Книга Мой милый звездочет - Барбара Картленд

Хозяин таверны почти не проявил к его рассказу никакого интереса. Герцог подумал, что, возможно, он воспринял этот рассказ как попытку прикрыть обычную любовную связь.

Жена хозяина проявила к ним гораздо больше сочувствия и симпатии, и, когда герцог попросил дать им в дорогу что-нибудь перекусить во время ленча, добрая женщина завернула им с собой несколько сандвичей с языком. Хлеб был свежим, только что из печки, и пах изумительно. И еще она собрала им небольшую корзиночку малины, которая только начала краснеть в саду.

— Зачем вы попросили сандвичи? — спросила Вэла, когда они уже ехали по тропинке среди цветущего луга. — Я думала, вы предпочитаете выпить кружку сидра в трактире, хотя он и не так изыскан, как дорогой кларет, к которому вы, видимо, привыкли.

— Сегодня мы уже будем недалеко от города, — заметил герцог. — Предполагаю, нам лучше не показываться никому на глаза.

— Конечно! Как я сама об этом не подумала, — воскликнула Вэла.

Она тихонько вздохнула.

— С каждым днем я все больше убеждаюсь, что ни за что не смогла бы преодолеть этот путь одна, без вас. Как же все-таки мне повезло, что я вас встретила, и именно в минуту полного отчаяния, когда, казалось, мне уже не на что было надеяться.

— Возможно, это и есть судьба.

— А вы в самом деле думаете, что наши судьбы предопределены и мы ничего не можем в них изменить?

Герцог немного подумал, прежде чем ответить:

— Я уверен, что судьба — это то, что люди называют везением. Но при этом необходима еще и отвага, чтобы решиться не упустить выпавший тебе шанс и поступить так, как надо поступить в данной ситуации. Я должен был постучать в вашу дверь, когда услышал, как вы рыдаете, хотя мог бы решить, что меня это не касается. А вы должны были довериться мне, совершенно незнакомому человеку, принять мою помощь и решиться бежать в неизвестность.

Вэла улыбнулась ему, и герцогу показалось, что после хмурого утра выглянул долгожданный солнечный луч.

— Это именно те аргументы, которые мне так приятно услышать, — отвечала она. — Они освобождают меня от постоянных мыслей о том, что я навязалась вам и что вы предпочли бы спокойное путешествие в одиночку обременительной заботе о странной и совершенно чужой вам женщине.

— Теперь вы определенно напрашиваетесь на комплимент, — усмехнулся герцог. — Ничто женское вам не чуждо?

Вэла изобразила на лице забавную гримасу и, пришпорив лошадь, немного вырвалась вперед. Герцог тотчас же нагнал ее, и дальше они поскакали бок о бок с такой скоростью, что стало не до разговоров.

Незадолго до полудня герцог натянул поводья и придержал Самсона на опушке букового леса.

Вдали показались шпили и башни города, который герцог решил объехать стороной. Чем скорее они минуют его, тем лучше. Поэтому сейчас надо было отдохнуть и немного перекусить.

Когда он объяснил причину остановки своей спутнице, та охотно с ним согласилась.

Герцог помог девушке соскочить на землю, спешился сам и закрепил поводья на шее лошадей, чтобы те смогли спокойно пощипать траву.

Затем он принес сверток с сандвичами, собранный для них в дорогу любезной хозяйкой. Развернув его, он обнаружил, что, кроме сандвичей с языком, она положила еще несколько кусочков сыра, завернутых в листья салата.

— Да это настоящий пир, — заявила Вэла, — вот только малина немного помялась.

— Осмелюсь предположить, что она тем не менее все такая же вкусная, — отвечал гер-> цог, помогая ей присесть на траву.

Сам он сел под дерево и прислонился спиной к стволу. А затем, помня о своем горьком опыте, когда Трэвис застал его врасплох, вытащил пистолет и положил его себе на колено. Затем снял шляпу и блаженно вздохнул.

— Не верится, что в таком чудесном лесу могут прятаться разбойники, — улыбаясь, сказала ему Вэла. — Хочется думать, что здесь среди листвы скрываются феи, в корнях деревьев притаились гномы, и эльфы перелетают с цветка на цветок.

Герцог продолжал, улыбаясь, смотреть на нее, но ничего не ответил, так как думал в этот момент, что она сама похожа на сказочную лесную фею, прелестную и восхитительно невинную.

Между тем девушка сняла шляпку и, засмеявшись, откинула назад голову, всматриваясь в голубое небо, проглядывающее сквозь листву деревьев. Лучи солнца засверкали в ее золотых волосах, зажгли каким-то особенным светом ее глаза, и восхищенный герцог едва не задохнулся, любуясь этим очаровательным зрелищем.

В это мгновение Вэла опустила взгляд и смущенно взглянула на герцога.

— О чем вы подумали сейчас? — тихо спросил он.

— Я думала о том, как были бы сейчас шокированы знакомые моей мамы, если бы узнали, что я вот так запросто путешествую одна в вашем обществе и даже останавливалась с вами в гостинице на ночь.

— Вас это очень беспокоит?

— Нет, конечно, нет! Вы не относитесь к тому типу мужчин, которых следовало бы бояться одинокой женщине.

— Кажется, мне следует воспринять ваши слова как своего рода оскорбление! — с шутливым возмущением воскликнул герцог. — Я отнюдь не так безобиден, как вы думаете!

Вэла весело рассмеялась.

— Вы наговариваете на себя. Ведь ваш взгляд не блуждает похотливо по моему телу, вы не пытаетесь схватить меня потными руками, как это делал сэр Мортимер или те неприятные типы, которых моя мачеха обычно приглашала к нам в лондонский дом.

— И что же вы делали, чтобы избежать этого? — спросил герцог уже совсем другим, серьезным тоном. Мысль о том, что кто-то из этих похотливых негодяев мог подобным образом вести себя с ней, показалась ему нестерпимой.

— Я просто старалась не попадаться им на пути, — отвечала Вэла. — А когда один из этих ужасных мужчин попытался поцеловать меня, я изо всех сил наступила каблуком ему на ногу. Как он бранился! Но зато больше никогда не осмеливался подойти ко мне.

— Вижу, вы вполне можете за себя постоять, — шутливо сказал герцог.

— Как бы я хотела, чтобы это было так, но увы… Вы, может быть, думаете, что это странно — слышать такие слова из уст женщины, мне не следовало бы этого говорить. Но, наверное, это желание появилось, когда я поняла, что ничего не могу поделать, чтобы избавиться от сэра Мортимера, когда он задумал на мне жениться…

Герцог знал, что она права, и в который уже раз восхитился ее острым умом. Тем не менее ему хотелось отвлечь девушку от мыслей о сэре Мортимере, слишком мрачных для такого восхитительного летнего дня. Поэтому он сказал беспечным тоном:

— Все это верно, но мы, кажется, говорили обо мне. А так как сей предмет меня весьма интересует, давайте к нему вернемся.

— В отличие от многих мужчин, с которыми мне приходилось встречаться, вы едва ли любите говорить о себе, — улыбнулась Вэла. — Но вы правы, давайте поговорим о вас. Ведь в то время как вы все или почти все знаете обо мне, я о вас совсем ничего не знаю, кроме того, что вы очень добры.