всё внутри ликовало от возможности ненадолго оттянуть момент истины, а заодно, пользуясь появившимся временем, попытаться вспомнить те замысловатые движения и путанные правила игры, которым много лет назад учил меня брат, таская за собой во двор, когда так хотелось поиграть с друзьями.

— Какой номер у тебя? — требовательно спросил Максим и, через полминуты не дождавшись ответа, уже с пугающим напором повторил: — Какой номер вешалки, юное дарование?

— Восемнадцать.

Я ошалевшим взглядом наблюдала за тем, как он быстро и ловко карабкается по кованым завитушкам на ограде, явно отточенным движением протискивается во внешне мизерное расстояние между потолком и верхней частью решётки и, спрыгнув по ту сторону, исчезает за стеной из курток и объёмных пуховиков, развешанных на пронумерованных крючках. К тому времени как мне удалось воровато оглянуться по сторонам со страхом попасться на глаза дежурившим учителям или просто кому-либо из учеников, Иванов уже вернулся и повторил свой недавний фокус, притащив с собой нашу верхнюю одежду.

— И что же ты искала в коридорах младших классов во время всеобщего веселья? Ну кроме незабываемых приключений, конечно же, — ехидно поинтересовался он, когда мы, наспех набросив на себя куртки, выскользнули из здания гимназии через эвакуационный выход, оказавшийся на всякий случай открытым на время праздника. Это как раз позволило проскочить мимо всех куривших учеников, обычно толпящихся на заднем крыльце, и учителей, следивших за парадным входом.

— Уединения. Как и тогда, на трибунах, — честное признание далось мне нелегко и, вопреки ожиданию, вовсе не принесло никакого чувства облегчения или спокойствия. Да и с какой стати должно было? Максим явно не походил на человека, перед которым можно открыть душу и получить в ответ что-то помимо равнодушия или издёвки.

— То есть ты пришла на праздник, чтобы спустя полчаса сбежать в поисках уединения? Очень взвешенное решение, — не переставал изгаляться Максим, пока мы шли вдоль поля к будке с инвентарём, и если у него выходило ловко маневрировать между лужами, то я время от времени с громким хлюпающим звуком наступала прямо в грязное месиво, сдавленно чертыхаясь при этом.

— Мне там не понравилось.

— О, я даже не сомневаюсь. В таком-то костюме, — его взгляд многозначительно пробежался по немного съехавшим гольфам и торчащему из-под куртки подолу платья длиной всего лишь немного выше колен, вынуждая меня настороженно нахмуриться.

— В каком ещё «таком»? — не выдержала я, нарушив только что в сотый раз данное себе обещание не реагировать на откровенные провокации. — Тебе бы стоило спуститься вниз и оценить костюмчик медсестры из Сайлент Хилл или кого-нибудь из Харли…

— За прошлые пару лет я достаточно насмотрелся, — хмыкнул Иванов и ещё раз обернулся, неторопливо рассматривая меня, будто надеялся спустя пару минут увидеть что-нибудь новенькое. Его оценивающий наглый взгляд раздражал, но в то же время обескураживал, ведь раньше до меня почему-то не дошло, что мы вдвоём, ночью, уходим ото всех в почти укромное место и выглядит это очень уж двусмысленно. — Там-то всё ясно, а на тебе просто мечта извращенца или фетишиста…

Мне очень хотелось разразиться очередной гневной тирадой в его адрес, но именно в этот момент он схватился за простенький, слегка ржавый замок, висящий на двери каморки, быстро обтёр его от дождя краем своей рубашки и, сжав в кулак, начал остервенело бить по странно похрустывающей железяке. От удивления я раскрыла рот и вмиг забыла все сказанные про мой наряд слова, догадавшись о его намерениях только когда замок уже свалился на землю и был тут же бесцеремонно отброшен в сторону носком кроссовка.

— Ты что творишь? — от страха мой голос опустился почти до шёпота.

— Достаю мяч.

— Это же наверняка незаконно! — возмутилась я, только что за голову не схватившись от ужаса. — Я не хочу вылететь отсюда из-за твоих выходок!

— Ну так мои же выходки, тебе чего волноваться? Или… — Максим развернулся и шагнул ко мне, пристально заглядывая в лицо. Взгляд его казался совсем сумасшедшим, проникающим насквозь, выворачивающим все мысли наизнанку, а свет стоящих по периметру поля фонарей отражался в глазах, придавая им пугающий маниакальный блеск. Его губы растянулись в довольной улыбке, словно за эти секунды ему удалось разглядеть во мне всё, что хотелось. — Хочешь найти достойный предлог, чтобы отказаться, не так ли?

— Нет, не так! — решительно возразила я, еле удержавшись от желания отступить от него на шаг назад и разорвать зрительную связь, с каждой следующей секундой становившуюся всё более неуютной. Он смотрел на меня, как голодный удав на кролика, и ничуть не пытался это скрыть.

— Да ладно, я с самого начала знал, что ты дашь задний ход.

— Слышишь, ты! — будь я трезвее, наверняка бы вышло не поддаваться его откровенным топорным манипуляциям, но сейчас мне хотелось рвать и метать от злости. Вот и роковые последствия того самого «лишнего глоточка». — Возьми уже этот долбаный мяч и докажи, что это не ты пытаешься найти предлог, чтобы не участвовать в нашем споре.

Я неосознанно задрала нос повыше и, отправив ему презрительный взгляд напоследок, отправилась прямиком к центру поля, по звукам за спиной догадываясь, что он всё же решил достать мяч или же просто найти в кладовке что-нибудь достаточно тяжёлое для очередного броска мне в спину. С этого психа станется, честное слово.