Книга Любви не скажешь нет - Джилл Гарриетт

– Мэри, как хорошо, что ты возвращаешься. – Голос подруги был тихий и очень нежный.

– Это довольно трудно, – так же тихо сказала Мэри, – но я пробую.

– Ладно, – уже совершенно другим бодрым тоном проговорила Сью, – я рада, что ты нашлась и у тебя все хорошо. Я побежала дальше, а ты жди звонка от своего Майкла Сноу.

Звони мне. Пока.

– Пока. Спасибо тебе.

Майкл позвонил около четырех. Последние полчаса Мэри гипнотизировала телефон. Она знала, что он обязательно позвонит, но все сроки, которые она ему отпустила, уже прошли.

Когда раздалась первая трель, Мэри глубоко вдохнула, чтобы унять стук сердца, подождала еще немного и подняла трубку.

– Мэри? – услышала она его низкий голос.

Как же она не заметила, какой у него приятный тембр?

– Майкл?

– Добрый день.

– Добрый день.

– Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно. Если учесть, что я проспала почти двенадцать часов.

– Простите, я увлекся вчера, – сказал он и на секунду замолчал.

Сейчас начнет извиняться за поцелуй, с ужасом подумала Мэри.

– Не стоило в первый же день заставлять вас работать с полной выкладкой, – продолжил он.

– Что вы! Мне было очень приятно, – поспешила заверить его она, радуясь, что он имел в виду работу.

– Вы очень профессионально вели себя на площадке. Ни одной жалобы. Так не бывает даже с хорошими актрисами.

– Просто я не актриса, поэтому не знаю, когда следует жаловаться и капризничать, – засмеялась она.

– Вчера я сказал вам, что первый день съемок положено отмечать шампанским?

– Да, что-то такое вы говорили.

– Тогда можно я приглашу вас на ужин? С шампанским?

– На ужин? А разве вы не заняты на студии?

– Вы моя главная героиня. – Он улыбнулся, она это почувствовала. – Поэтому время, проведенное с вами, можно считать рабочим.

Я заеду за вами в восемь?

– Хорошо. Я буду ждать.

– До встречи.

У нее было целых четыре часа. Нет, всего четыре часа. За это время Мэри должна была все взвесить и принять решение. Речь идет не о работе, ведь она дала согласие на участие в съемках еще вчера. Теперь ей надо понять, как вести себя с Майклом после вчерашнего поцелуя. Сделать вид, что ничего не было? Нелепо и по-детски. Отшутиться? Но это должно выглядеть естественно и легко и у нее точно не получится.

Предоставить ему возможность самому выкручиваться? А вдруг он промолчит и она весь вечер будет гадать, что он думает по этому поводу? Сказать правду? Какую? Что она истосковалась по мужчине? Что никакая, даже самая лучшая женщина не поможет сейчас ей? Что она готова забыть о гордости, но знать, что кто-то сильный поведет ее за руку? Что ее тело жаждет ласк? Разве об этом можно говорить?

Мэри боялась сегодняшнего вечера больше, чем вчерашней встречи на студии. Вчера можно было в любой момент и под любым предлогом уйти. А сегодня ее бегство будет трусостью.

Надо расправить плечи и отправиться навстречу судьбе. Пусть все будет как будет.

Они не напрасно встретились. Он должен рассказать ей, чем закончится его фильм. Она должна узнать, что случилось с Ларри. Почему он покинул ее. Пока она не найдет ответа на этот вопрос, она не сможет спокойно жить. Почему-то – она знала это наверняка – Майкл послан ей, чтобы разрешить все ее проблемы.

Только он способен помочь. А что касается вчерашней истории, она постарается больше не поддаваться эмоциям. Это была просто благодарность. Так она ему и скажет.

Приняв такое решение, Мэри успокоилась и начала готовится к вечеру. Ей хотелось выглядеть не такой строгой и взрослой, какой она была вчера, поэтому следует подыскать подходящий наряд.

Мэри долго перебирала вещи, но остановилась на том, о чем подумала в первый момент: бархатных черных брюках и коротеньком пиджачке серебряного цвета от Баленсиаги.

Мэри любила одежду от Баленсиаги, потому что модельеры этого дома делают из любой женщины женщину. Брюки плотно облегали ягодицы и бедра, а по ногам струились свободными фалдами. Довольно широкие манжеты плотно обхватывали щиколотки и застегивались на мелкие серебряные пуговицы. Пиджак был сшит из плотной тафты, которая переливалась множеством оттенков – от черного до светло-серого. Подчеркнуто ровная линия плеча, узкий рукав, облегающий силуэт, Он не скрывал всех соблазнительных изгибов фигуры. Вместо воротника глубокий вырез был отделан жестким серебристым воланом. Завершали ансамбль изумительные лодочки на высоком каблуке и маленькая черная сумочка, расшитая бисером. В этом наряде она будет выглядеть элегантно и романтично.

Мэри знала, что одежда часто подчиняет ее себе и заставляет двигаться и говорить по-другому. Вчерашнее платье делало ее холодной, отстраненной и строгой. Сегодня она будет мягкая, улыбчивая и кокетливо-застенчивая. Никакой строгости. Она хотела получить удовольствие от ужина. Если положено отмечать начало работы шампанским, то пусть оно пьется с радостью.

Мэри так давно не позволяла себе расслабиться, что иногда у нее от напряжения болели скулы.

Если все сложится удачно, то в ближайшее время им будет не до развлечений. Вчера она упала без сил, и никто не гарантирует, что так будет не всегда.

Ровно в восемь раздался звонок домофона.

Майкл ждал ее внизу. Мэри последний раз взглянула в зеркало и пошла навстречу будущему.

– Вы не устаете меня удивлять. – Это были первые слова Майкла после минутной паузы, когда он просто смотрел на Мэри, не скрывая восхищения. – Сегодня вы совершенно другая.

– Не соответствую созданному вами образу? – спросила она с улыбкой.

– Так и должно быть, – ответил он, открывая дверцу и помогая ей сесть в машину. Я пытаюсь рассказать историю о женщине, но прихожу к выводу, что совершенно ничего не понимаю в ней. Вы поможете мне?

– То есть я должна познакомить вас с массой женщин, чтобы вы научились распознавать, что таится за их лицами и словами?

– Чтобы узнать вкус воды, достаточно выпить один стакан. Мне не нужна сотня женщин, но знать об одной я бы хотел. Вы расскажете мне о себе?

– Я надеюсь, что вы интересуетесь мной как художник?

– Скорее как художник, – спокойно ответил он. – Но и как мужчина. Мы вечно бьемся об лед взаимного непонимания. Вроде бы, чего проще – объяснить все словами. Но иногда мне кажется, что мужчина и женщина говорят на разных языках. Отсюда все взрывы нашего несогласия, все обиды, недоговоренности, упреки.

– Не слишком веселые выводы, – грустно сказала Мэри. – Вам не очень везло?