Книга Точка падения - Юрий Бурносов

— Ни магу глядет, ташнит, — произнес он наконец. — Кан-чай кушит свой дохлий жяб, давай товар, я поеду, пока бливат не стал.

— По старой цене, — уточнил я.

— Нет старий цена. Есть новий цена. Нэ будиш продават — буду говорит с Джабраилом, он сердитый будит.

— Да мне насрать на Джабраила, — промямлил я с набитым ртом и только потом понял, что этого говорить мне уж точно не следовало. Джафар вспыхнул, огляделся по сторонам (ресторанчик был не то чтобы пуст, но и не полон) и прошипел:

— Ти если так говорит про Джабраила будиш, ти не этот чирвяк кушит будиш, ти сабачий какашка кушат будиш! А патом сам сабак тебя кушат будит!

Я сосредоточенно жевал, прикидывая, что делать. Судя по всему, господа Джафар и Джабраил элементарно решили меня кинуть. Я не особенно представлял, зачем им требовалось забрать у меня товар по дешевке. Вероятнее всего, я выпадал из их обоймы по каким-то причинам, вплоть до того, что Джабраилу не нравится цвет моей кожи. Убивать меня вроде было не за что (хотя в этой компании редко задумывались о таких вещах), но и рассчитываться со мной по разумным ценам тоже смысла не имелось. Да черт с ними, с причинами, на меня тупо наезжают, по сути, и необходимо что-то решать…

Вариантов у меня было два.

Первый — отдать Джафару товар, забрать предложенные копейки и уйти.

Второй — попытаться свалить с боем, что вряд ли, потому что Джафара на улице ждала машина с минимум тремя охранниками.

Третий… Я сказал, что у меня было два варианта? Нет, я придумал и третий: попытаться свалить с миром. Я положил на стол деньги для официанта, молча взял сумку и поднялся. В ресторанчике все же сидел народ и даже, если не ошибаюсь, кто-то в форменной одежде за дальней ширмой. Я точно видел блеск каких-то шевронов или эполетов. Джафар, само собой, придурок, но вряд ли устроит свару прямо в зале. А на улице я свалю, пускай потом ищут.

Дело было не в оплате товара, там и сумма-то фигурировала довольно незначительная. Но наш бизнес не позволял, чтобы тебя вот так опускали. Все это узнается, расползется по Харькову, и никто со мной дела иметь не захочет. А это — крушение.

Попытка как-то кинуть Джафара с Джабраилом и забить на их пожелания (а я, по сути, собирался сделать именно это) тоже была своего рода крушением. Но я хотя бы тонул с честью, стоя на капитанском мостике.

Я сделал было шаг, но Джафар оказался тупее, чем я думал. — Ти куда шел?! Стаят! — заорал он, выхватывая пистолет из-под серого пиджака в мелкую клеточку.

Когда тебе в лицо тычут пистолетом, нужно либо сразу сдаваться, либо обратить внимание, что он стоит на предохранителе. Поскольку Джафар вертел пушкой прямо перед моим носом, я обнаружил, что с предохранителя пистолет и в самом деле не снят. Это заметил и Джафар, зашевелил большим пальцем, и я сделал единственное, что мог: схватил валяющиеся на столе палочки и вонзил их в глаз Джафару.

Потом, в Зоне, я очень много раз слышал, как человек вот так истошно орет. Но тогда… Визг Джафара ударил по ушам. Больно, кто бы сомневался. Еще и от васаби щиплет, наверное, палочки-то грязные, я ими только что хавал…

Из-за ширмы выскочил наконец человек в мундире, на мою беду оказавшийся машинистом метрополитена, и в ужасе бросился наутек. Понимая, что я во всем просчитался и тону уже не на капитанском мостике, а в брюхе подводной лодки, падающей в десятикилометровую бездну, я с усилием провернул палочки в глазнице забывшего о предохранителе Джафара, вызвав новый жуткий вопль, и последовал примеру машиниста. Только ломанулся я не к выходу, а через кухню, справедливо полагая, что там есть черный ход.

Он там и был.

Сшибая штабеля картонных коробок и визжащих почище Джафара псевдояпонских официанток, я выскочил во дворик и бросился к стене. Мусорный контейнер оказался хорошим подспорьем, чтобы ее преодолеть. По счастью, с другой стороны был припаркован чей-то автомобиль, и я грохнулся сначала на крышу, а затем на капот и уже оттуда скатился на асфальт.

С низкого старта я рванул по переулкам, запутывая след. Потом осознал, что зрелище негра, бегущего по вечернему Харькову с увесистой сумкой в руках, как минимум вызывает любопытство, и сначала притормозил, а потом выбросил сумку с хабаром в мусорную урну.

Поступок был на первый взгляд глуп, но со своим хабаром в Зону не ходят. А я собирался ехать именно туда.

Зона много лет принимала в себя подонков общества: скрывающихся преступников, армейских дезертиров, уклонистов от той же армии, проворовавшихся чиновников или задолжавших жуткие суммы бизнесменов, даже злостных алиментщиков. Кто-то обретал там новую жизнь под новой фамилией, кто-то — вернее сказать, подавляющее большинство, — либо возвращался назад, предпочитая смерть от пули или тюремные нары, пусть даже возле параши, жуткой кончине в «мясорубке» или в пузе у псевдогиганта… Разумеется, занимаясь перепродажей артефактов, я знал массу выходов на Зону, но никогда не думал, что придется ими воспользоваться. Пришлось, блин…

Присев на лавочку под каштанами, я отдышался и осмотрелся. Харьковчане ходили-бродили туда-сюда, занимаясь своими делами. Их заботы и хлопоты ни в какое сравнение не шли с моими, потому что где-то уже раскручивался смертоносный маховик, в разные стороны ехали люди из диаспоры, связывались с другими людьми — а не видел ли кто Костю Пупырева? Ага, того самого, черножопого. Да ничего важного, так, срочно понадобился… Не видел? Ну позвони, если увидишь, не сочти за труд, за Джабраилом не заржавеет…

Малость успокоившись, если в такой ситуации вообще можно успокоиться, я принялся прикидывать, с чего начать свой план спасения.

На мою съемную квартиру ехать нельзя — про нее все знают, туда уже едут. Если не приехали. Милку не тронут, как приманка она не годится, все опять же знают, что я жизнь на безмозглую подстилку, пусть и очень красивую, не променяю. Все равно тем более хотел ее бросить. Черт, заначка на квартире пропадет… А, ладно.

В общагу, где я часто ночевал у друзей, ехать тоже нельзя — я там не был с месяц, зачем подставлять пацанов? Да там и вещей моих нет почти.

К маме? К маме ехать и подавно нельзя, я с ней поссорился из-за учебы, разных взглядов на жизнь и прочего, значит, и мириться не надо. Позвоню ей попозже.

Так, что дальше-то? Деньги! Я нашарил в кармане бумажник, открыл — кредитки на месте. Подойдя к банкомату, по счастью торчавшему возле магазина обуви, снял все деньги, потом достал телефон и позвонил Велоцираптору.

Велоцираптор был проводником, который жил тем, что помогал людям добраться до Зоны и пристраивал их там на месте. Я с ним знаком был довольно шапочно, но это позволяло надеяться, что он меня хотя бы не кинет и не сдаст там патрулю.

Велоцираптор ответил быстро.

— Это Костя. Пупырев.

Тогда у меня еще не было клички.

— А, Кастет… — пьяно обрадовался Велоцираптор. — Давай сюда, тут бабы, водка… бассейн тепленький… и холодненький тоже есть…