Книга Хайди, или Волшебная долина - Йоханна Спири

— Нет, — отвечала Хайди.

— Надо полагать! — продолжала домоправительница. — У тебя было все, абсолютно все! Ты просто невероятно неблагодарное создание! Ты и понятия не имеешь, какая хорошая жизнь тебя здесь ожидает!

Но тут вдруг и Хайди захлестнул гнев:

— Я просто хочу домой, а если меня долго не будет, то Снежинка совсем загрустит. И бабушка меня ждет, и Щегольку будет плохо. Козий Петер побьет его, если не получит сыру! Здесь ведь даже не видно, как солнышко желает горам доброй ночи, а если бы орел летал над Франкфуртом, ему бы пришлось кричать еще громче, потому что здесь так много людей и они злятся друг на дружку, оттого что не могут пойти в горы. А там так хорошо!

— Боже милостивый, ребенок спятил! — вскричала фройляйн Роттенмайер и в испуге бросилась вверх по лестнице. Наверху она столкнулась с Себастианом, который как раз собирался сойти вниз. — Немедленно отведите наверх эту несчастную! — распорядилась она, потирая лоб, так как пребольно стукнулась.

— Да-да, сию минуту, премного благодарен, — отвечал Себастиан и тоже потер лоб. Он стукнулся еще больнее.

Хайди, дрожа от волнения и сверкая глазами, стояла на том же месте.

— Ну, опять что-то приключилось? — весело спросил Себастиан. Однако, присмотревшись внимательнее к неподвижно стоящей девочке, он дружески похлопал ее по плечу и сказал, желая утешить: — Ну-ну, маленькая барышня не должна принимать все так близко к сердцу. Главное, не вешать нос! Она мне сейчас тоже чуть было дырку в башке не пробила, ну и что? Подумаешь, велика важность! Нас не больно-то запугаешь, верно? И что стоять на одном месте, барышня? Надо идти наверх, она велела.

Хайди начала подниматься по лестнице медленно, вяло, совсем не так, как обычно. Себастиану было больно на нее смотреть. Он шел следом, пытаясь приободрить девочку:

— Только не надо сдаваться! И унывать тоже не годится! Нужно быть храброй. Вы же у нас барышня разумная, никогда не плачете, а в вашем возрасте некоторые по десять раз на дню слезы льют. А вы знаете, ваши котятки на чердаке возятся вовсю, прыгают, скачут как сумасшедшие. Мы потом пойдем с вами на чердак и поиграем с ними, когда наша мадам уйдет, ладно?

Хайди кивнула, но так безрадостно, что у Себастиана защемило сердце. И когда Хайди скрылась в своей комнате, он проводил ее участливым взглядом.

За ужином в этот день фройляйн Роттенмайер не проронила ни слова, только непрерывно бросала на Хайди настороженные взгляды, словно опасалась, что та выкинет что-нибудь невообразимое. Но Хайди недвижно сидела за столом, тихая, как мышка. Не ела, не пила, только быстро и незаметно сунула в карман булочку.

На следующее утро, когда господин кандидат поднялся по лестнице, фройляйн Роттенмайер, делая какие-то таинственные знаки, поманила его в столовую. Здесь она взволнованно поделилась с ним своими заботами. Перемена воздуха, новый образ жизни и масса новых впечатлений дурно повлияли на деревенскую девочку, и у нее помутился рассудок. Домоправительница поведала господину кандидату о вчерашней попытке бегства и в меру сил повторила ему странные речи Хайди.

Господин кандидат как мог успокаивал фройляйн Роттенмайер и поделился с ней своими наблюдениями. С одной стороны, Адельхайда — девочка, безусловно, весьма своеобразная, но, с другой стороны, она, несомненно, в здравом уме. При безукоризненно ровном обхождении девочка мало-помалу обретет желанное равновесие. Он полагает, что это куда важнее обучения грамоте, ибо в таком состоянии, как сейчас, девочка не может даже запомнить буквы.

