Книга Временно недоступен. Книга 1. Перемена мест - Андрей Кивинов

— Антон…

Золотов, не привыкший пока к новому имени, не отреагировал. Продолжал читать про успехи калининградского домостроения.

— Антон, а ты в Великозельск по бизнесу или в гости? — не отставала барышня.

Вспомнив, что Антон — это он, Золотов встрепенулся и отложил газету.

— Прости, зачитался. Такой бред пишут! Кого терпеть не могу, так это журналистов. Я туда по службе, в командировку.

— А что за командировка? — Все-таки из Насти так и лезла провинция.

Будь на ее месте какой-нибудь мужик с внешностью Шрэка, то ответ был бы менее конкретный, из серии «Не твое собачье дело».

— Патриотизм, — весомо ответил он, припомнив то обстоятельство, с которого и начались все его неприятности.

— В каком смысле? — Она удивленно выставила домиком светлые брови.

— От Минкульта. Ищем объекты для патриотического воспитания призывников. Места боев, все такое.

— Так не было у нас боев. Немцы не дошли.

— Жаль… Ну, в смысле, не жаль, но кто-то же дошел? Монголы там, турки, другие упыри…

Только бы не начала копать. История — не его любимое хобби.

— Ну, монголы, возможно, — согласилась Настя, — но только никаких памятников, связанных с игом, у нас нет. Курганы одни, с захоронениями.

— Вот-вот, я про них и говорю! — обрадовался Золотов.

— Так это же захоронения скифов, а не монголов.

— Да какая разница? Скифы, монголы… Понимаешь, Настя, — деловито продолжил Золотов, — государство выделяет гранты на развитие патриотизма. Чтобы народ не в Египет летал, на чужие пирамиды глазел, а по родным просторам больше ездил.

Совсем недавно у Золотова в конторе как раз бессмысленно мусолили этот вопрос. Даже специальное совещание организовали. Ничего путного не решили, но Слава чувствовал себя довольно-таки неплохо подкованным.

— Нашей стране нужны новые направления, примеры для подражания, — повторял он слова главного докладчика, — те же могильники. Лишь бы люди потянулись. Вот мы ездим, ищем. Найдем что-нибудь у вас, раскрутим, будем призывников возить. Ну и остальных тоже. Гранты выделим на развитие.

— И большие?

— Приличные, — Золотов многозначительно кивнул.

— Тогда бесполезно, — с грустью констатировала она.

— Почему?

— Разворуют, — она вздохнула, — а курганы, если хочешь, могу показать. И все остальное.

— Обязательно, — оживился Золотов. Особенно его заинтриговало «все остальное».

Девушка ему определенно нравилась. Милая барышня из глубинки. Он давно таких не встречал — естественных, без заскоков. С модельной Жанной, разумеется, не сравнить — попроще. Зато фигурка аппетитная. И явно не дурочка, наверняка не путает креатив с реактивом и экстремизм с экстримом. И не строит из себя королевну.

— А я как раз журналист, — с мягкой улыбкой объявила она, — из тех, кого ты не любишь.

— Ну… Я их просто не всех люблю, — пошел на попятный Золотов, — некоторых.

Черт его за язык дернул ляпнуть про журналистов! Хотя сказал он правду. Кто из чиновников журналюг любит? Да никто. И за что их, спрашивается, любить можно? За то, что норовят компромата нарыть и в прессе своей желтой пропечатать? Это у них журналистским расследованием называется! Сидишь на рабочем месте и трясешься: как бы кому что не то не сказать. Потом объясняйся с руководством и демократической общественностью. Но Насте про его служебные и неслужебные подвиги писать вряд ли придется, поэтому незачем ее обижать.

— А некоторых даже очень люблю. Я считаю, что профессия нужная и в чем-то благородная. А где ты печатаешься?

Анастасия снова вздохнула, поглядела в окно на проносящиеся мимо столбы, помедлила с ответом:

— В местных «Ведомостях». То есть раньше я в штате была, а сейчас в свободном плавании.

— А в Москву зачем плавала? Если не секрет. По делу или так, на шопинг?

— Правду искать, какой еще шопинг, — грустно усмехнулась она.

Вот люди интересные! Годы идут, а ничего не меняется. Все надеются, что в столице правды пруд пруди. За ней еще ходоки к Ленину ходили. Потом долгие годы в ЦК партии народ ездил. А сейчас к кому? Как обычно, в Кремль?..

— Интересно. Нашла хоть немного?

Она снова печально улыбнулась.

— Не очень. Я узнала про схему, по которой воруются деньги, выделенные на лекарства для льготников. Опубликовала информацию в интернете. Ты не смейся, это не напрасно было — приехали столичные ревизоры, проверили. Но, боюсь, все похоронят и до финала не доведут. Это с виду городок наш маленький, а махинации в нем как в большом. Откупятся, как обычно бывает, и дальше станут воровать. Вот я и ездила, хотела материалы пристроить в какое-нибудь серьезное издание. Это иногда помогает. На солидную публикацию наплевать невозможно. Но в столице говорят: не те масштабы, сейчас такого кругом полно. А я все равно не жалею, что поехала. Что-то же надо делать!

Золотов сообразил, что Антон Романович Плетнев как раз и был направлен в Великозельск, чтобы разобраться со льготными лекарствами. Вячеслав Андреевич уже успел ознакомиться с частью материалов. Как неудачно получилось! Кто ж теперь этим заниматься будет? Не хотелось ее расстраивать тем, что вопрос с медицинским обеспечением льготного великозельского контингента повис в воздухе на неопределенное время.

— А кто ворует-то? — полюбопытствовал Золотов. Интересно, как с этим в провинции? Так же, как в столице, или местные особенности имеются?

— Большой и дружный коллектив под названием «Мэр и компания».

Чувствовалось, что тема для Насти не очень приятная. Еще пара вопросов — и она расплачется в вагонную подушку. Ну да, конечно, если ее из-за этих лекарств из газеты турнули. У них вряд ли много печатных изданий, попробуй устройся по специальности! Настя уставилась в окно, дав понять, что эту тему лучше не продолжать. Посидев так с минуту, обернулась к Золотову, тряхнула головой, как будто сбросила с себя наваждение, скользнула глазами по бутылке коньяка, задержалась на ней, потом перевела взгляд на Золотова.

— Слушай, можно немного? Я тебя не очень разорю?

В Настином голосе звучало такое искреннее смущение, что Золотову самому стало неудобно. Что ж он, бутылку на стол поставил и молчит? Давно надо было предложить.

— Нет, что ты, конечно. Я тоже с тобой с удовольствием, — Вячеслав Андреевич свернул бутылке шею-пробку, плеснул в стаканы янтарный напиток.

— Я не пью, вообще-то. Просто последние дни все наперекосяк. В Москве черная кошка хотела дорогу перебежать, потом посмотрела на меня и передумала. Видимо, я — плохая примета.

— Вовсе нет, — подбодрил попутчик. — Ты очень хорошая примета.

Настя оставила комплимент без комментариев.