Книга Крылатый отбор - Кристина Логоша

— Что надо? — набросилась с ходу, но потом смутилась. — Ой, простите, дуреху. Не узнала, госпожа Лебедянская. К нам обычно слуг посылают, — продолжала оправдываться.

Мне стало дивно, что меня знает женщина, которую я в жизни никогда не видела.

— Нечего страшного. Я пропустила завтрак.

— Да-да, конечно, мы сейчас исправим. У вас есть пожелания?

— Да. Можно мне яблок?

— Мы сделаем фруктовую нарезку.

— Нет, нужно больше… Я очень люблю этот фрукт. Нужно килограмма два-три… — От удивления у кухарки полезли вверх брови. Понимая, что обо мне поползут слухи, решила выжать из ситуации по максимум: — А вообще давайте ящик, чтобы я к вам не приходила каждый час.

— Сделаем, — женщина замялась: — Это какая-то волшебная диета?

— Да, — шепнула ей, — съедать по два яблока каждый час в течение недели — и от мужчин не будет прохода.

Она озадаченно кивнула и ушла в кухню. Тут же раздался ее голос из-за двери.

— Ящик яблок Госпоже Лебедянской! Ой, девочки, я сейчас узнала секрет успеха у мужчин. Но только никому, и нам понадобится много яблок…

С улыбкой пошла в свое крыло. В каталоге на сегодня не запланировано ни обязательных ужинов, ни развлечений. Стояла обтекаемая надпись: «Индивидуальные встречи с Императором Гавриилом и Императором Марьяном». И раз уж меня не пригласили, я посчитала себя свободной.

Возле комнаты уже стоял посыльный с яблоками. Поблагодарила и отпустила его, сказав, что сама занесу фрукты. Он удивился, но ушел. Втянула тяжелый ящик внутрь. Страус загоготал, взволновано захлопал крыльями и, хромая, подошел к еде.

— Приятного аппетита, — сказала, когда он набросился на фрукты.

Попросила каталог указать дорогу в императорскую библиотеку. О ней ходят легенды, как о самой большой во всей империи Орниталь. Мне не только хотелось взглянуть на гордость столицы, но нужно было прояснить некоторые вопросы. Волшебный путеводитель очень быстро меня сориентировал.

Вход в библиотеку я узнала издалека. Яркий рисунок на двери сразу бросился в глаза: злотоплодная яблоня, в ветвях которой прятались разноцветные птицы. За волшебным садом — изображения книжных полок. Ручки на двери не было, и я не знала, как войти.

— И как сюда попасть? — спросила, но ответа не последовало.

Взгляд зацепился за одну из птиц — показалось, что она шевельнулась. Присматривалась к разноцветной колибри, когда она резко замахала крыльями и вылетела из рисунка, поднялась под потолок и вернулась обратно. А рисунок изменился. Он стал объемней, и теперь мимо яблони можно было пройти. Я с опаской шагнула в картину. Теперь уже не только колибри ожила: вокруг звучала многоголосая свирель пернатых, ветер колыхал листья нарисованных деревьев, и казалось, если протянуть руку и сорвать плод, можно ощутить его вкус.

Узкая тропинка сада привела в библиотеку. Высокий куполообразный свод держали четыре вековых дерева, в стволах которых были полки с книгами. Корни выбивались из-под мозаичного паркета и создавали кривые столы. Несколько человек читали, но ни в ком из их я не могла опознать библиотекаря. Пошла в другой зал, читая названия книг. Смутно представляла, как в таком изобилии найти нужную без посторонней помощи. Ответом на мои мысли стала книга, пролетевшая над головой, словно птица, плавно приземлившаяся на свободный стол и раскрывшаяся на странице с рисунками столовых приборов.

— «Этикет для чайников», — прочитала на обложке. То, что я искала!

Осмотрела увесистый талмуд, с ужасом понимая, что должна его изучить в кротчайшие сроки. Появление второй книги стало неожиданностью или ошибкой. Она плюхнулась на стол рядом с «Этикетом…» Кожаный переплет, пожелтевшие страницы и витиеватый шрифт выдавал в ней старую монографию. Она раскрылась на странице с изображением пожилой женщины с высоким воротником со множеством складок, и усыпанном камнями старинном платье. Через плечо у нее был перекинут белый палантин.

«Королева Анжела Гусинская. Просветительница»

Династия Гусинских царствовала в Орниталь несколько столетий. Их правление считают золотым веком империи. Анжела Гусинская ввела обязательное образование и медицинское обслуживание для низших сословий. Кто бы мог подумать, что через двадцать лет эти сословия поведутся на обещания Стефании Кровавой и свергнут Гусинских? За время правления Стефании Кровавой страну ввергли в пучину мрака: голод, восстания, репрессии. Неугодных беспрекословно казнили, а тех, кого не могли достать, вносили в черный списки родовых птиц. Гражданская война стала неизбежной, победа в ней привела к власти Соколовых и Грифов. Вот только к чему мне этот учебник истории?

Осмотрела по сторонам — непохоже, что кому-то могла понадобиться эта книга. Решила ее не брать, но напоследок посмотрела на портрет Анжелы Просветительницы — взгляд цеплялся за него, словно видел что-то знакомое на старинной картине. Вглядывалась в детали, пока не заметила перо — в ее палантине лебединое перо! Но откуда на картине лебединый палантин, если родовая птица Анжелы Просветительницы — гусь? Может, это простое стечение обстоятельств? Иллюстрация меня заинтересовала, я все же решила взять с собой учебник. Мне как никогда нужен был библиотекарь или кто-то, кто укажет, как его найти.

Я подхватила обе книги и, прижимая к груди, пошла по залу, таращась по сторонам. Не заметила, и наскочила на незнакомца, упала на пол. Мужчина остался стоять на месте, будто был сделан из камня. Среднего роста, дорогая одежда. Он обернулся, и я могла назвать его имя — передо мной стояла мужская копия Татьяны Клест — я наткнулась на Мирона Клеста, канцлера и почти свекра Марьяна Клеста.

— Нужно быть осторожней, барышня, — произнес, помогая мне подняться.

Пока я поправляла платье, он поднял учебник истории, который раскрылся на портрете Гусинской.

— Королева Анжела Гусинская. Не знал, что вы интересуетесь историей, госпожа Лебедянская, — без лишних приветствий сказал канцлер. — Думал, подобным вам особам не интересны духовные ценности.

— Духовные ценности есть у всех вне зависимости от социального статуса, хоть и в разной степени. Но никогда высокое положение не являлось гарантом добродетели, — взяла книгу из его рук. — Благодарю.

«Подобным вам особам» больно задело. Он намеренно хотел меня обидеть, понимала — благодаря газетчикам большинство считают меня аферисткой. Подобрала книгу по этикету и пошла к выходу из библиотеки. Хотелось побыстрей отделаться от неприятного общества канцлера. Как и с его дочерью, у нас с ним сразу не сложились отношения. Скользнула через картину в коридор и застыла — там, сложив руки на груди, стоял Марьян. Он словно знал, что я буду здесь.

Душа упала в пятки, когда увидела его сердитый вид. Я терялась, подбирая слова. Все, что продумывала, вмиг вылетело из головы.

— Я была в библиотеке. Сегодня же свободный день, — наконец, обрела дар речи.

Решила игнорировать настроение Марьяна в надежде, что все обойдется.