Фройляйн Роттенмайер, несколько успокоенная, отпустила господина кандидата. Под вечер ей вдруг вспомнилось, как выглядела Хайди, собираясь бежать из дома. И она решила, что ребенка необходимо приодеть, покуда не приехал господин Зеземанн. У Клары было множество старых платьев, из них наверняка можно подобрать для Хайди недурной гардероб. Она сказала об этом Кларе, и Клара во всем с ней согласилась и даже загорелась желанием надарить Хайди, кроме платьев, еще множество платков и шляпок. Домоправительница направилась в комнату Хайди. Она намеревалась внимательно осмотреть одежонку девочки, чтобы решить, что следует оставить, а что выбросить. Но вскоре она вернулась в классную с выражением ужаса на лице.

— Что я нашла, Адельхайда! — вскричала она. — Это просто невероятно! В твоем шкафу, в платяном шкафу, заметь себе, Адельхайда, именно в платяном, я нашла такое!.. Целую кучу булочек! Только подумай, Клара, хлеб в платяном шкафу! Да еще такая куча! Тинетта! Немедленно уберите из комнаты Адельхайды черствый хлеб да прихватите со стола эту ужасную соломенную шляпу!

— Нет, нет! — взмолилась Хайди. — Шляпа мне очень нужна, а хлеб — это для бабушки!

И Хайди хотела ринуться вслед за Тинеттой, но фройляйн Роттенмайер перехватила ее.

— Ты останешься здесь, а весь хлеб будет убран, — твердо сказала домоправительница, все еще не отпуская девочку.

Но Хайди вдруг вырвалась и с рыданиями припала к Клариному креслу. Она горько плакала и, всхлипывая, приговаривала:

— Вот теперь бабушка даже не попробует белую булочку. Я их собирала для бабушки, а их выбросят, и они ей не достанутся!

Она так рыдала, что, казалось, у нее сердце разорвется. Клара не на шутку испугалась.

— Хайди, Хайди, ну не плачь, — уговаривала она малышку, — не надо так плакать, перестань, я тебе обещаю, что, когда ты поедешь домой, я дам тебе для бабушки еще больше булочек. И они будут свежими, мягкими, а твои уже давно зачерствели. Прошу тебя, Хайди, хватит плакать!

Хайди долго еще давилась слезами. Однако слова Клары дошли до нее, и мало-помалу она успокоилась. Но сквозь последние всхлипы она вновь и вновь переспрашивала:

— Ты правда дашь мне столько булочек, сколько у меня было?

И Клара вновь и вновь заверяла ее:

— Ну, конечно, дам, даже еще больше, только, ради Бога, успокойся!

К ужину Хайди вышла с красными глазами и при виде булочки у своего прибора снова всхлипнула. Но она справилась с собой, хоть и не без усилия, ибо знала, что за столом надо вести себя тихо. Себастиан сегодня, подходя к Хайди, строил преуморительные гримасы. Он показывал то на свою, то на Хайдину голову, кивал, зажмуривался, словно хотел сказать: не беспокойся, я все замечаю и обо всем позабочусь.

Когда Хайди вернулась к себе в комнату и уже собиралась лечь в постель, она вдруг увидела, что под одеялом спрятана ее старая, помятая, раздавленная соломенная шляпка. Девочка в восторге прижала ее к себе, еще больше помяв, потом завернула в платок и засунула шляпку в самый дальний угол шкафа. Шляпку под одеяло спрятал, конечно же, Себастиан. Он оказался в столовой одновременно с Тинеттой, а ее в этот момент куда-то позвали. Себастиан услыхал жалобный крик Хайди, пошел вслед за Тинеттой, и, когда та вынесла из комнаты Хайди черствый хлеб и шляпу, он быстро отобрал у нее шляпу со словами: «Я сам ее выброшу!»

Так он спас Хайдину шляпу ей на радость, а потом, пытаясь ее взбодрить, гримасничал в столовой.