Книга Любовь упрямцев - Дениза Алистер

— Какого черта ты тут торчишь?! — раздался хриплый, прерывистый голос Адама — самый прекрасный голос в мире.

Селму затопила волна облегчения.

— Машина сломалась, — вымолвила она дрожащим голосом.

— Как тебе могла прийти в голову такая безумная мысль?! — Голос мужчины вибрировал от гнева. — Уехать посреди ночи с пустым баком!

— Он не пустой. И не кричи на меня! С машиной что-то случилось. Фары погасли, и мотор заглох.

— Куда, черт возьми, ты направлялась?

— В город. Я… я хотела попросить п… подругу связаться с папой, чтобы мы решили, что нам делать дальше.

Адам выругался.

— У твоего отца и без этого хватает забот! — Он захлопнул дверцу машины и исчез в темноте. Через минуту вернулся, открыл другую дверцу, влез на место рядом с водителем и приказал тоном, не терпящим возражений: — Выпей это!

В термосе был кофе, смешанный с изрядной долей бренди. На пустой-то желудок… Селма тем не менее выпила и вернула термос своему спасителю. Тот тоже сделал несколько глотков.

А женщина глубоко вздохнула, сжала руки на коленях и, приняв решительный вид, выпалила:

— Я больше не останусь с тобой в этом доме!

— У тебя нет другого выхода, — резко оборвал ее злой голос. — Ты ведешь себя, как испорченный ребенок.

— Я ненавижу тебя, — тихо произнесла Селма дрожащим голосом.

— Знаю, — коротко ответил он. — Правда, не знаю за что. На вот, выпей еще немного.

Выпила еще, но согреться так и не могла.

— Что бы я сказал твоему отцу? — со злостью спросил он. — Что тебя довели до крайней точки, вынудив бежать посреди ночи? Что ты пропала одна в непроходимом лесу?

— Не преувеличивай. — Селма воспользовалась словцом Адама, которое он часто произносил в их прошлой общей жизни. — Я же не пропала в непроходимом лесу… — Ей понравилось, каким уверенным тоном удалось произнести эту фразу. Главное — показать ему, что она не испугалась. Она, конечно, блефовала, но ей уже порядком надоело, что этот человек постоянно заставляет ее чувствовать себя дурой.

— Кто бы нашел тебя здесь, интересно? И когда?

Невыносим этот повелительный тон! Эта его безапелляционность! Она резко повернулась и с вызовом посмотрела в злые глаза самоуверенного собеседника.

— Своими спасательными работами ты все испортил. Я намеревалась пожить тут лет этак пять, перенять звериные обычаи. — Бог мой, что за чушь она несет? Но уже не остановить напор злой тирады. Подогретая кофе с бренди, Селма распалялась все больше. — Представляешь, какое это было бы приключение! Меня спасают! Я снова в цивилизованном мире. Представь, какую я написала бы книгу! Я стала бы знаменитой, богатой! Телепередачи, встречи с читателями! Ты только вообрази…

Адам с нарочитой мукой застонал, в этом стоне нашлось место и для иронии.

— Ну, вот ты снова все испортил… — уже без всякой аффектации заявила спасенная. И угрюмо спросила: — Как ты узнал о моем бегстве?

— Считай, шестое чувство заставило меня проснуться. Пытался снова заснуть, но не смог. Тогда я встал и пошел в твою комнату. Тебя не оказалось.

— Затем ты обнаружил, что исчезла машина…

— Мало того, понял, что ты уехала в пустым баком. Бензина не хватило бы доехать даже до отеля. Я вскочил в грузовик, чтобы тебя догнать, но ты исчезла. Могло случиться только одно: ты сбилась на другую дорогу, не доехав до деревни. Так и оказалось.

— Значит, есть еще одна дорога… Раньше я ее не видела…

— Не зная броду, не суйся в воду, — уже спокойно, без обидной назидательности завершил разговор спаситель.

Вернулись на грузовике и уже не касались темы ночного приключения.

Войдя в дом, Селма сразу направилась в ванную, приняла теплый душ и, надев купальный халат хозяйки, вышла в коридор, едва не столкнувшись в Адамом.

— Я приготовил тебе мятный чай, пойдем. — Обняв Селму за плечи, Адам подтолкнул ее к своей спальне, расположенной прямо напротив ванной. Та, как послушная школьница, повиновалась.

Но в комнате, взглянув на широкую кровать, замерла. На столике рядом с кроватью стояла чашка с горячим чаем.

— Залезай под простыню! — последовал приказ.

— Это не моя постель.

— Не твоя, — согласился он и, сняв с себя футболку, бросил на стул. — Твоя слишком узка для нас двоих. Я хочу, чтобы ты постоянно находилась у меня перед глазами на тот случай, если тебе взбредет в голову снова удрать.

Селма уставилась на голую грудь мужчины. Он, конечно, шутит, достаточно одной ошибки за ночь.

— Это твоя очередная уловка…

— Правильно, — ответил Адам, подошел к женщине и, не церемонясь, спустил с ее плеч халат. — А теперь в постель. Пей чай.

Неужели он не слышит бешеный, оглушающий стук ее сердца? Селма села, натянула простыню до самой шеи. Адам подал чай. Ничего себе сцена: на чужой кровати она пьет чай в обществе бывшего мужа! Впрочем, нельзя не признать, что сейчас она находится именно там, где ей хочется быть.

Тем временем Адам без тени смущения разделся. Селма смотрела на его обнаженное тело — такое сильное и знакомое, красивое, возбужденное и возбуждающее. У нее задрожали руки, когда она подносила к губам чай.

Адам лег рядом с ней, взял у нее чашку, поставил на столик и выключил свет. Сильная рука обняла женщину естественным привычным жестом.

Собственно, когда-то подобный жест действительно был и естественным и привычным. Но сейчас?..

У Селмы голова шла кругом, мысли прыгали в беспорядочном калейдоскопе. Но стоило признаться самой себе — ей сейчас хорошо и спокойно. Рассудок не торопил с раскаянием. Одно желание — прижаться к нему так, как это бывало раньше…

— Замерзшей, напуганной женщине, — прошелестел шепот у ее уха, — лучше всего находиться в объятиях мужчины.

Это было совершенно не похоже на прежнего Адама. Удивленно усмехнувшись, Селма позволила себе заметить:

— И этот мужчина, насколько я понимаю, конечно же, ты.

— По-моему, в этом доме я единственный мужчина.

— Но мне уже тепло, и я ничего уже не боюсь.

— Тогда притворись, что боишься.

— Я не хочу заниматься любовью с тобой, — солгала Селма. Спрашивается, зачем тогда влезла в эту постель? Почему, обнаженная, лежит в его объятиях?

— Ну и не занимайся. Спи. — Он еще крепче прижал ее к своему возбужденному телу.

Ответом на это движение был ее тихий стон.

— Ты что, смеешься? — спросила она секунду спустя.

— Смеюсь.

— Ты пытаешься соблазнить меня, — прошептала она, касаясь губами теплой кожи его шеи.