Книга Крестовый поход Махариуса - Вильям Кинг

Из установленного в корпусе орудия вырвался огненный сполох. Интересно, обнаружил ли стрелок затаившихся еретиков, или просто тренировался на одной из местных крыс-переростков? Всякое ведь может быть.

Я оглянулся на командную кабину. Лейтенант дремал, пока Заместитель следил за тактической сеткой. Наушник все еще был у командира в ухе, и по многолетнему опыту я знал, что любой входящий сигнал мигом разбудит его. Наблюдая за тем, как лейтенант спит с упавшей на грудь головой, я почувствовал к нему нечто вроде привязанности. Он снова провел нас сквозь шторм битвы. Под конец дня мы еще оставались в живых, а в Имперской Гвардии это большее, на что ты можешь надеяться.

Я вознес благодарственную молитву духу старины номера 10. «Неукротимый», как и лейтенант, помог нам выжить в горниле боя. Двигатели не отказали в самый важный момент, орудия ни разу не заклинило. Броня выдержала. Над нами все еще витало благословение великого монстра. Я припоминаю, как по глупости считал, будто нам помогло и то, что на броне танка стоял сам Махариус. Наверное, толика его удачи, благословение Императора или что бы то ни было передалось и нам тоже.

Мне стало любопытно, надолго ли этого еще хватит.

Казалось, я только сомкнул глаза, когда лейтенант прокричал приказ. Я взглянул на хронометр. Прошло всего пару часов с тех пор, как я смотрел на него в последний раз. Даже таблетки-стимуляторы не смогли удержать меня от сна. Я прильнул к перископу. Снаружи до сих пор царил мрак. Адское пламя башен факторума еще озаряло территорию.

Я оглядел протяженную улицу и заметил, что к нам приближается множество меньших машин. Наши орудия взревели, оставив огромную воронку в пласкрите дорожного покрытия и уничтожив первый из «Леманов Руссов». Остальные объехали его и двинулись дальше. Из башенных орудий, установленных в корпусах лазерных пушек и спонсонных болтеров вырывался огонь. Вражеские машины оказались в огневом мешке. Наше основное орудие последовательно превращало их в горелую скорлупу. У выскакивающих из аварийных люков экипажей не оставалось ни единого шанса уцелеть под валом обрушившегося на них огня.

Тем временем пехота еретиков заняла позиции в ближайших зданиях. Там, где балконы и внешние трубопроводы были достаточно широки, чтобы вместить несколько десятков человек, устанавливали тяжелые орудия.

Солдатам отдавали приказы, словно офицеры, фигуры в плащах с накинутыми на головы капюшонами. Они отчетливо выделялись среди прочих — их как будто кто-то поджег. Вокруг голов вздымалось яркое и сильное пламя. Отчего-то оно, вместо того чтобы сжечь фигуры дотла, лишь очерчивало их ореолами, напоминающими нимбы на иконах.

— Сэр, вы видите горящих людей? — спросил я, на случай если лейтенант их не заметил.

— Это жрецы культа Ангела Огня, Лемюэль, — объяснил лейтенант. В его голосе чувствовалась тревога, и я спросил себя, мог ли он, как и я, думать сейчас об увиденных нами клетках с сожженными людьми.

— Это горение — какой-то еретический фокус? — спросил Новичок. Вопрос был вполне обоснованным. За годы сражений с еретиками мне не раз приходилось видеть странные вещи, которые на деле оказывались результатом древних темных технологий.

Прежде чем лейтенант успел ответить, один из жрецов воздел руки. Аура пламени перекинулась с головы на все тело. Она полыхнула вокруг его рук, словно у него был огнемет. Жрец указал на стену, и волна пламени захлестнула целое отделение наших солдат, слизнув их одежду, а затем поглотив плоть.

Но весь ужас был не в самом сожжении. Мне не раз приходилось видеть, как люди сгорают заживо. В том, что мы наблюдали сейчас, было нечто потустороннее, будто сгорали не только тела, но и души. Несколько парней начали отстреливаться, но лазерные лучи просто исчезали, не долетая до жреца. Окружавший его огненный щит становился все ярче, словно энергия выстрелов подпитывала его.

Думаю, на пару секунд мы попросту оцепенели от страха. А потом я безумно обрадовался, что сижу в древнем, покрытом оберегами корпусе «Неукротимого». Перспектива оказаться снаружи, напротив огненных фанатиков, нисколько не прельщала.

Жрец развел руки шире, и аура вспыхнула еще ярче. Из его спины человека вырвались двойные столбы пламени. Теперь казалось, словно у него выросли крылья из огня, будто он превратился в живое воплощение сверхъестественной сущности, которой поклонялся. Жрец стал живым огнем, дрожащим от заключенной в нем громадной силы. Его мощь должна была поглотить всех, кто стоял рядом с ним, но этого не случилось. Еретики оставались целыми, хотя призванное ими пламя пожирало наших солдат.

— Довольно, — прошипел лейтенант. — Антоньев, Саранин. Убить этого ублюдка.

Антону и Ивану не требовалось повторять дважды. Из основных орудий вырвалась пара громадных снарядов. Их оказалось более чем достаточно. Что бы ни защищало фанатика от огня ручного оружия, этого явно оказалось недостаточно, чтобы остановить взрыв, который мог разнести даже танк. Трубы, с которых вели огонь еретики, разорвало на куски, разметав во все стороны горящие изодранные тела.

— Продолжать огонь, пока не очистите улицу, — сказал лейтенант.

Так они и поступили.

Глава 5

На второй день мы попали под ураганный артиллерийский огонь, который обрушился на наши позиции, убивая всякого, кто не зарылся в землю достаточно глубоко. От солдат, заваривавших чифир в тени гусениц, остались лишь пятна крови на камнях. Окраины факторума из упорядоченной, аккуратной решетки пласкритовых стен превратились в разгромленный, опустошенный пейзаж, унылый и бугристый, как поверхность обстрелянной метеоритами луны.

«Гибельный клинок» дрожал под бризантным обстрелом. Звон стоял оглушительный, а шум хаотических разрывов мог свести с ума. Казалось, мы попали в эпицентр адского урагана, словно легион дьяволов колотил по броне тысячью огромных молотов, будто чудовища ревели за пределами безопасной гавани, которой служил для нас «Неукротимый».

На нас упала стена, погребя танк под тоннами расколотого пласкрита. На машину словно наступил великан. Я дал задний ход, и «Гибельный клинок» стряхнул с себя камни, будто пес, отряхивающийся от воды.

Окружавшие нас башни обваливались одна за другой. Поначалу это казалось невозможным. В одну секунду там стоял громадный звездоскреб. В другую — земля вздрагивала, а в небо вздымалось облако пыли. Все здание соскальзывало на землю — только так я могу это описать. В один момент строение стояло, а уже в следующий исчезало среди пласкрита, оставляя после себя лишь столб дыма и гору обломков.

Еретики уничтожали здания подрывными зарядами, расчищая зону факторума для массированной контратаки. Они устанавливали их с помощью саперов, проникавших из нижнего улья. Это лишний раз показывало, насколько отчаянными и фанатичными были некоторые из них.

Башни служили домом десяткам тысяч людей, в них располагались магазины, схолы и госпитали, а также остальное, что требовалось людям для жизни. Их сровняли с землей по прихоти какого-то командира, решившего, что они препятствуют его грандиозному плану.