Книга Павлинья гордость - Виктория Холт

– Да-да, – нетерпеливо поддакнула я, торопясь услышать о том, что произошло в роковую ночь, и не желая восхищаться его величеством Джоссом Мэдденом.

– Дэвид Кроиссант торговал драгоценными камнями в Австралии, Америке, Англии и Европе. Он знал об опалах значительно больше, чем Десмонд. Мы сидели в комнате, и ваш отец показал план месторождения. Он провел разведку и не сомневался, что напал на одно из богатейших месторождений, хотя первые находки не были значительными. Нам нужны были доказательства, а их не было. Поэтому мои компаньоны решили вложить в добычу небольшую сумму. Если предположения подтвердятся, можно увеличить капиталовложения.

Десмонд говорил с огромным энтузиазмом и не сомневался в удаче. Иногда его разговоры казались сумасшедшими. Мы надеялись найти черные опалы, которые отлично продаются. Потом начали говорить о Зеленом Огне, и все захотели посмотреть камень.

Я отвел их к сейфу и продемонстрировал сокровище. Десмонд взял Зеленый Огонь в руку, но я тут же забрал опал… На следующее утро ваш отец исчез. Он собрал вещи и тихонько сбежал, а вместе с ним отбыл и Зеленый Огонь.

– Не могу поверить, что он забрал чужое.

– Ваша уверенность делает вам честь, но нельзя отмахиваться от фактов. А они очевидны. Десмонд приехал сюда, прожил какое-то время в моем доме, соблазнил вашу мать, пообещал жениться на ней, а потом, поддавшись мистическому очарованию Зеленого Огня, украл его и сбежал.

– Должно быть другое объяснение.

– Я знаю, о чем вы думаете. Десмонд – ваш отец. Я понимаю ваши чувства. Но что же произошло с Зеленым Огнем? Кроиссант не мог украсть его. Он купец, для которого опалы – деньги, и сентиментальных чувств такой человек не испытывает. Дэвид знал цену камню и понимал, что при продаже его тут же обвинят в воровстве. Подозревать Джосса? – хмыкнул Бен. – Конечно, парень способен на все. Но он мог видеть Зеленый Огонь в любое время. Может, ему захотелось обладать им…

– Вы говорите, что у этого камня – особая притягательность.

– Вы хотите свалить вину на Джосса, чтобы обелить отца. Многие люди боялись Зеленого Огня. Он считался несчастливым камнем. Об этом ходили легенды, хотя я им никогда не верил.

– Вы потеряли его. И все же не могу поверить, что отец бросил мать.

– Он не знал, что она беременна. Возможно, тогда бы Десмонд повел себя по-другому… Вы никогда не видели Зеленого Огня, иначе бы поняли, как он действует на людей. Они становятся безумными…

– Что случилось с месторождением отца?

– Оно – одно из богатейших в Австралии.

– Значит, он оказался прав?

– Да.

– Как вы думаете, отец когда-нибудь вернется на это место?

– Зачем, если у него есть Зеленый Огонь?

– Вы считаете, что он бросил свою мечту… мою мать, и все во имя одного камня, о владении которым он не имеет возможности заявить открыто?

– Я опять повторюсь, мисс Джессика: вы никогда не видели этот камень, – он потянулся за костылем. – Посмотрите, как я хожу по комнате. Я уже привыкаю к деревянной ноге. И скоро…

Я внимательно смотрела на Бена, но он только покачал головой и говорить больше не хотел. Если мой друг сможет нормально ходить, то уедет из Оуклэнда. Мне очень не хотелось думать о предстоящем расставании.

По дороге из Холла меня увидела бабушка, относившая старые платья беднякам. Она застыла на месте, но я не чувствовала себя виноватой. Хватит притворства.

– Джессика, – крикнула она. – Где ты была?!

Я нагло ответила:

– Ходила с визитом к мистеру Бену Хенникеру!

Скандал не заставил долго ждать. Воспитание не позволило бабушке выплеснуть злость, пока мы не дошли до Дауэра. Там она позвала проходившего мимо Ксавьера и Мириам:

– Идемте в гостиную и захватите отца. Пусть оторвется от карт хотя бы на минуту.

Когда все собрались, бабушка закрыла дверь, чтобы слуги не могли подслушать.

– А теперь, Джессика, жду твоих объяснений, – потребовала она.

– Все просто. Я была у своего друга мистера Бена Хенникера.

– Друга?

– Да. Он мне ближе, чем все вы в Дауэре, вместе взятые.

– Ты что, свихнулась?

– Нет, я полностью в своем уме, а поэтому ищу дружбы не дома, где живут одни ханжи и лицемеры.

– Умоляю, замолчи! Объясни, как ты попала в Оуклэнд Холл?

– Сначала расскажите, как вы притворялись все эти годы, почему довели Джессику, мою мать, до такого состояния, что она покончила с собой…

Родственники уставились на меня. Видимо, впервые в жизни бабушка оказалась в незавидном положении.

– Джессика! – воскликнула Мириам, переводя взгляд с матери на Ксавьера и не зная, как себя вести.

Отец прикрылся газетой. Только Ксавьер сохранил спокойствие.

– Похоже, кто-то рассказал тебе историю твоего рождения, – сказал он.

– Значит, все правда?

– Это зависит от того, что ты слышала.

– Я знаю, как умерла моя мать. Потом вы похоронили ее в заброшенном месте и забыли навсегда.

– Это было трагическое время для всех нас, – сказал Ксавьер.

– Но больше всего для нее! – закричала я.

Наконец вмешалась бабушка:

– Мы этого не заслужили.

– Ты заслужила худшего, – мрачно огрызнулась я.

– Такое поведение бывает только в результате дружбы с шахтерами, – заявила она.

– Не смей говорить плохо о мистере Хенникере! Он хороший человек, и если бы был здесь, то помог бы маме больше вас всех.

– Мы сделали все, чтобы облегчить ею участь. Продали серебряную утварь, дабы увезти ее за границу, и удочерили тебя.

– Она нуждалась в доброте, а этого вы ей дать не могли. Вы ее не любили. Неужели вы не понимаете, что она потеряла самого дорогого человека в жизни!

– Самого дорогого?! – воскликнула бабушка. – Вор… Соблазнитель… Глупышка!

– Сделав ее падшей женщиной, вы посчитали себя правыми. Быть жестокими легко. Почему не утешили ее? Не облегчили жизнь? Вы могли помочь ей, но позволили умереть… И бабушка притворилась моей матерью. Никто из вас не протянул ей руку помощи… Вы отвратительны! Мириам боится выйти замуж за аббата, потому что он беден. Ксавьер не может жениться на леди Кларе, потому что та богата. Да это смешно! Из какого теста вы все сделаны? – я повернулась к бабушке. – Ты – явно из гранита, который отдает непомерной гордостью и бездушием…

Выговорившись, я выбежала из комнаты, дрожа от переполнявших чувств. Я сказала им, что думаю, и не получила отпора.

Потом в мою комнату явилась Мириам.

– Теперь не придется прятать семейную Библию, – сказала она.