Книга Принц из страны облаков - Кристоф Гальфар

Посмотреть на нашу галактику мы можем ночью практически из любой точки на поверхности Земли (если не мешают облака и яркий свет). Выделяется полоса, чрезвычайно насыщенная звездами, — до такой степени, что она выглядит более белой, чем остальные участки небосвода.

Древние назвали эту полосу Млечным Путем, а сегодня то же название носит вся наша галактика. Все звезды, которые мы видим ночью на небе, принадлежат к галактике Млечный Путь, даже если они расположены в отдалении от белесой полосы.

Глава 2

В небе мерцали звезды Млечного Пути. С начала полета Том не проронил ни слова, но Тристам почувствовал, что его приятель уже не так хмур, как прежде.

— Ночью Солнце освещает другую сторону Земли, — неожиданно заговорил Том.

Тристам обернулся.

— О чем ты?

— О небе. Ты же спрашивал, почему ночью небо перестает быть синим?

— А, ну да! — воскликнул Тристам, напрочь об этом забывший.

— Хочешь знать ответ?

— Хочу.

— Днем Солнце освещает атмосферу у нас над головами белым светом. А в белом содержатся все цвета. В космосе лучи всех цветов распространяются с одной и той же скоростью: поэтому они движутся совместно, смешиваются и дают этот самый белый цвет. Входя в земную атмосферу, большинство лучей продолжают двигаться по прямой линии и врезаются в землю, но синие ведут себя иначе. Они отражаются от частиц, которые плавают в воздухе, отскакивают от них во все стороны и наполняют собой небо. Вот почему днем небо окрашено в синий цвет.

— А ночью? — спросил Тристам, все еще не понимавший, почему с наступлением ночи небо становится черным.

Том ответил не сразу. Он чувствовал, как к нему постепенно возвращаются силы. Гордый своими знаниями, он смотрел вверх, на звезды. И при мысли о необозримом просторе Вселенной почему-то ощутил прилив бодрости. «Пусть мой отец потерпел неудачу, — подумал Том, ощупывая книгу, спрятанную под рубашкой, — но я стану Магистром ветра и отомщу за всех».

— Ночью, — пробормотал он, как бы рассуждая вслух, — небо становится прозрачным.

Тристам наморщил лоб. Утверждение Тома показалось ему глубоко ошибочным.

— Какое же оно прозрачное? — возразил он. — Оно черное!

— Это космос черный, — ответил Том, — а небо как раз нет. Если бы ночью атмосфера была непрозрачной, мы не видели бы звезд.

— Так что же, днем мы не видим космоса?

— Конечно нет! Солнце светит слишком ярко. Вместо того чтобы видеть тысячи звезд, как это бывает ночью, мы видим только одну, самую близкую к нам — ту, которая наполняет небо синим цветом, которую мы называем Солнцем и которая нам кажется желтой.

— Но ты только что сказал, что Солнце белое!

— Белое, если смотреть на него из космоса, но когда смотришь с Земли, оно кажется желтым, потому что в нем уже нет синего цвета, наполняющего небо. Если из белого вычесть синий, получится желтый.

Тристам помолчал, размышляя над услышанным. Он не представлял себе, что звезды светят и днем, не думал, что они в это время попросту невидимы.

«Пусть я ничего не понимаю, все равно: мне удалось расшевелить Тома, а это главное!»

— Ты знаешь, что такое звезда? — продолжал Том. — Знаешь, что почти вся энергия Земли поступает от Солнца?

Тристам не отвечал. Теперь, когда Тому стало лучше, он не видел надобности и дальше говорить о науке. Согретый теплом работающего двигателя, он с удовольствием подставлял лицо свежему встречному ветру.

— А про гравитацию ты слышал? — гнул свое Том. — Без нее наша атмосфера не осталась бы на своем месте, вокруг Земли. Не было бы и неба, которое нагревается Солнцем. Хочешь, объясню, что такое гравитация?

— Э-э… вообще-то… Давай поговорим об этом попозже, ладно?

— Пойми: тиран все это знает. Мы должны знать больше, чем он!

— Думаешь? Ну да, ты прав… — поспешно согласился Тристам, опасавшийся, что Том оседлал любимого конька и теперь долго с него не слезет. — Но может быть… может быть, сейчас мы просто будем смотреть на звезды… и ничего не говорить?

Справа от них промчалась по небу падучая звезда.

— Видел? — воскликнул Тристам.

— Это осколок кометы упал в воду, — объяснил Том.

Тристам вздохнул, смиряясь с неизбежным… Однако, к его величайшему удивлению, Том больше не произнес ни слова.

Они вместе смотрели, как озаряют небо десятки, сотни падающих звезд. Уже в тот миг, как мелькнула первая, оба друга молча загадали желание. Потом они видели все новые и новые, и Том всякий раз загадывал одно и то же. Он ненавидел тирана больше всего на свете и думал, что есть только один способ победить заклятого врага: стать Магистром ветра, научиться управлять облаками и направить всю их мощь против того, кто осмелился захватить в плен его отца. Тогда никто не упрекнет его в том, что он занял в воздушном мотоцикле чужое место.

У Тристама желание было другим, но не менее сильным: он хотел снова увидеть маму и Миртиль.

Лишь глубокой ночью усталые Тристам и Том заснули, убаюканные музыкой космоса и разморенные теплом своей механической стрекозы. Белый след, оставляемый ею в небе, все больше удлинялся: это значило, что вскоре поверхность Земли вновь скроется за слоем облаков.

Глава 3

Светало. Космос и звезды постепенно исчезали. Небо наполнялось светом и утрачивало прозрачность. Стало очень, очень холодно. И очень тихо: казалось, ничто не предвещало неприятностей. Том и Тристам спали. Они не видели, что на пульте управления уже давно мигает сигнальная лампочка. Это был указатель уровня горючего: в баке оставалось лишь несколько капель.

Стрекоза начала спуск к запрограммированному месту назначения и автоматически отключила подогрев, чтобы сэкономить хоть немного топлива. Лампочка погасла, и вместо нее запищал звуковой сигнал, разбудивший Тристама. Холод пробирал его до костей. Он осмотрелся.

Картина полностью изменилась. Океана больше не было видно, поверхность Земли была затянута кочковатым облачным слоем.

Над этой белой пеленой возвышались округлые верхушки других облаков — гораздо более крупных, похожих на высокие башни, горящие в оранжевых лучах рассвета.

Несмотря на адский холод и на прерывистый сигнал, явно предупреждавший об опасности, Тристам не мог отвести глаз от открывавшейся перед ним картины.

— Том! — стуча зубами, позвал он. — Посмотри! Просто дух захватывает!

Аппарат летел вблизи одной из белых башен, которую ветер медленно сносил в сторону. Кое-где ее стенки вздувались; в других местах, наоборот, прогибались внутрь.