Книга Папина жизнь - Дэйв Хилл

Я и был сердитый. Я к этому постепенно привыкая.

— Извини. Больше смущать не буду… — Я глянул в сад, где играли мальчишки. — Просто, понимаешь… я ж не какая-нибудь заблудшая душонка. Я знаю, что делаю, или, по крайней мере, чего добиваюсь. Но мне все-таки тяжело приходится. Даже когда они у Дайлис, я все равно о них забочусь — проверяю, выстирана ли одежда, запасаюсь едой, привожу квартиру в порядок, чтобы там все не развалилось. Я плыву против течения, но долго не протяну. Вот так плывешь, плывешь, а потом устаешь и тонешь.

Про деньги я ничего не сказал. Они бы выписали мне чек, а я бы не смог взять.

Все помолчали. Потом я сказал:

— Я все покоя себе не нахожу, потому что не знаю, что у них там происходит, в Далвиче. Как себя дети ведут с Дайлис и Крисом. Не знаю, как она с ними себя ведет. Я на них иногда ору. Вот наорал недавно, когда ехали в Броксвелл-парк…

Я не стал рассказывать, что совсем с катушек съехал и в парк мы не доехали. Надеялся, что дети тоже никому не расскажут, в особенности Дайлис.

— …И я не знаю, что у него на уме.

— В каком смысле — что у него на уме?

— Я правда не понимаю. Он им отчим? Так, что ли? А что должен делать отчим, чего я не делаю? И хочет ли он своих детей? Мои ребята говорят, вроде бы Дайлис хочет ребенка, только не прямо сейчас. Ну да у нее еще много времени впереди. И все-таки, если это случится, что будет с моими детьми?

Карло и Джилл вежливо меня слушали. Почти бесстрастно. Я заметил, как у меня дрожит голос.

— Наверное, нам с Дайлис стоит все это обсудить самим. Но ей это неинтересно. Да, а кстати, — перебил я сам себя, стараясь говорить небрежнее, — а что это у него за «духовные поиски»?

Карло ухмыльнулся и поглядел на Джилл, но она не ответила.

— Джо, — сказал Карло, — он мне не кажется ни странноватым, ни… вообще… просто его интересует дзэн, и все. Личный рост, общение с собственной душой и все такое. Вот бы вам встретиться как-нибудь, пойти в лес и устроить джиу-джитсу нагишом.

— Идея замечательная. — Я повернулся к Джилл. — Ну, а ты, Джилл, какого о нем мнения? Он привлекательный? Вот будь ты на месте Дайлис, он бы тебе понравился?

По-моему, Джилл ожидала этого вопроса. Может, ее уже и Карло спрашивал. А может, она сама себя спрашивала.

— Я же не на ее месте, Джо. Так что ничего не могу тебе ответить.

Настало лето, первое в двудомном режиме, и мои финансовые трудности обострились до предела. Дайлис с Крисом и с детьми в середине августа отправлялись на две недели в Прованс. Я на электричке свозил Глорию, Джеда и Билли на денек в Гастингс, на импровизированный пикник с едой из спортивной сумки. Мы сидели на волнорезе.

— Тут воняет, — заявил Джед.

— Слушай, не придирайся, хорошо? Я и так устал до полусмерти, пока вас сюда тащил.

Ребята развлекались, швыряя в море гальку. Я раскрыл сумку с едой: у нас были подсохшие бутерброды с сыром, подгнившие яблоки и подтаявшее «Экономичное» шоколадное печенье. Я сидел в тени, вытянув ноги, и наблюдал, как дети едят и играют. Впервые с того момента, как я остался с ними один, у меня появилась мысль, что больше так не выдержу. Совершенно невозможное раньше теперь казалось правдой: в Далвиче детям было бы лучше. Дайлис и этот мудак Крис обеспечили бы им нормальную жизнь. Я бы виделся с ними, скажем, через выходные, как большинство брошенных отцов. Меня от такого тошнит, но дети-то наверняка свыклись бы. Ну что они потеряют, в конце-то концов?

— Пап. Мне не нравится этот пикник, — сказал Джед.

— Ясно. Мне тоже не очень. Но можем тогда попробовать поймать и съесть чайку. — Джед не засмеялся. — Ладно, — вздохнул я, — пойдем, купим чипсов.

Глория помогла мне упаковаться, и мы устало побрели по гальке обратно. После обеда я собирался пойти в район художников, но Джеда интересовали исключительно аттракционы.

— Нет, Джед, на аттракционы мы не пойдем.

— Почему? — И взгляд такой ровный. Я вижу, что Джед уже продумал все аргументы.

— Потому что там полно народу, да и вообще, зачем швырять деньги на ветер?

— А у меня есть собственные деньги!

Зря я с ним так резко.

— Если бы мы с тобой были вдвоем, тогда да. А так нет.

— Но я хочу потратить деньги на аттракционы!

— Джед, извини, но нельзя.

— Но, пап…

— Нет, Джед. Нет, и все.

— Но, пап…

— Джед, перестань! Я сказал нет, и все! Нет, понимаешь? Нет!

Так-так, еще одна песенка для моего демона-диджея. Хорошенькая коллекция.

— Хорошо, Билли, ладно, испечем этот чертов шоколадный кекс! Но тогда ты будешь мыть посуду!

— Земля, земля! Вызываю Джеда! Джед, выходи на связь, прием!

— Глория, принцессочка моя, ангел мой, любимая моя девочка. Вот когда я стану как Чарли Диммок, научусь бросать топор как Чарли Диммок, и у меня будет столько же свободного времени, вот тогда мы разобьем в саду эту твою дерьмовую клумбу. Договорились?

— Ах вы наглые, неблагодарные, черствые ЗАСРАНЦЫ!

Видите, какие встревоженные личики? Слышите, как хлопает дверь машины?

Дети заснули в автобусе по дороге в тот район Гастингса, где полно сувенирных и антикварных лавок. Потом я посадил Джеда в коляску вместо Билли, а Билли взвалил на плечи. Так мне было тяжеловато идти, зато мы с Глорией могли поговорить.

— Пап, а ты ведь художник?

— Да. Надо бы рисовать побольше.

— Да, надо бы. Мне нравится та картина, которая висит у нас дома на стене. — Затем Глория спросила: — Пап, а ты еще встречаешься со своей подругой?

— Нет.

— А что случилось со Сьюзи?

— Она уехала.

— А ты по ней скучаешь?

— И да, и нет.

Обратно в Лондон мы добирались с трудом и медленно. Конечно, отменили наш автобус, конечно, мы сели в другой, который шел кружным путем. Чтобы добраться до дома быстрее, на Ист-Кройдонском автовокзале мы поймали такси (и я вытащил из носка припрятанные на черный день десять фунтов). Я открыл дверь, наклонился, чтобы подсадить Билли, и увидел на подножке туфлю неизвестной тетки. Тетка была примерно моего возраста и явно собиралась из-под носа увести мою тачку. Я уставился на нее и заорал: «Эй!» Впихнул Билли внутрь, впихнул за ним Джеда и Глорию и только тут разглядел, что на самом деле тетка придерживала мне дверь. Она отошла и теперь корчила рожи с подругой.

— Извините! — без сил произнес я в окно. — Извините!

Не знаю, услышала она или нет. Мне стало тошно. Веселая поездка к морю ухнула в прошлое и заняла место среди других дней, и лишь поздно вечером, когда дети наконец заснули, я припомнил пару старых хитов: