Книга Две Элеоноры - Ирена Гарда

В первое мгновение никто не понял, что произошло. Вдруг Флоранс, схватив подругу за рукав, в ужасе выдохнула:

– Нора, смотри, у него отстегнулось стремя!

И действительно, Ричард, который с неимоверным усилием все-таки сел в седло и теперь направлял Меченосца на последнее препятствие, ехал, опираясь только на одно стремя. Второе валялось на месте едва не случившейся трагедии.

Над полем висела тревожная тишина, только слышался стук копыт и тяжелое дыхание Меченосца. Вот конь подлетел к препятствию, оттолкнулся (Нора зажмурила глаза) и, перемахнув через брусья, приземлился несколько жестче обычного. Все зрители в один голос ахнули, глядя, как покачнулся в седле спортсмен, но Ричард не напрасно считался лучшим всадником Англии, и раздавшиеся аплодисменты, почти овация, были заслуженным поощрением за то, что он без падений закончил маршрут.

Все зрители, встав, рукоплескали Ричарду, который, имея одну закидку на маршруте, хоть и не стал победителем, но продемонстрировал такую волю к победе, что не восхититься им было просто невозможно.

И Нора поймала на себе немало завистливых взглядов других берейторов.

Они с Флоранс побежали к Ричарду, который, покинув конкурное поле, ехал им навстречу по посыпанной крупным песком дорожке.

– Ричард, ты был потрясающим! Ты слышал, как замерли зрители? Как получилось, что у тебя отстегнулось стремя?

– Это вы у меня спрашиваете? – огрызнулся он, спрыгивая с коня.

Он был вне себя от злости. Не глядя бросив повод Норе, он решительно зашагал назад, к конкурному полю.

Девушки некоторое время ходили молча, вышагивая коня. Первой молчание нарушила Флоранс.

– Не понимаю я сегодня Дика, – задумчиво проговорила она, глядя Каннингему вслед. – Он никогда не позволял себе ничего подобного. Похоже, ты на него дурно влияешь, – пошутила она и осеклась, потому что у Норы на глаза навернулись слезы. – Ты что, из-за него плачешь?

– Угу, – кивнула Нора, смахивая пальцами слезы со щек. – Ты не представляешь, что я сегодня пережила. Он меня разве что не бил. Я уже не знаю, что делать, чтобы Дик сменил гнев на милость.

– Боюсь, что ничего, дорогая, потому что он злится не на тебя, а на себя. Но не может же он быть неправым, следовательно, виновата ты. Вот такой расклад получается. Боюсь, что теперь тебе неуютно будет у нас на конюшне.

Нора сокрушенно кивнула, рассматривая следы на песке, но Флоранс не обратила внимания на этот жест, потому что настороженно смотрела, как к ним, широко шагая, с выражением злобной решимости на лице возвращается Ричард. В руке он нес стремя, путлище которого моталось в такт его движениям. За ним едва успевал Джефри, во всем облике которого сквозило смущение.

Замыкала процессию Элен, которая – неслыханное дело! – почти бежала за мужчинами, не желая отставать.

– Нора, смотри! – предостерегающе прошептала Флоранс.

Девушки остановились около огороженной заборчиком левады, ожидая спешащую к ним компанию. Нора беспокойно оглянулась по сторонам и увидела еще одно чудо – Мадлен, которая тоже явно торопилась в их сторону. Девушка скривилась в горькой усмешке:

– У меня складывается впечатление, что сегодня я – королева бала!

– Похоже не то… Интересно, куда делся Тим? Я его не видела с того момента, когда мы с тобой пошли на поле. А ты?

– Кажется, нет… Фло, будет лучше, если ты оставишь меня одну. Судя по виду Ричарда, намечается очередной скандал, и мне бы не хотелось, чтобы ты пострадала, попав под горячую руку.

– Не говори глупостей, – отмахнулась мисс Серьезность. – Небольшая встряска мне не повредит. Подумаешь, стремя отстегнулось! Можно подумать, Олимпийские игры продул!

– Честно говоря, Фло, я сама ничего не понимаю. Но, похоже, небольшой встряской здесь не обойдется.

– Да? – взмахнула пушистыми ресницами Флоранс. – Слушай, никак к нам торопится графиня Андриевская? Тогда действительно нас ждет что-то экстраординарное. Интересно, что произошло?

– Сейчас узнаем… – прошептала Нора.

Ждать пришлось недолго. Вихрем подлетев к девушкам, Ричард молча сунул Норе в лицо путлище, стремя от которого он держал в другой руке.

– Это что такое, миледи?

– Путлище.

– Я вас не о том спрашиваю! Я вас спрашиваю, почему оно разрезано?

Ничего не понимающая Нора взглянула на предмет разбирательства еще раз, и земля поплыла у нее из-под ног. Путлище действительно было разделено на две части, причем, судя по ровному краю разрыва, его сделали ножом…

Девушка была так потрясена, что даже не заметила, как к ней подошла и встала рядом Мадлен. Властным движением протянув руку, она забрала у племянника предмет разбирательства и внимательно осмотрела края разреза.

– Ну и что? – В ее тоне не было ни капли удивления.

– Что значит «что»? – оторопел Ричард.

– Я не понимаю, почему ты примчался с этим к Норе и напугал девушку до полусмерти.

– Я хочу знать, кто это сделал!

– А при чем тут она?

– Но ведь она занималась всем снаряжением!

– Дикки, я тебя не узнаю! Возьми себя в руки, черт возьми!

– Тебе хорошо говорить, Мад, а я впервые сталкиваюсь с подобным… предательством.

– Я тебе говорила, не надо брать с улицы первых попавшихся девиц! – вклинилась в разговор Элен.

– А тебя, дорогая, не спрашивают, – мгновенно отреагировала Мадлен. – Я разговариваю со своим не в меру разошедшимся племянником.

– На сей раз, Мад, извини, но Элен права, – проговорил Ричард. – У меня на конюшне никогда ничего похожего не происходило. Так что естественно предположить, что это сделал кто-то из недавно пришедших, то есть Нора или Джефри. Но Джефа я знаю сто лет, и он вообще не приближался к ларю с конской амуницией. Они с Элен приехали только сегодня утром, прошлись со мной вместе по конюшне, а потом я их сам провел на трибуны. Так что под подозрением остается только Нора.

– А почему ты вообще решил, что это сделал кто-то из своих? Разумнее предположить, что это чужих рук дело.

– Я уже успел побывать на конюшне. Конюхи клянутся, что кроме нас там никто из чужаков не ходил. Следовательно, это Нора.

Взоры всех присутствующих обратились на девушку, которую словно поразил столбняк. Глазами полными слез она всматривалась в окружающие ее лица и не могла ничего понять, кроме того, что ее обвиняют в том, что Ричард проиграл соревнования, что именно она поставила под угрозу его жизнь и оказалась предателем в их еще недавно дружеском мире.

Флоранс подталкивала ее локтем, пытаясь заставить сказать хоть что-то в свое оправдание, но обвинения были столь дикими, что Нора даже не знала, что ответить. Ее верная подруга, поняв, что девушку невозможно вывести из шока никакими щипками, вдруг выпалила: