Книга Сыщик Вийт и его невероятные расследования - Эд Данилюк

Сзади их стремительно догонял состав, украшенный яркими полотнищами и эмблемами лёдщика. Сташко как-то умудрился всё-таки обойти Мйончинского. Поезд шёл, рассекая летний день непобедимой чугунной громадиной.

Истопник притормозил, Вийт сбросил с себя цилиндр и визитку, соскочил на землю, одним прыжком оказался у рельсов и что есть мочи побежал вперёд по ходу поезда.

Ноги сыщика скользили по насыпи. Галька разлеталась во все стороны. Сбившиеся в клоки волосы мешали смотреть. Ветер, дувший навстречу, замедлял движение. И всё же детектив бежал как никогда быстро.

Вскоре локомотив нагнал Вийта. Мимо него вихрем промелькнули котёл, труба, из которой бил обильный дым, бешено вращавшиеся колёса, тамбур.

Как на такой скорости хоть за что-нибудь уцепиться? Вийт несколько раз делал попытки запрыгнуть на поезд, но так в этом и не преуспел. Состав пролетел рядом.

Сыщик замедлил бег, а потом и вовсе остановился, с досадой глядя вслед эшелону. Он задыхался, изо рта вырывался тяжёлый хрип. Наклонившись, он опёрся руками о колени, пытаясь прийти в себя.

Рядом затормозил паровой экипаж. Фирс энергично показывал куда-то назад. Детектив, превозмогая себя, выпрямился и оглянулся.

На них по ближней колее надвигался поезд Мйончинского.

Вийт вздохнул, перескочил к нужному пути и вновь побежал по насыпи. Сначала медленно, будто мускулы более не желали его слушаться, потом всё быстрее.

Когда локомотив нагнал его, сыскной надзиратель уже выкладывался из последних сил. Бешено вращавшиеся колёса одно за другим пронеслись мимо, но Ронислав Вакулович вознамерился запрыгнуть на поезд во что бы то ни стало.

Едва на краю зрения показался тамбур, детектив прыгнул. Вверх и вперёд. Ему удалось уцепиться за поручни лестницы, ведшей в будку машиниста, но пальцы соскользнули, сыщик ударился коленями о гравий, и его с огромной скоростью потащило за локомотивом. Башмаки барона дробью застучали о шпалы.

Подтянуться, как-то влезть на лесенку Вийт из такого положения не мог. Разжать пальцы тоже – он бы сразу оказался под колёсами. Брюки его рвало в клочья. По ногам текла кровь. Ситуация казалась безнадёжной.

Фирс, не раздумывая, завернул в экипаже вентиль давления пара. Полностью, до конца. Стрелка манометра немедленно прыгнула в красную зону. Котёл загудел, завибрировал, застонал. Паровой экипаж рванул, как необъезженный конь, едва не встав на задние колёса, стремительно набрал скорость…

Фирс сорвал с себя сюртук и швырнул в поля английский кепи.

Паромобиль на мгновение приблизился к заднему краю вагона с углём и…

Раздался оглушающий грохот. В далёкой судейской ложе зазвенел хрусталь. Зрители на трибунах, все три тысячи, вжали головы в плечи.

Кровавой вспышкой взметнулось в небо высвободившееся из топки пламя, мелькнули разлетающиеся во все стороны части котла, просвистели в воздухе массивные шестерни, бурлящая вода раскалённым потоком понеслась вперёд, оставляя за собой на насыпи кипящий, исходящий обильным паром след. Рядом лёг на землю пылающий след охваченного огнём угля.

Фирс прыгнул за мгновение до взрыва. Его тело пронеслось через пропасть, разделявшую распадающуюся на части повозку и бешено мчащийся поезд. Под истопником мелькнула мельтешащая далеко внизу железнодорожная насыпь…

И тут же Фирс ударился об уголь в прицепном вагоне. Помощника сыщика снесло дальше, к противоположному борту. Ещё мгновение, и он выпал бы на землю, но ему каким-то чудом удалось схватиться за край платформы.

Не было времени ни приходить в себя, ни осознавать пережитую опасность. Фирс вскочил на ноги. Его с силой раскачивало из стороны в сторону, сильнейший ветер бил в иссечённое до крови лицо, с одежды сыпался приставший к ней уголь.

Истопник, преодолевая сопротивление воздуха, с трудом переставляя ноги, окутанный клубами пара, пошёл вперёд. Достигнув края вагона, он спрыгнул на сцепной крюк. Взобрался на выступающие заклёпки тендера. Продвинулся к углу. Слепо ощупал боковую стенку, нашёл за что ухватиться и хотел уже было сделал шаг…

Его башмак соскользнул. Фирс полетел вниз, к мельтешащим шпалам, успев лишь инстинктивно оттолкнуться руками от стенки паровоза. Это движение бросило истопника спиной на прицепной вагон, он ударился о какой-то чугунный выступ, сдавленно вскрикнул, но именно на том выступе и повис на руках.

Подтянулся. Утвердился на приступке. Приподнялся ещё и взобрался обратно на заклёпки. Соблюдая величайшую осторожность, сумел-таки мелкими шажками обогнуть угол.

В каком-то футе под ним цеплялся из последних сил за лесенку Вийт. Его перекошенное лицо покрывали сажа и пыль. Скрюченные пальцы, все в крови, едва держались за чугунные прутья.

Фирс решительно ухватился одной рукой за поручень, пригнулся и намотал на другую руку рубаху сыскного надзирателя. Зарычав от усилия, он подтащил детектива к себе. Тот нашёл силы отпустить прут, за который держался, и вцепился в запястье помощника.

Фирс напрягся. Напрягся так, что жилы вздулись на его шее, а лицо стало пунцовым. Невероятным усилием он втащил Вийта на лесенку. Перекладины сразу же окрасились кровью.

– После такого… – пробормотал сыщик, задыхаясь и стуча зубами, – ускорять мыслеварение… – он никак не мог сказать всё разом, – уже не нужно!.. – он с трудом набрал полную грудь воздуха и разом выдохнул: – Благодарю, Фирс!

Помощник его, конечно, не слышал.

У рычагов управления стоял машинист, граф Адам-Каетан Петрович Мйончинский. Рядом с ним прислонился плечом к стене его помощник. В тамбуре возился с углём кочегар.

Когда в будку ввалились нежданные гости, ни один из них даже бровью не повёл. Более того, взрыв паромобиля, похоже, тоже остался незамеченным.

Кочегар едва двигался. Медленно набирал на лопату немного брикетов обогащённого угля, с задержкой отправлял их в топку и снова замирал на несколько мгновений.

Фирс тронул его за руку. Кочегар вздрогнул и повернул голову, но глаза его оставались затуманенными. Даже устрашающий вид возникшего из ниоткуда человека, окровавленного, в угольной пыли, в разорванной одежде, не заставил его взволноваться. Он лишь снова уставился на свою лопату.

Фирс обернулся к Вийту, пожал плечами. Детектив вздохнул и пошёл по будке вперёд. Заглянул в лицо помощника машиниста. Тот спал, прислонившись к стене. Сыщик встряхнул его и получил в ответ лишь слабое шевеление.

Мйончинский прямой жердью торчал над рычагами управления у переднего окна. Глаза его были открыты. Он безотрывно смотрел вперёд.

Вийт направился было к нему, но тут юный граф совершил нечто невероятное – со всего маху ударил себя по щеке открытой ладонью. На его лице запылало алое пятно. Рядом с другими пятнами. Похоже, это была не первая пощёчина, призванная поддержать молодого графа в бодрствующем состоянии.