Книга Азовское осадное сидение 1641 года - Олег Куц

В документе сообщается также о прекращении в это время под Азовом военных действий с турецкой стороны. Так, те же татары М. Самаров с товарищами, отбыв с Дона в начале сентября, сообщали, что казаки из Азова отправили посланцев в казачьи городки по Дону с известием, «что они, азовские казаки, турских и крымских людей в подкопех (подкопах. — О. К.), и на приступех, и на выласках побили многих людей», в связи с чем «турские люди после того к ним не приступают». «Азовские» казаки просили также казаков из городков прийти к ним в Азов «для славы», хотя бы и в небольшом числе. Просьба «азовских сидельцев» была выполнена — из донских городков собралось «человек з двести и болши» казаков, которые на стругах ночью прошли в Азов[181].

Таким образом, к концу августа в военных действиях наступает затишье, которое, возможно, прерывалось казачьими вылазками против турок через подземные ходы, как об этом сообщал русским посланникам И. Острикову и А. Юдину в ногайских улусах татарин Оллак. Турки к этому времени были сломлены морально, казаки же предпринимают действия, подчеркивающие их боеспособность. Демонстрацией последней («для славы») и объяснялась, в частности, необходимость прибытия в Азов подкрепления из городков. Очень важно имеющееся в документе упоминание, что на конец августа 1641 г. подмога к туркам из Стамбула (включая указ султана о продолжении осады) еще не пришла.

Касательно казачьих подземных ходов имеются также следующие сведения. 15 сентября 1641 г. гонцам Б. Лыкову и А. Букалову некий Дмитрий — «приказной человек молдавского воеводы Василья» — сообщил в Стамбуле такое известие. Согласно отписке к турецкому великому визирю упомянутого молдавского воеводы, к туркам примерно в конце августа «передался де из Азова казак и обусурманился», то есть принял мусульманскую веру. При этом упомянутый казак сообщил осаждающим, что «казаки в трех местех под турские таборы подкопы подвели, толко де неведомо чего ждут, тех подкопов не зажигают». В результате турки один из этих подкопов нашли — он был «порозжон; без пороху», но два других осаждающим обнаружить не удалось, в результате чего они, «тех (ненайденных. — О. К.) подкопов устрашась, от тех мест отошли версты с три и болши». Интересно, что этот же «перемётчик» туркам «сказывал, что царь московской присылал в Азов деньги, и порох, и всякой запас (продовольствие. — О. К.)»; одновременно русские гонцы узнали, что из полутора тысяч «мутьянских и молдавских людей», бывших с турками во время осады, «прибрело» обратно едва со 100 человек, да и те все ранены и больны[182].

Вернемся, однако, к рассказу Э. Челеби. Вызывает интерес описание турецким автором обстрелов крепости и ответные действия казаков. Последние на ураганный огонь отвечали тем, что за ночь укрепляли разрушенные места. При этом, как уже говорилось, в ход шло все — капканы, щиты, заостренные колья, земляные укрепления. Таким образом, видим здесь метод, который применялся казаками при удержании разрушенных стен и восстановлении линии обороны. Насколько можно судить со слов Эвлии, турки совершенно не ожидали такого поворота событий. Точно так же неожиданной для турок была, по-видимому, и ответная мера казаков на разрушение турками крепостных укреплений в целом. Сообщение турецкого автора согласуется здесь с русскими источниками в том, что казаки создали в Азове земляные укрепления. Далее Эвлия в двух словах сообщает о подкопной войне, которая, согласно его рассказу, разыгрывается уже после того, как казаки «зарылись в землю». И первенство в этой войне турецкий автор отдает казакам. В частности, почти восхищаясь умением казаков делать подкопы, он добавляет, что казаки «даже показали мастерство проведения подкопов под водой реки Дон, используя для этого просмоленные, облитые варом лодки». Но это уже, безусловно, преувеличение.

Сипах (воин турецкой поместной конницы). Рисунок из османского альбома сер. XVII в.

Янычар. Рисунок из османского альбома сер. XVII в.

Наконец, сообщает Э. Челеби, турецкая сторона задумала провести решающий штурм. В «час добрый», как выражается автор, со всех сторон по Азову ударили пушки и ружья. Со стороны мусульманского войска раздался клич: «Аллах!». «От ружейного огня и клубящейся черной пыли воздух стал темнеть», — пишет турецкий автор, но затем сильный ветер разогнал дым и противники стали видеть друг друга. Войска мусульман «острыми мечами вонзились в крепость», круша «кяфиров» направо и налево, они погнали их в цитадель. В течение восьми часов шла отчаянная битва. Однако казаки, «применив дьявольскую хитрость», взорвали подземные заряды, «чтобы как ласточку швырнуть в воздух войско ислама». Свинец сражал тех, что приближались к бойницам. «Час от часу войско ислама стало нести (все большие) потери убитыми». Турецкие воины были измотаны, от жары и жажды они «дошли до грани гибели». На закате турки отступили, потеряв, согласно Эвлии, только убитыми 1200 человек. Казаки между тем вновь трудились всю ночь и «разрушенные стены крепости сделали столь же прочными и крепкими», как и прежде. Они восстановили тайники для засад и бойницы, воздвигнув, по словам автора, «как бы новую Стену Искандера»[183]. Мусульмане, увидев все это, пришли в уныние. «Что поделаешь, — говорили они, — раб предполагает, а Бог располагает!..»[184].

Этот приступ, последовавший, согласно Э. Челеби, после подкопной войны, достаточно четко отождествляется с событиями, известными по русским источникам (см. чуть ниже). Данный эпизод интересен тем, что на его примере еще раз повторяются казачьи боевые приемы, схваченные глазом наблюдательного очевидца. Это взрывы подкопов, меткая стрельба из огневых точек (бойниц) и восстановление ночью разрушенных укреплений. Характерно, что все эти меры ломали волю турецкой стороны к наступлению. Одна из последних фраз рассказа Эвлии о боях за Азов следующая: «В конце концов войско отчаялось завоевать крепость»; воины говорили: «Такова, видно, воля Божья, таково Божье предначертание»[185].

События конца осады, согласно Поэтической повести, представляют из себя двухнедельные круглосуточные приступы турок к крепости. О них известно только из данного источника. В частности, Поэтическая повесть сообщает, что в один из моментов борьбы турецкое командование, оставив «мудрые осадные промыслы», решило «доступать» казаков «прямым боем». Смысл этих действий состоял в том, чтобы взять обороняющуюся сторону измором. Так, поясняется в Повести, десять тысяч янычар приступало к казакам «целой день до ночи», а ночью на перемену им приходили другие десять тысяч.