Книга Ведьмы - Роальд Даль

— Совершенно с тебя достаточно, — и с этими словами бабушка вытащила его из вазы и посадила на стол. — Кстати, не пора ли нам вернуть этого паренька в лоно семьи? Как по-твоему, Бруно?

В ответ Бруно надулся. Раньше я никогда не видел, как дуются мыши, но у Бруно, во всяком случае, это очень выразительно получилось.

— Родители мне позволяют есть сколько влезет, — проворчал он. — Я к ним хочу, к ним, не хочу с вами оставаться!

— Ну конечно-конечно, — сказала бабушка. — А где они в данный момент, не знаешь?

— Они недавно в салоне были, — вставил я. — Они там сидели, когда мы мчались мимо.

— Ну ладно, — сказала бабушка. — Пошли поглядим, может, они еще там. А ты с нами? — прибавила она, глянув на меня.

— Да, пожалуйста, если можно, — сказал я.

— Я вас обоих в сумку к себе спрячу, — решила она. — Сидите там тише воды, ниже травы. Если уж приспичит глянуть — высовывайте только носы.

Сумка у бабушки была черная, кожаная, пухлая, с черепаховым замочком. Она взяла нас с Бруно, сунула туда.

— Запирать вас не буду, но помните, — повторила она, — чтоб ничего не было видно!

А вот это меня как раз не устраивало — я лично хотел, чтобы мне было видно все. И потому уселся в кармашке поближе к замку, чтоб высовывать голову когда вздумается.

— Эй! — крикнул Бруно. — Банан-то отдайте, жалко что ли, он все равно же надкусанный!

— О, да пожалуйста, — сказала бабушка. — Все что угодно, только помалкивай! — Она бросила остатки банана в сумку, зажала ее под локтем, вышла из комнаты и, стуча палкой, проследовала по коридору.

Мы спустились в лифте на первый этаж и через читальню прошли в салон. Миссис и мистер Дженкинс по-прежнему тут как тут, сидели парочкой в креслах подле низенького круглого стеклянного столика. В салоне было много народу, но только эта чета держалась от всех в стороне. Мистер Дженкинс читал газету. Миссис Дженкинс вязала что-то большое горчичного цвета. Я, уважая бабушкину просьбу, высовывал из сумки только глаза и нос, но мне открывался широкий вид. Я все видел.

Бабушка в своих черных кружевах протопала через весь салон и остановилась перед столиком Дженкинсов.

— Вы — миссис и мистер Дженкинс? — осведомилась она.

Мистер Дженкинс глянул на нее из-за края газеты, насупился.

— Ну я мистер Дженкинс, — буркнул он. — Чем могу служить?

— У меня для вас, к сожалению, очень тревожные новости, — сказала бабушка. — Речь идет о вашем сыне Бруно.

— Ну и что — Бруно? — буркнул мистер Дженкинс.

Миссис Дженкинс вскинула взгляд, но продолжала вязать.

— И что натворил этот хулиган? — снова буркнул мистер Дженкинс. — Кухню, небось, обчистил?

— Дело несколько серьезней, — сказала бабушка. — Может, мы найдем более укромное место, и там я вам все расскажу?

— Укромное?! — вскинулся мистер Дженкинс. — С какой стати мы должны прятаться?

— Не так-то это легко объяснить, — вздохнула бабушка. — Давайте поднимемся в вашу комнату, усядемся, и тогда я вам смогу рассказать все поподробней.

Мистер Дженкинс опустил газету. Миссис Дженкинс перестала вязать.

— Я не желаю подниматься к себе в комнату, — отрезал мистер Дженкинс. — Спасибо большое, мне и здесь хорошо.

Он был человек грубый и вдобавок не привык, чтобы его гоняли с места на место.

— Изложите вкратце ваше дело и оставьте нас в покое, — добавил он. Он разговаривал так, будто бабушка пыталась всучить ему с черного хода подержанный пылесос.

Бедная бабушка, как ни старалась быть с ними полюбезней, понемногу и сама начала закипать.

— Но здесь мы не сможем разговаривать, — настаивала она. — Здесь слишком людно. А вопрос этот чрезвычайно деликатного, сугубо личного свойства.

— Где хочу, там и буду разговаривать, — рыкнул мистер Дженкинс. — Валяйте, выкладывайте! Если Бруно разбил окно, кокнул ваши очки, я, пожалуйста, готов возместить убытки, но я ни под каким видом не встану с этого кресла!

На них уже оборачивались.

— Кстати, а сам Бруно — где? — прошипел мистер Дженкинс сквозь зубы. — Скажите ему, пусть немедленно ко мне явится.

— Он уже здесь, у меня в сумочке, — и бабушка постучала тростью по своей черной вздувшейся сумке.

— Что это еще за чушь — в сумке он?! — заорал мистер Дженкинс.

— Шутить вздумали? — строго, важно спросила миссис Дженкинс.

— Тут, знаете ли, совсем не до шуток, — сказала бабушка. — Ваш сын попал в весьма серьезную беду.

— А он вечно в беду попадает, — отрезал мистер Дженкинс. — Сперва обожрется, потом газами мается. Послушали бы вы его после ужина. Целый духовой оркестр! Но вольешь в него добрую порцию касторки — и снова порядок. Где он сейчас, этот негодяй?

— Но я ведь вам уже ответила, — сказала бабушка. — Он у меня в сумке. И я по-прежнему считаю, что лучше нам где-нибудь уединиться прежде, чем вы увидите Бруно в его теперешнем состоянии.

— Да она спятила! — вскрикнула миссис Дженкинс. — Скажи ей, пусть убирается!

— Дело в том, — пояснила бабушка, — что ваш сын Бруно очень резко изменился.

— Изменился! — крикнул мистер Дженкинс. — Изменился? Да какого черта! Что вы хотите этим сказать?

— А ну, выметайтесь отсюда вон! — взвизгнула миссис Дженкинс. — Старая дура!

— Я просто пытаюсь как можно деликатней довести до вашего сведения, что Бруно действительно здесь, — бабушка опять постучала по сумке тростью. — И мой внук своими глазами видел, как они с ним сделали это.

— Видел, как кто — они? И что с ним сделали? Что значит — это?! — прогремел мистер Дженкинс. Причем его черные усы подпрыгнули и снова опали.

— Видел, как ведьмы его превратили в мышь, — сказала бабушка.

— Позови директора, милый, — простонала миссис Дженкинс. — И пусть эту полоумную вышвырнут из отеля.

Тут уж бабушкино терпение лопнуло. Она порылась в сумочке и выудила оттуда Бруно. Подняла его и поставила на стеклянный столик. Миссис Дженкинс глянула на толстую темную мышь, доедавшую банан, и — даже хрустальные подвески на люстре содрогнулись от ее визга. Она вскочила с кресла, вопя: «Мышь! Мышь! Ой! Уберите эту пакость! Не выношу!»

— Это Бруно, — сказала бабушка.

— Мерзкая, наглая старуха! — заорал мистер Дженкинс и стал смахивать Бруно на пол газетой. Бабушка бросилась к Бруно на выручку и ухитрилась его подхватить на самом краю стола. Миссис Дженкинс продолжала визжать, мистер Дженкинс орал, нависая над нами:

— Вон! Вон отсюда! Как вы смеете пугать мою жену! Немедленно уберите свою гнусную мышь!