Книга Заклинатель драконов - Ян Сигел

Что скажет Ферн, если собака придет с нами домой? — спросила Гэйнор. — Или миссис Уиклоу?

О, они к ней привыкли, — ответил Уилл. — Собака приходит, когда ей захочется. Она ведь очень ненавязчивая. Она несомненно думает, что за нами

надо следить.

— Она может спать у меня в комнате, — сказала Гэйнор, — если ей это понравится.

Но Эбби приняла присутствие Лугэрри без особого энтузиазма.

— Не могли бы вы сказать своему другу, что это не очень удобно? — недовольно спросила она.

Уилл ответил, что он должен заботиться о собаке, пока отсутствует ее хозяин.

Я знаю, вы рады, когда она здесь, и она всегда ведет себя очень хорошо, но — она слишком большая. Она может напугать Йоду. Он весьма возбудим. Я уверена, она на самом деле ничего плохого ему не сделает, просто…

Она великолепная сторожевая собака, — перебил ее Уилл. — Здесь кто–то бродит по ночам. Вряд ли Йода справится с грабителем.

Нет–нет, не справится, — согласилась Эбби. — Он тут как–то напал на паука, большого, с шишковатыми ногами, но… Обещайте — вы постараетесь,

чтобы она была подальше от Йоды?

Я постараюсь, — ответил Уилл.

Тем временем суета продолжалась. Со стороны старого амбара был устроен навес, и шеренги столов и стульев промаршировали под него. Туда–сюда сновали люди, перетаскивая коробки со стеклянными бокалами, вилками, ножами, салфетками, скатертями и тарелками. Все было аккуратно расставлено и разложено, а потом переставлено и переложено, чтобы освободить место для оркестра. И, как часто бывает в подобных случаях, все вокруг было бледно–розовым: скатерти, розы и гвоздики в вазах и гирляндах, губная помада на губах дамы–устроительницы, которая отдавала распоряжения и преследовала Ферн с требованием подписать какие–то бумаги. Ферн подписывала, улыбалась, говорила «спасибо», отвечала на телефонные звонки, разговаривала по полчаса с поставщиками и по пять минут с Маркусом Грегом.

Гэйнор решила, что Ферн выглядит очень уставшей, не столько от того, что не выспалась, сколько от ощущения предстоящей скуки, которое проскальзывало в ее застывшем взгляде, в жестах, в медлительности при ответах на вопросы. Несмотря на всю ее вежливость, мысли ее блуждали где–то далеко. Легкие недоразумения оживляли атмосферу. Эбби сильно удивила миссис Уиклоу, приказав ей подавать всем чай с закусками, хотя последняя считала, что это относится к ее собственной юрисдикции. Триша неожиданно разразилась плачем, каким–то образом узнав, что ее жених отказывается от помолвки. Мать подружек невесты, семилетних близнецов с одинаковыми лицами, локонами и одеждой, объявила, что на платье одной из них, спереди, пятно от сока. («Она может прикрыть пятнышко букетом», — сказала Ферн.) Кто–то, перенося коробку с бокалами для шампанского, споткнулся об Йоду и с проклятиями упал, причем несколько бокалов разбилось. Так или иначе, к семи часам карточки с именами гостей были разложены по местам, лишние помощники удалились.

Ферн и Гэйнор вышли, чтобы проверить результаты их бурной деятельности. Навес выглядел похожим на свадебный торт. Свадебный торт выглядел похожим на маленький шатер. В кухне Эбби и миссис Уиклоу беседовали с Тришей, причем Эбби ее успокаивала, миссис Уиклоу была строга, а Уилл временами врачевал Тришу порциями шерри. Рядом находилась тетя Эди, ассистировавшая ему при отмере доз «лекарства», пробуя снадобье на вкус.

— Ну, — сказала Ферн, — ничего не поделаешь.

Боюсь, я так ничем и не помогла, — виновато произнесла Гэйнор, вспомнив о том, как она провела этот день.

Ты — здесь, — сказала Ферн и взяла подругу за руку. — И это очень важно. В любом случае организовывать — моя работа. Все это — как спустить судно на воду. Свадьба Ферн — дань сельскому представлению о шикарной жизни. Надеюсь, дождя не будет.

Серый день сменялся мрачным вечером. На горизонте сгрудились облака. Если свет и искал хоть какую–нибудь щелочку, чтобы объявить о заходе солнца, то ему не удалось найти ни одной. Гэйнор внезапно ощутила подавленность. Все предсвадебные приготовления, которые казались ей легкомысленными и почти гротескными, после того, что случилось предыдущей ночью, представлялись дурным предзнаменованием, чем–то смертельно опасным, стремящимся к невообразимому моменту кульминации. Разум говорил ей, что завтра все пойдет соответственно намеченному плану, Ферн выйдет замуж и сюрреалистический мир, дыхание которого она почувствовала, исчезнет. Но в наступающих сумерках ее сердце дрогнуло, перед ней предстали бесконечные часы тьмы. Она знала, что надо улучить момент и пересказать Ферн то, о чем говорил Рэггинбоун, предупредить ее, но появился Робин, и удобная возможность была упущена.

Нервничаешь? — спросил Робин у дочери.

Немножко. — Тусклое спокойствие Ферн не допускало никаких расспросов.

У тебя все будет хорошо. Маркус очень славный парень. Немного староват для тебя, но… — Он замолчал, несомненно припомнив список тем, которых Эбби не велела касаться.

Ферн озорно улыбнулась:

— Мне нравятся те, которые постарше. Это мой эдипов комплекс.

Робин усмехнулся, почувствовав облегчение, и они пошли в дом.

Ферн отказалась от идеи девичника дома, и Эбби предложила пообедать в каком–нибудь ресторане или местном пабе, но в суете дня никто не позаботился заказать места.

Если вы не возражаете, — решительно заявила Ферн, — я хотела бы поехать куда–нибудь с Гэйнор и просто поговорить. Это не будет именно девичником — никакого кудахтанья, — обычный спокойный ужин вдвоем с подругой. Согласны?

Я — с удовольствием, — ответила Гэйнор.

По рекомендации Уилла они заказали столик в «Зеленом человечке», пабе в получасе езды от дома. Гэйнор взяла ключи от машины, так что Ферн могла позволить себе выпить, и Уилл нарисовал им план, как ехать. Лугэрри, которая весь день игнорировала Йоду, забралась в машину, собираясь их сопровождать, но Ферн отказалась брать собаку с собой.

В ресторанах не любят, когда приезжают с животными. С нами все будет в порядке.

Погода неважная, — заметил Уилл. — Похоже, надвигается буря.

Вот и хорошо, — сказала Ферн. — Мне нужна буря. Это как раз по моему настроению.

Рэггинбоун сказал…

Он слишком много разговаривает.

Странное, почти бессознательное состояние охватило Ферн. Эта бессознательность родилась не из приподнятого настроения, а от пустоты, когда последние мосты сожжены, последний спасательный жилет утонул, а впереди маячит будущее, в котором нет лазейки, чтобы из него выскользнуть.

Когда Гэйнор выехала из долины Ярроу, внезапно налетел ветер, толкая их машину, как спичечный коробок. В разрывах облаков виднелся следующий слой туч, громоздившихся огромными башнями. Одна туча была похожа на борца сумо, она нависала над головой, и из ее громадного брюха уже готов был пролиться дождь.

Это выглядит устрашающе, — сказала Гэйнор. — Может быть, следовало остаться дома.