Книга Живые тридцать сребреников - Петр Ингвин

Мира прикусила губу и промолчала.

Отходившая Амелия подмигнула Сергею. Мира сразу набрала Вика. Вызов, как всегда, не прошел, абонент по-прежнему не желал с ней разговаривать.

Гудение голосов разом смолкло: входил учитель — импозантный, в сером комбинезоне с отворотами, с доброй отеческой улыбкой.

— Доброе утро, — приветствовал он из неровного проема дверей.

Форму и расцветку двери меняли в зависимости от темы занятий или, когда никаких предметов, как сегодня, изучать не предполагалось, показывали что-то красивое или древнее. Обычно красоту и древность старались совместить, поэтому сейчас разошедшиеся створки изображали похожую на располосованный гроб трехсекционную капсулу с ковчега, отчего учитель показался древним колонистом, только что открывшим глаза после долгого сна в анабиозе.

Поднятые руки учителя оставили всех стоять:

— Все вы знаете, какой сегодня день. Не нужно садиться за парты, большинству потребуется место для маневра. Все помнят алгоритм партнерства, который запрещает трижды подряд выбирать одного кандидата. Продолжить партнерство можно один раз, сейчас это смогут только сделать пары, которые соединились в прошедшем триместре. Уверен, что все уже определили для себя, чего хотят и с кем себя видят. К сегодняшнему дню каждый должен учесть опыт прежних отношений и не бояться совершить ошибку. На ошибках учатся — напоминаю, если кто-то вдруг забыл это правило. Счастливым или несчастным человека делают не обстоятельства, а собственные мысли.

Учитель вышел на середину и оглядел всех с бесконечно серьезной вдумчивостью — пристально, будто первый раз увидел. От такого взгляда по коже пробежали мурашки.

Учитель вновь заговорил:

— Давайте вместе вспомним этические следствия водных принципов.

Класс хором выдал:

— Малое кажется большим — значит, не желаешь большого. Есть желания — значит, будут и возможности. Будут действия — значит, будет и результат. Делаешь с удовольствием — значит, живешь правильно, что бы ни делал. Говорят за твоей спиной — значит, ты впереди. Обсуждают тебя — значит, твоя жизнь интереснее. Мутят воду те, кто мелко плавают.

Учитель удовлетворенно подытожил:

— Отсюда вновь выходим на первый принцип: будь чист, как вода. Очистите ваши помыслы, откройте души, посмотрите друг на друга. — Короткая пауза закончилась приглашением к дисплеям. — Взаимно определившиеся прошу оформить отношения. Оставшихся ждет второй тур.

Ганс сделал шаг к Мире. Она с испугом оглянулась на Сергея. Он пожал плечами.

Ганс тоже бросил взгляд на Сергея: «Ты говорил с ней или нет?!»

Сергей посмотрел поочередно на Герду и Амелию. Герда — это серьезно, это вдумчивость и ответственность, это хождение по лезвию ножа между людьми, каждый из которых достоин большего. С ней придется быть честным до конца, а возможно ли, когда мысли заняты другой и когда тело настроено на другую — которой тоже нужен другой? Герда может стать хорошим другом. Трудно — она подскажет, плохо — утешит, в нужный момент найдет нужное слово, сумеет взглянуть на ситуацию с другой стороны… Но она тоже ждет счастья, а с Сергеем его не получится. Вся мощь эмоций и интеллекта вместо постройки новых отношений перенаправится на поиск виновного, а за ним далеко ходить не надо. Их даже двое: главный подлец, который в присутствии несравненной одной смеет любить другую, и та, которая держит на цепи, хотя сама не пользуется.

Выдержат ли такие отношения отпущенный срок? Чем аукнутся каждому?

Амелия — это три месяца перерыва по договору с Гансом и в условиях, когда все довольны. В этом случае каждый получает меньшее зло из возможных. И надежду на скорое новое счастье.

Ганс взял Миру за руку. Она дернулась, взгляд шарахнулся по сторонам…

Амелия презрительно скривилась и, словно прощаясь, помахала ладошкой, а затем изобразила скачущее на поводке животное. Герда грустно покачала белыми локонами и отвернулась.

Сергей заставил себя двинуться к Амелии. Последнее, что заметил его отведенный взгляд — как Мира гордо выпрямилась и приняла руку Ганса.

Глава 9

Герда

«Переезд» звучит как что-то серьезное, на самом деле это переход с личными вещами из маленького домика в одном коридоре в такой же по соседству. Подобные переезды можно совершать по нескольку раз в день… если кто-то рискнет. Из-за ответственности, закрепленной перед лицом комиссии по здоровью. Оттого незатейливое перемещение тела от одного партнерского тела к другому становилось важным событием, значимым для общества и потому им контролируемым.

И дело не в ожиданиях вышеупомянутых тел, не в сказанном учителем во время первого распределения: «Здоровая семья — здоровое общество, а чтобы создать достойную семью, необходим опыт» и «В самые активные годы человек обязан думать не о нормализации гормонального фона, а об учебе». Дело в том, что правила, если они существуют, должны выполняться. Правила, как известно, пишутся кровью. Во всяком случае, те, что остаются в веках. Их нарушение обязано караться. Тот же Вик: чего он достиг выходкой с трижды повторенным именем в списке?

Но и Сергей не всегда жил по правилам. К примеру, он тоже являлся нарушителем, потому что не трогал партнершу весь первый срок, хотя правила предписывали обратное. Для очистки совести спасение виделось в восьмом принципе «Ищи свой путь», это позволяло трактовать принцип о чистоте по-своему. А чтобы не влетело по самое не балуй, требовалось, чтобы никто не знал об этом. И только сейчас стал доходить непонятный в детстве шестой принцип: «Кто отгородится от окружающих — физические и душевные болезни съедят изнутри. Тепло убьет, холод обратит в камень, земля впитает, как воду».

Душевная болезнь звалась Мирой и приносила вполне физическую боль.

Неизвестно, будет ли что-то у Ганса с Мирой, или она проведет в жизнь вариант, как с Сергеем в первом партнерстве… Спросить, само собой, язык не повернется. Возможно, это к лучшему. Потому что у Сергея с Амелией все случилось. Не могло не случиться. Получить в активное пользование нечто живое, не только откликающееся, но и неудержимое в инициативе, оказалось выше глупого настроя, с которым Сергей подходил к дверям:

— Амелия, — репетируя, проговаривали губы, пока бездумно переставляемые ноги вели в новый дом. — Ты знаешь, как я люблю… нет, лучше так: знаешь, как мне нравится Мира, и как я не хочу ее потерять. Давай проведем эти три месяца просто друзьями.

Репетировал, репетировал, да не вырепетировал. Даже рта открыть не успел. Когда открыл, там уже хозяйничал юркий чужой язычок. Сергей еще в дом толком не вошел, двери за ним только затворялись, а налетевшей бурей уже опрокинуло, одежда полетела в сторону, и через миг на нем, словно визжащая от захватывающего дух восторга малявка на батуте, скакала с искаженным от переполнявших эмоций лицом дорвавшаяся до вожделенного смуглая черноволосая красавица. И попробовал бы кто возразить. Новая партнерша не принимала возражений.