Книга Сны инкуба - Лорел Гамильтон

Он проглотил слюну, засмеялся и коротко кивнул.

— Ты бываешь мокрее, удовлетворив ardeur, но мы сейчасзакончили в воде, так что будет недостаточно влажно и недостаточно открыто длявот этого.

Он обернул свою ладонь поверх моей, где я его держала, сжалнаши руки так, что голова у него откинулась назад, глаза закрылись и онвздрогнул так, что вода плеснула в стенки ванны. Посмотрев на меня, он просунулруку мне между ног, поискал и вложил в меня палец. Сумел вложить и второй, покау меня голова не запрокинулась и веки не опустились, дрожа.

— Чтобы вот сюда его просунуть, — прошептал он.

Когда я смогла говорить, я ответила:

— Так, черт возьми, значит, сделай меня мокрой иоткрытой.

Он быстро вдвинул в меня свои два пальца — у меня голосперехватило вместе с дыханием.

— Это я могу, — сказал он, и вид у него был такой,будто он знает, что я хочу его и не скажу «нет» Я не сказала «нет», я сказала«да» и повторяла снова и снова. Я говорила «да», пока он раскрывал меняпальцами, потом ртом, и раскрыл так, что смог наконец вдвинуться. В концеконцов мы его все-таки туда вложили, и он был влажный, твёрдый, тугой, совсемтакой, как я хотела. Я полосовала ногтями спину Мике, выкрикивала его имя, иего тело последний раз ударило в меня, так сильно и глубоко, что я сновазаорала, и оно выгнулось дугой надо мной на кафеле ванной. Его тело полыхалонадо мной огнём и тенью, наши руки смахнули свечи в воду, и они погасли с дымоми шипением, и когда все прошло, он смотрел на меня. Глаза его ничего не видели,лицо расплылось в блаженстве оргазма.

Я сказала, тяжело дыша:

— А вот и не нужна нам эта вонючая метафизика.

Он заморгал, не сразу восприняв шутку, а потом сталсмеяться, а поскольку он ещё был во мне, меня свело судорогой, от которой онещё раз всадил в меня глубже, а я снова заизвивалась, а от этого и он, а отэтого… Наконец он соскользнул с меня на участок кафеля, где не было свеч, всеещё смеясь. Мы смеялись, пока усталость не охватила нас гигантской ладонью. Вседвадцать четыре трудных часа навалились на меня сразу, и я кончилась. На этотдень. На эту ночь. На целый год. Все.

Мы кое-как высушили волосы. Я настояла хотя бы на том, чтобыпротереть масляной тряпкой ножи, которые уронила в ванну. Мика помог мне подобратьбольшой нож и два пистолета. Я притащила сумку для снаряжения из гостиной, ноМика умолил меня просто сложить все в спальне, а не рассовывать по оружейнымсейфам.

— Один раз ничего не случится. Обещаю, — говорилон.

Мне пришлось согласиться, что не хочется мне подниматься вспальню к сейфу для винтовок, потом идти вниз к сейфу для патронов… в общем,понятно.

Кое-как мы дотащились до постели, прихватив с собой оружиябольше, чем одежды. Я осторожно поставила сумку возле кровати. Натэниел лежална боку, свернувшись клубком, как всегда, когда никого с ним не было. Ножи яположила на тумбочку возле кровати с его стороны, стараясь быть потише.

Он приоткрыл глаза, увидел меня, закрыл их снова и задышалглубже. Он не проснулся до конца, но тело его отреагировало, когда я залезла кнему под одеялом. Он был тёплый-тёплый, почти горячий, а может, это у меня кожабыла холодной после ванны и секса на открытом воздухе. «Браунинг» я положила всамодельную кобуру в изголовье кровати. «Файрстар» Мика положил на тумбочкурядом с собой. Натэниел устроился поудобнее рядом со мной, прижавшись ко мнепотеснее. Только сейчас до меня дошло, что все мы голые. Он ничего на себя наночь не надел, и мы тоже. Мике я разрешала спать голым, если ему хотелось, ноНатэниелу — никогда, и сама никогда голой не спала. Мне даже в голову не пришлосегодня одеваться. Я только хотела лечь, уснуть, устроиться между ними двумя.Мика приткнулся к моей спине, и я отдалась этому ощущению — быть зажатой междуними. Мне случалось спать, когда ко мне прижимался голый Мика, но Натэниел —никогда. Его зад утыкался мне в живот и пах месяцами, но никогда без одежды,никогда — кожа к коже.

Я прижалась грудью к теплоте его спины, подсунув руку емупод голову, чтобы ощущать прикосновение волос. Другой рукой я обняла его заталию. Он, не просыпаясь, притянул мою руку поближе, ниже, и пальцы моикоснулись тех мест, которые я всегда заставляла его закрывать.

— Чего там? — шепнул Мика, ощутив, как янапряглась.

Я коснулась шёлковой теплоты кожи бёдер Натэниела, тогомягкого кожного кармана, что обрамляет пах. Рука Натэниела на моей руке,прижимающая меня к нему, и дыхание, ровное в этом глубоком сне. Я уткнулась внего лицом, дыханием щекоча ему шею, и он завозился, придвигаясь ко мне.

— Ничего, — ответила я шёпотом, — все впорядке.

Мика придвинулся к моей спине. Рука его легла под моюподушку, чуть-чуть заходя под голову Натэниела. Вторую руку он положил мне наталию, а поскольку Натэниел был так близко ко мне, его рука оказалась на бедреНатэниела.

— А! — шепнул он. — Одежды нет.

— Нет, — подтвердила я.

Он снова шепнул мне в шею, слегка щекоча дыханием:

— В этом и есть проблема?

— Проблем нет, — ответила я и чуть подвинулаголову, чтобы вдохнуть аромат шеи Натэниела.

— Уверена?

— Более чем.

И действительно была уверена. Слишком это было как надо,чтобы быть неправильным.

Глава 82

Рейд на гнездо вампиров получил освещение в национальноммасштабе. Сомнительное благо. Заголовки варьировались от «Кондоминиум смерти» идо «Полиция кладёт конец бесчинству серийных убийц-вампиров», а наиболеепопулярны были такие, как «Вампиры становятся серийными убийцами, подробностина канале…» — все репортажи были так похожи, что не было разницы, на какомместном канале их смотреть. Я на несколько дней просто перестала подходить ктелефону. Интервью просили все национальные СМИ и несколько иностранных.Интересно, приставали ли так сильно к кому-нибудь из Мобильного резерва. Еслида, то, надеюсь, ребята от этого получили больше удовольствия, чем я.

Пришёл анализ ДНК, подтвердив мои худшие подозрения. Трое изубитых вампиров соответствовали укусам, найденным на первых жертвах, нооставалось пять неучтённых. Пять серийных убийц на свободе. А серийные убийцыне перестают убивать, пока живы и не под замком.

Они удрали из Сент-Луиса, как удрали раньше из НовогоОрлеана и Питтсбурга. За ними — убитые полисмены в трех городах. Счёт жертвболее двадцати, и они на свободе.

Между убийствами в Питтсбурге и Новом Орлеане прошло тримесяца. Едва ли месяц между Новым Орлеаном и Сент-Луисом. Они ускорялись,интервал между приступами сокращался, хотя Сент-Луис отделался наименьшимипотерями в полиции. Почему нам так повезло? Жан-Клод получил письмо.

Красивый каллиграфический почерк, плотная веленевая бумага сводяными знаками. Писала Гвенни, возлюбленная Витторио.