Книга Пророчество о сестрах - Мишель Цинк

Она едва останавливается, чтобы перевести дух, и я кладу ладонь ей на руку, чтобы улучить минуточку и познакомить их с тетей.

— Тетя Вирджиния, это Луиза Торелли. Луиза — Вирджиния Спенсер.

— Рада вас видеть, мисс Торелли. — Зеленые глаза тети Вирджинии искрятся.

— О да! Как я рада познакомиться с вами, мисс… э-э-э… миссис Спенсер.

Я подавляю улыбку, слыша, как Луиза путается, не зная, замужем моя тетя или нет.

— В первый раз вы были совершенно правы, мисс Торелли. Я никогда не была замужем.

— О, как это отважно с вашей стороны, мисс Спенсер, — выдыхает Луиза. — Я так восхищаюсь независимостью современных женщин.

Я знаю, что должна остановить ее, не то мы так и простоим перед крыльцом до ужина — Луиза всегда трещит без умолку.

— Быть может, войдем в дом? Камин растоплен, стол уже накрыт.

Я беру под руки Соню с одной стороны и Луизу с другой. Будем пить чай и веселиться. А потом попытаемся найти ту темную нить, что связывает нас друг с другом.

* * *

— Просто поверить не могу! — Луиза чуть не потеряла дар речи. Чуть — но не совсем. — Подумать только, а ведь все это время я считала, будто одна такая.

— Я тоже. — Соня еле слышно шепчет. — И Лия, когда я ее нашла.

Она не может отвести глаз с трех одинаковых отметин на наших запястьях — мы так и сидим на охапках сена, вытянув руки вперед. Эти отметины свидетельствуют: что бы ни происходило, происходит это со всеми нами.

Я привела Луизу и Соню в конюшню в поисках укромного уголка, где мы могли бы спрятаться от любопытных глаз и ушей. Час уже не ранний, так что конюхи разошлись по домам, лишь слышится тихое ржание лошадей да доносится сладкий запах сена. Я опускаю руку.

— Мы не можем закрывать глаза на все происходящее. Уже не можем. Что бы все это ни значило, мы должны выяснить это вместе, все втроем.

Соня качает головой.

— Но как, Лия? Я рассказала тебе все, что знаю, — все, без утайки.

— Что? Что это такое вы знаете? — Луиза, прищурившись, вглядывается в наши лица.

Я вздыхаю и направляюсь к мягкой кожаной суме, что висит на колышке, вбитом в стенку конюшни. Запустив туда руку, набираю горсть сухого, рассыпчатого овса и подхожу к первому стойлу.

— Соня рассказала мне про одну историю, точнее, легенду, где участвуют сестры-близнецы и ангелы, которые…

Луиза тоже подходит к торбе с овсом.

— Легенду про Маари и Катлу? Про Стражей?

Она спрашивает так небрежно, точно это самый естественный вопрос в мире.

От удивления я даже не обращаю внимания на вороного коня в стойле передо мной. Он носом легонько толкает меня в плечо, и я рассеянно открываю ладонь.

— Ты ее слышала?

Луиза пожимает плечами.

— Бабушка рассказывала, когда я была совсем маленькой. Но какое отношение эта история имеет к нам? К этим отметинам?

Она подходит к стойлу рядом со мной и без колебаний протискивает руку в отверстие.

Я вытираю ладони о юбку, сую руку в сумочку у меня на поясе и достаю книгу. Луиза с интересом наблюдает за мной. Соня даже не сдвинулась с места в сторону лошадей. Она сидит на тючке сена. Абсолютно ясно — вот кто ни за что не станет кормить этих огромных, шумных животных. Я сажусь рядом, кладу книгу на колени и складываю руки поверх нее. Еще не время. Сперва мы все должны начать с одного и того же.

Я поворачиваюсь к Луизе.

— Расскажи нам, что ты знаешь о сестрах.

Глаза ее встречаются с моими в невысказанном вопросе. А потом она начинает рассказывать. Сперва слова текут неуверенно, с запинкой, но постепенно Луиза оживляется, вспоминая подробности, слышанные в далеком, туманном детстве. Когда она заканчивает, все мы сидим молча.

Я провожу пальцами по обложке книги. В ушах у меня все еще звучат слова Луизы. Те же слова, что произносила Соня на холме над озером. Те же, что перевел по книге Джеймс.

Соня встряхивает головой.

— Я думала, что только наши — ясновидящие, цыгане, всякий такой народ — знают о пророчестве.

Луиза пожимает плечами и виновато улыбается, отряхивая с перчаток прилипшие зернышки овса.

— Моя мать была англичанкой. Ходили слухи, будто она из древнего языческого рода. Наверняка выдумки, но, наверное, бабушкины рассказы как раз наследие этих самых язычников.

Соня жадно поглядывает на книгу.

— Лия, а ты не хочешь рассказать нам, что это такое?

— Мой отец был в некотором роде коллекционер. Собирал редкие книги. — Я протягиваю им книгу. — Вот что нашли в тайнике за панелью в библиотеке после его смерти.

Луиза несколькими быстрыми шагами преодолевает расстояние между нами, выхватывает книгу и плюхается на сено рядом с нами. Открыв книгу, она быстро, но аккуратно переворачивает страницу, а потом резко закрывает.

— Ни слова не могу прочитать, Лия! Это латынь! После всех этих лет я уже и на родном итальянском с трудом разговариваю! Как нам понять, имеет ли это хоть какое-то отношение к нашим отметинам, если мы даже прочитать ничего не можем?

Не успеваю я ответить хоть что-нибудь, как Соня, в свою очередь, берет у Луизы книгу. Она разглядывает ее куда более внимательно, но в результате тоже совсем недолго смотрит на содержимое прежде, чем захлопнуть книгу и пожать плечами, глядя на меня поверх переплета.

— Боюсь, Лия, что и я по-латыни читать не умею.

Я вытаскиваю из шелковых складок сумочки записи Джеймса.

— Я и сама им владею не лучше вашего, но, по счастью, у меня есть один знакомый, который латынь знает очень даже хорошо.

Протягиваю им перевод, выжидаю немного, чтобы они успели прочесть его, передавая друг другу, и задуматься над словами, выведенными аккуратным почерком Джеймса.

Закончив читать, Соня опускает листок на колени. Лицо ее пусто и ровным счетом ничего не выражает. Луиза прикусывает пухлую нижнюю губу, вытягивает из тюка, на котором сидит, соломинку, встает и принимается расхаживать взад-вперед по конюшне. Звук шагов гулко раскатывается по пустому помещению.

— Ну ладно, — начинает вслух рассуждать она. — Давайте все обдумаем. Если легенда говорит правду, и если отметины имеют к ней какое-то отношение, и если вы с Элис те самые сестры…

— Слишком много всяких «если», Луиза, — перебиваю ее я. Не то чтобы я хотела с ней спорить. Она не сказала ничего такого, о чем я бы уже сама не думала. Но все равно — мне почему-то важно дать право голоса и здравому смыслу, даже если он отказывает мне.

Луиза кивает.

— Возможно. Но если сложить вместе книгу, и легенду, и вас с Элис, и отметины… Видишь ведь, самое важное сходство между пророчеством и нами тремя — это вы с Элис. Вы же близнецы. Такое не может быть простым совпадением. — Она останавливается и пожимает плечами. — Ну, то есть может, конечно, но давай пока предположим, что нет, ладно? Посмотрим, куда заведет нас это предположение.