Книга Обещай, что никому не скажешь - Дженнифер МакМахон

Сразу же после развода я стала ходить на свидания и заводить одноразовых любовников типа «потрахались и разбежались», но эти встречи оставляли меня разочарованной и опустошенной, и в конце концов я выбрала роль старой девы, отвергавшей предложения даже самых многообещающих мужчин. Коллеги в начальной школе считали меня лесбиянкой, и я не собиралась их переубеждать.

Стоя на крыльце перед парнем, в которого я влюбилась впервые в жизни, — или, вернее, перед мужчиной, в которого он превратился, — я произвела быстрый арифметический подсчет. Три года… да, прошло три года с тех пор, как я в последний раз переспала с мужчиной. Я понимала, что влечение к Нику Гризуолду было чистым безумием с моей стороны, но опять-таки ничего не могла с собой поделать.

— Никки. — Мне хотелось обнять его, но я удержалась. Вместо этого я опустилась на крыльцо и похлопала ладонью рядом с собой.

— Пустынная Роза, — произнес он, усевшись рядом со мной и вытянув длинные ноги. — Хочешь покурить? — Он протянул пачку «Кэмел», и я взяла сигарету, хотя не курила уже несколько лет. — Как насчет выпить? — Он достал бутылку виски «Дикая индейка» из кармана тужурки и сделал глоток.

— Давай-ка, хлебни! — Он протянул мне бутылку.

— Пожалуй, не повредит. — Я взяла бутылку и сделала приличный глоток, так что виски теплой волной растеклось в желудке. В последнее время я предпочитала коктейль «Манхэттен».

— Рада видеть тебя, Никки, — искренне поприветствовала я его. Прожив с матерью около недели, я очень хотела увидеть хоть какое-нибудь знакомое дружелюбное лицо. Кого-то другого, кроме Гэбриэла и Рейвен, которые неизменно завершали свои визиты вопросом о том, нашла ли я подходящее место для моей матери. На самом деле я ничего не искала. Я сказала им, что все еще оцениваю ситуацию, но они без труда угадывали правду: я тянула время, и все об этом знали.

— Ну, как дела? — спросила я.

— Как сажа бела. Кстати, я тоже рад тебя видеть.

— Чем занимаешься? — Я подумала о том, что подслушала в универмаге: в связи с недавним убийством его вызвали на допрос, но из-за драки в баре у него было алиби.

— Всем понемножку. Работаю механиком у Чака на неполный день, ремонтирую двигатели на стороне. Летом подстригаю газоны, зимой убираю снег. Все, чтобы хватало на оплату счетов. У меня есть берлога в окрестностях Мидоуса; всего лишь трейлер, но это мой личный дом. — Он улыбнулся. — А как ты?

— Да почти нечего рассказывать. До сих пор живу в Сиэтле, работаю школьной медсестрой.

— Слышал, ты вышла замуж.

— Уже почти пять лет в разводе.

Он кивнул.

— Дети?

— Нет. — Я отвела взгляд. — У меня нет детей.

Он немного помолчал, потом кивком указал на дом:

— Как поживает твоя мама?

— Не очень.

— Слышал, она собирается в дом престарелых.

— Я еще не знаю. Наверное, ей нужно туда поехать, но не уверена, что это правильно. Она настроена против. Сейчас я отвечаю за ее жизнь, и у меня есть примерно две недели, чтобы принять решение. Потом отпуск закончится, и мне придется вернуться в Сиэтл.

— Ты все сделаешь правильно.

Мы еще немного помолчали, слушая, как последние листья шелестят на деревьях, перешептываясь бумажными голосами.

— Ты слышала о девочке, которую нашли в лесу?

Я еще раз как следует отхлебнула из бутылки, перед тем как ответить:

— Само собой. Просто из ряда вон, да? Думаю, это случилось на другой стороне холма, где стояла старая хижина для охоты на оленей.

— Она все еще там, — сказал Ник.

— Не может быть. — Должно быть, мое удивление порадовало Ника: он кивнул и улыбнулся. — Я была уверена, что она рухнула несколько лет назад.

— Накренилась, но еще стоит. Вроде меня, а? — Он подмигнул.

Я покраснела и отвела взгляд.

— Будь я проклята.

Возможно, из-за виски, но я вдруг вспомнила, что когда наши отношения с Джейми начали портиться, я начала спрашивать себя, каково было бы выйти замуж за Ника. Дело не в том, что он никогда не делал мне предложения. И даже не в том, что мы не знали друг друга, когда стали взрослыми. Но в моем воображении он стал идеальным мужчиной, серьезным и грубоватым, — человеком, который никогда не причинит мне зла.

Никки отхлебнул еще виски и помолчал, прежде чем спросить:

— Кейт, ты что-нибудь знаешь об убитой девочке?

— Довольно мало. Я читала в газете, что ей было четырнадцать лет, ее звали Виктория Миллер, а друзья звали ее Тори. Опал и другие дети, с которыми она была в лесу, не слышали ничего странного.

— Ее матерью была Элли Буши; она вышла замуж за одного из Миллеров. Элли и ее муж Джош держали антикварную лавку, унаследованную после того, как у мистера Миллера случился удар. Его жена ненадолго пережила его.

— Элли. Я уже давно о ней не вспоминала. — К моему горлу подкатил комок, — плотный, болезненный комок: я вспомнила об Элли Буши и ее чудных обещаниях.

— Да, я помню это имя, — продолжал Никки, закуривая вторую сигарету. — Что-то произошло между вами и нашей Дел. А потом я вспомнил про Арти Пэриса.

Боже, еще одно имя, которое я предпочла бы забыть. Никки вытаскивал все скелеты из шкафа.

— А что Арти?

— Да вспомнил, что он обращался с Дел, как настоящая сволочь. Все говорили, что это он окунул ее в грязь в тот последний день в школе. Он дразнил ее и пел тупые стишки про одну картошку и две картошки.

«Нет, — подумала я. — Мы все их пели». Комок в моем горле уплотнился.

— Да, он был заводилой, — сказала я. — Уверена, он таким и остался.

— А вот и нет, Кейт. Он умер. Это случилось несколько месяцев назад.

Я медленно переваривала эту новость. Всегда неприятно слышать, что кто-то умер, а когда это человек твоего возраста, все кажется еще более трагичным, даже если этот человек никогда тебе не нравился. Отчего он умер, от сердечного приступа? Попал в аварию? От цирроза печени? В сущности, это не имело значения.

— В самом деле? — спросила я. — Хотелось бы сказать, что мне очень жаль.

— А ты хочешь знать, как он умер?

Я пожала плечами, и он продолжил:

— Люди говорят, что он подавился сырой картошкой и задохнулся. От кусочка сырой картошки.

Я безуспешно попыталась подавить смешок. Это звучало подозрительно похоже на последнюю байку о Картофельной Девочке. Городской фольклор в действии.

— Есть кое-что еще, Кейт. Он был дома один. Его жена работала в ночную смену на обувной фабрике.

— Ну да. — Я закатила глаза, не в силах поверить, что Ник клюнул на такую наживку.

— Просто послушай, ладно? — нетерпеливо продолжил он. Удовлетворенный моим молчанием, он наклонился вперед и продолжал тихим доверительным тоном: — В доме не было картошки. Ни одной штуки. Арти ненавидел картошку и не разрешал жене покупать ее. Но когда коронер провел вскрытие, он обнаружил кусочек сырой картошки, застрявший в его дыхательном горле.