Книга Дуэль с судьбой - Барбара Картленд

Войдя в кабинет, она увидела маркиза, стоящего спиной к камину.

Хотя Ровена столько раз повторяла себе, что теперь маркиз ничего для нее не значит, сердце ее отчаянно забилось и стало вдруг тяжело дышать.

— Добрый вечер, Ровена, — произнес маркиз. — Надеялся повидать вас, прежде чем уеду.

— Как жаль, что я задержала вашу светлость.

— Думаю, милорд, — вмешался в разговор доктор Уинсфорд, — что мы должны рассказать Ровене о вашей щедрости. Мне трудно даже поверить, что на свете существует такая доброта.

Ровена внимательно посмотрела на отца.

— Что произошло?

— Его светлость сказал, дорогая моя, что хочет взять на себя расходы на обучение Марка и Гермионы. Он считает, что у Марка выдающиеся способности. Я и сам всегда так думал. Что касается Гермионы, обязательно надо выяснить, действительно ли у девочки способности к рисованию.

— Лично я думаю, что это все ее воображение, — сухо заметила Ровена.

— Мы скоро выясним это, потому что его светлость собирается послать Гермиону в школу во Флоренцию, где к ее услугам будут лучшие учителя Италии.

— Во Флоренцию! — воскликнула Ровена и с вызовом посмотрела на маркиза. Она прекрасно понимала, что он пытается сделать. Маркиз манипулирует ее семьей, желая привязать их всех к себе узами благодарности.

— Я уже навел справки, — сказал он. — И узнал, что лучший пансион для молодых дворянок, где учатся девочки возраста Гермионы, находится во Флоренции. Одна из моих племянниц отправляется туда на следующий год, и, если Гермиона начнет с сентября, она сможет приглядывать за ней.

— И ты согласился на это, папа? — дрожащим голосом спросила Ровена.

— Сначала я не хотел пользоваться добротой моего бывшего пациента, — признался доктор. — Но маркиз убедил меня, что я не должен вставать на пути счастливого будущего своих детей.

— Маркиз умеет убеждать, — заметила Ровена.

— Конечно же, меня давно беспокоит обучение Марка, — признался доктор. — Викарий все время говорит, что мальчик очень смышленый. Все, кто учил его до сих пор, говорят, что мой сын очень развит для своего возраста. Если маркиз действительно поможет определить Марка в Итон[1], у мальчика будет шанс на большое будущее, который я никогда не смогу ему дать.

— Итон? — ошеломленно выдохнула Ровена.

Девушке не хватало воздуха, она сняла шляпку и подошла к окну.

Солнце играло в волосах Ровены, а она смотрела в сад ничего не видящими глазами и отчаянно пыталась сообразить, что ей сказать в ответ на все это, как предупредить отца, чтобы он не попался в расставленные маркизом сети.

«Он как осьминог, — подумала Ровена. — Опутывает нас своими щупальцами, так что скоро невозможно будет вырваться из его железной хватки».

— Я понимаю, что это неожиданность для тебя, Ровена, — сказал доктор Уинсфорд. — Ты так хорошо заботилась обо всех нас со дня смерти матери. Не знаю, что бы я без тебя делал. — Он положил руку на плечо дочери. — Но теперь у Марка и Гермионы появилась возможность получить образование, которое мы с тобой никогда не могли бы им дать.

— Да… папа.

Ровене тяжело было произнести эти слова, но она выдавила их из себя, и доктор Уинсфорд вздохнул с облегчением, словно боялся, что его старшая дочь будет решительно возражать против предложения маркиза.

Доктор посмотрел на висящие над камином часы.

— Если ваша светлость извинит меня, я должен откланяться, — сказал он. — Я уже опаздываю, а у меня еще очень много вызовов.

— Конечно, — вежливо ответил маркиз. — Кстати, доктор, я рассказал о том, как замечательно вы меня лечили, своим друзьям из разных частей графства. Так что, вполне возможно, вызовов у вас скоро станет еще больше.

— Вы так добры к нам, милорд, — с чувством произнес доктор.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Вы выглядите вполне здоровым, — сказал мистер Уинсфорд. — Но все же не надо пока перегружать себя. Помните: вам повезло, и у вас не было серьезных внутренних повреждений. Но организму недостаточно нескольких дней или недель, чтобы оправиться после такого потрясения.

— Обещаю вам быть осторожным, — заверил доктора маркиз.

— Рад это слышать.

— Я вернусь завтра или послезавтра с бумагами, о которых мы говорили, — пообещал маркиз.

— Буду ждать вас с нетерпением, — сказал доктор и вышел из комнаты.

Давно уже Ровена не видела своего отца таким счастливым. И понимала, что маркиз снял с плеч отца груз беспокойства о будущем своих детей. И только она одна знала объяснение подобной щедрости маркиза.

Подождав, когда отец выйдет из дома, Ровена захлопнула дверь кабинета и обернулась к маркизу.

— Почему вы не можете оставить нас в покое? — сердито спросила она.

— Я принимаю близко к сердцу дела вашей семьи.

— Это — ерунда, и вы прекрасно знаете! — упрекнула маркиза Ровена. — Они ничего для вас не значат, и вы не вспомнили бы о них, если бы не… — Девушка запнулась, не зная, как облечь в слова то, что хотела сказать.

— Если бы не наши чувства друг к другу, — закончил за нее маркиз.

— Я не хочу слышать об этом, милорд. Не стоит обсуждать ни мои, ни ваши чувства. Я могу только просить вас пересмотреть свои предложения относительно Марка и Гермионы.

— Неужели вы так эгоистичны, чтобы отказать детям в прекрасном будущем из-за своей глупой гордости? — спросил маркиз.

— Вы пытаетесь добиться своего нечестными, позорными методами, — обвинила его в ответ Ровена. — Но напрасно тратите время.

— Неужели?

— Можете не сомневаться! — вскинула головку Ровена.

— Ты просто неотразима, когда вот так сверкаешь на меня глазами, — сказал маркиз. — И знаешь ли, Ровена, хотя ты злишься сейчас на меня, мне больше всего хочется сжать тебя в объятиях и поцеловать.

Ровена почувствовала, как по телу ее пробежала страстная дрожь, и разозлилась еще больше, потому что не могла сдержать ее.

— Пожалуйста, уходите, — сказала она. — Вы ничего не добьетесь, приезжая сюда и разговаривая со мной вот так. Даже если бы вы подарили моей семье запасы Английского банка и украсили весь дом бриллиантами, я все равно не согласилась бы на ваше позорное предложение. И еще — я ненавижу вас за то, что вы пытаетесь меня шантажировать. А вы делаете сейчас именно это.

Маркиз сделал шаг в сторону девушки.

— Посмотри на меня, Ровена! — властно сказал он.

Она хотела не послушаться, но это было невозможно.