Книга Эльфы до добра не доводят - Татьяна Андрианова

Я увидела медную вывеску с изображением меча и затормозила перед входом в оружейную лавку. Сначала это было любопытство. Некоторое время я просто с интересом смотрела на дверь, не решаясь войти внутрь, а потом пришла к выводу, что хорошее оружие еще никому не повредило. Тем более, если мы собрались в экспедицию с целью похищения особы королевской крови. Что-то мне подсказывало, что в данном предприятии наличие чего-то остро заточенного может послужить не последним аргументом. Я привязала кобылу к пустой коновязи и вошла в мягкий, прохладный полумрак магазина.

Других покупателей или просто желающих поглазеть на огромную коллекцию всевозможных приспособлений для нападения и обороны не было. А поглазеть было на что. На всех стенах висели всевозможные клинки: от узкого стилета до огромных двуручных мечей, поднять которые мог разве что штангист со стажем. Я мысленно представила себя с такой штуковиной и хихикнула. Скорее всего, такую орясину придется поднимать всем нам троим одновременно, и мы сильно рискуем насмешить своих врагов до икотных колик. С потолка свисали какие-то дубины или палицы, или как их там называют, а еще секиры, которые чем-то напоминали мне гильотины. Короче, никакой техники безопасности. Лавировать между всем этим разнообразием нужно было очень осторожно: в любой момент потенциальный покупатель рисковал приложиться лбом о какую-нибудь опасную штуковину и, в лучшем случае, обзавестись шикарной шишкой.

— Госпожа что-нибудь желает? — Вкрадчивый голос с бархатными обертонами заставил меня подпрыгнуть на месте от неожиданности.

Рекорда по прыжкам в высоту я не поставила, но мой ни в чем неповинный лоб не пришел в восторг от встречи с какой-то дубиной. Я взвыла и разъяренной кошкой обернулась к неслышно подошедшему собеседнику, чьи серые глаза смотрели на меня с большой долей иронии.

— Госпожа была бы очень благодарна, если бы вы носили с собой колокольчик или хотя бы не подкрадывались сзади, вас могут не так понять.

Красиво очерченные губы на породистом лице скривились в усмешке, одна бровь выгнулась в форму лука:

— И как меня можно понять?

— Вполне можно заподозрить, что вы решили воспользоваться моей задумчивостью и пошарить по карманам, — зло парировала я.

Мужчина, похоже, развеселился еще больше.

— А разве мужчины к женщинам подходят только с целью облегчить их карманы?

— Нет, конечно, — фыркнула я. — Еще у них сумки воруют.

Он рассмеялся. Смеялся он красиво, слегка откидывая голову назад, отчего черные волосы блестящей волной расплескивались на спину, затянутую в черную шелковую рубашку а-ля флибустьеры.

— Приятно встретить даму с хорошим чувством юмора.

— Рада, что вам понравилось.

— Итак, вы желаете приобрести оружие? Может быть, я смогу что-нибудь посоветовать вам?

— Возможно, — уклончиво ответила я.

— Для себя или для кого-то еще?

— Для себя.

— Что именно вы предпочитаете? У меня есть хороший выбор легких мечей, как раз под женскую руку. Есть арбалеты, кинжалы…

Я задумалась. Раньше мне как-то не приходилось иметь дело с холодным оружием. Слово «меч» для меня стойко ассоциировалось с настенным украшением и кинематографом. Держать в руках мне приходилось исключительно кухонный нож, и тот в мирных целях, например, чтобы порезать колбасу.

— Пожалуй, я посмотрю и то и другое.

— Отлично, — откликнулся тот.

Голос звучал низко, бархатно, словно нежно гладил по коже. М-да, мужик может продавать хоть гвозди на развес, от покупателей отбоя не будет. Двигался он тоже превосходно. Экономные, грациозные движения хищника, сильного и прекрасно знающего себе цену.

Сначала он выложил передо мной мечи. Не надо было являться знатоком, чтобы оценить лаконичную красоту этих клинков. Они были разные и по форме, и даже по цвету стали, рукоятки тоже не были усыпаны многочисленными камнями. Не хватало слов, чтобы описать их прелесть, и я почти впала в ступор только от мысли, сколько может стоить один такой клинок. Между тем мужчина спокойно рассказывал о достоинствах каждого меча. Одним было удобно колоть, узкий клинок был мало приспособлен для рубящих ударов. Другой украшала затейливая резьба — неизвестный мастер точно изобразил охоту на огромных волков. Продавец спокойно пояснил, что в сталь добавили серебро и усилили заклятиями для удобства охоты на нежить. Если оборотень или какой-нибудь вурдалак случится рядом, клинок засветится и предупредит владельца об опасности.

Длинные сильные пальцы осторожно и нежно касались каждого меча, словно кожи давней возлюбленной. Некоторое время я как завороженная наблюдала за процессом, слушая комментарии как ничего не значащий фон, пока продавец не обратился ко мне с вопросом. Как оказалось, он переспрашивал уже трижды и ответа не дождался. Да что со мной такое? От досады хотелось дать себе пинок.

— Вы что-то сказали? — краснея, как школьница на первом свидании, вопросила я.

— Я всего лишь поинтересовался вашим мнением об этой вот катане.

И чтобы я точно поняла о чем, собственно, речь, он выудил из ряда слегка изогнутый клинок с черной рукоятью и шнурком с шелковой кисточкой на конце.

— Прекрасный выбор для женщины. У нее хороший баланс и небольшой вес.

Почти не осознавая, что делаю, я приняла меч в руки и с удивлением уставилась на холодную сталь. Глазам не верю… Я держала тяжелое, смертоносное, прекрасное и… такое грустное оружие… Да-да. Катана была грустной. Как только меч лег в руки, на меня накатила нечеловеческая тоска, словно потеряно было нечто такое важное, без чего жизнь утратила всякий смысл и превратилась в жалкое подобие существования. Я прерывисто вздохнула, тряхнула головой, отгоняя наваждение, и всучила меч обратно.

— Нет, спасибо. Эта штука какая-то грустная. У меня в жизни и так мало веселья. А тут впору руки на себя наложить. У вас нет чего-нибудь более жизнерадостного?

Мужик не сразу въехал, о чем речь. Просто несколько раз удивленно моргнул, словно отгоняя морок или подозревая оптический обман, и медленно усмехнулся:

— Меч грустный?

Я пожала плечами, мол, хочешь верь, хочешь не верь — дело твое.

— Ладно, — взгляд его задумчиво скользнул по клинкам. — А как насчет этого?

Меч был тяжелый, прямой и весил, кажется, целую тонну. Рукоять и гарда вызолочены, позолоченная гравировка на клинке. Он прямо-таки лучился самодовольством и производил ощущение надутого фанфарона, который слишком хорошего мнения о своей персоне.

— Слишком тяжелый и к тому же надутый и самоуверенный, — констатировала я.

Продавец слегка прищурился, принимая обратно клинок.

— Меня зовут Мекс, — неожиданно выдал он. — А как зовут прекрасную госпожу?

Я хотела было выдать свое коронное: «Меня не зовут, я сама прихожу», — но выдавить удалось лишь смущенное: