Книга Горизонты ада - Даррен Шэн

— Ты наглый сукин сын, — наконец разродился он.

— Ты приехал в такую даль, только чтобы сказать мне это, Гови? (Кетт ненавидел свое прозвище.) Лучше бы позвонил.

— Я приезжал сегодня утром, но не застал тебя. Сижу здесь уже больше часа.

— Так почему не позвонить?!

— Ты трахал эту девку Хорняк!

Сразу быка за рога. Любому другому я не простил бы такой бесцеремонности. От Кетта я этого ждал.

— И что? — произнес я как можно спокойнее.

— Почему ты не объявился, когда узнал, что случилось?

— Не видел смысла. Меня в городе не было, когда ее убили. Так что нечего рассказывать. Я решил: если тебе вздумается меня допросить, ты явишься. И вот ты здесь.

— Кейси знал, что ты с ней встречался?

— Нет, — соврал я.

— Чушь собачья, — прорычал Кетт. — Всегда говорил, что дружба с тобой утянет его вниз. Если узнаю, что он был в курсе твоей с ней связи и умышленно промолчал, ему конец. Я его лично выгоню.

— Билл мой друг, а не исповедник. — Я откинулся на спинку сиденья и зажег верхний свет. Кетт тут же его выключил. Он не хотел, чтобы его видели. — В чем дело, Гови? Собираешься выбить из меня признание?

— Как будто на твою защиту не кинется орава самых лучших адвокатов Кардинала!.. — Он ткнул меня пальцем в грудь: — Но вот что я тебе скажу, Джири: если еще раз побеспокоишь Николаса Хорняка, мало не покажется.

— Какое отношение Ник Хорняк имеет ко всему этому? — тихо спросил я.

— Я знаю, что ты к нему приставал.

— Откуда?

— У меня свои источники, — хвастливо произнес Кетт.

— Я всего лишь задал ему несколько вопросов. Он не…

— Ты не имел никакого права задавать свои гребаные вопросы! — проревел Кетт. Затем, понизив голос, прибавил: — Ты пользовал девку — ну и что? То же самое делал любой сукин сын, у которого есть член. Не вмешивайся, Джири. Не твое это дело.

— Чье же? Твое? — Я засмеялся. — Да у тебя нет никакого шанса найти убийцу Ник!

— Это к делу не относится. Мне платят за то, чтобы я защищал тупых телок, которых не трахает только ленивый. Тебе платят за другое. Не хочу, чтобы ты здесь что-то вынюхивал.

— Ты не можешь меня остановить.

— Нет?

Я улыбнулся в темноте:

— Нет.

Кетт чертыхнулся, потом сказал:

— Давай поговорим об этом разумно. Нам совсем не обязательно вцепляться друг другу в глотку. Ты был прав, когда сказал, что мы, скорее всего, не найдем убийцу, так что, если попытаешься выследить его, я не стану совать тебе палки в колеса, хотя мог бы, если бы захотел… Я оставлю тебя в покое, если ты не будешь лезть туда, куда не следует, — прибавил он.

— Слушаю внимательно, Гови.

— Николас Хорняк не убивал свою сестру.

— Я никогда этого и не говорил.

— Тогда зачем его донимать расспросами?

— Для копа это глупый вопрос, — произнес я насмешливым тоном.

— Ладно, — шумно выдохнул Кетт. — Ты хочешь побольше узнать о девке: откуда она, какую жизнь вела. Ты хотел вытащить из ее брата улики и имена ее знакомых. Понятно. Но не больше. Не приближайся к нему снова.

— Почему? У него есть что скрывать?

— Нет. Но он не хочет, чтобы вторгались в его личную жизнь.

— Как и все мы.

— Верно, но у Хорняка имеются деньги, чтобы защититься. Друзья наверху, которые знают таких людей, как я, и которым не нравится, когда он прибегает к ним с рассказами, что с ним грубо обращается бывший трахаль его сестры.

— Я не обращался с ним грубо. Просто задал несколько вопросов. Он отвечал вежливо. Мы расстались, довольные друг другом. Не вижу, в чем проблема.

— Мне плевать, что ты видишь и о чем думаешь, — с издевкой сказал Кетт. — Я тебя мило предупредил: держись подальше от Николаса Хорняка. В следующий раз к тебе могут прислать копа. И устным предупреждением дело не ограничится.

— Ты никак угрожаешь мне, Гови?

Он засмеялся:

— Кто на этот раз задает глупые вопросы?

— Эти друзья Ника, — медленно произнес я. — Думаю, ты не захочешь назвать их имена, чтобы я мог с ними связаться, и…

— Вон! — гаркнул Кетт, потянулся и открыл дверь машины.

Я повернулся и встал на тротуар.

— Этого разговора не было, — процедил сквозь зубы Кетт, глядя на меня снизу вверх.

Вместо ответа я обнажил зубы в улыбке и захлопнул дверь перед его носом.

Поднявшись в квартиру, я коротко записал в блокнот содержание разговора с Кеттом. Почесал за ухом концом ручки и задумался, что нового это мне дает. Я не сказал ничего такого Нику, что могло бы спровоцировать подобные последствия. У меня не было никаких оснований подозревать его в причастности к убийству сестры. До настоящего момента.

В том, что произошло, не было никакого резона. Натравив Кетта на меня, можно было только возбудить мои подозрения. У меня не укладывалось в голове, что умный парень, которого я видел играющим в бильярд в «Красной глотке», мог сделать такую глупость, привлекая к себе внимание без надобности. Он мог играть со мной, использовать чересчур серьезного Кетта, чтобы завести меня. Но почему так скоро после смерти сестры?

Это дурно пахло. Гови или Ник совершили глупость, пытаясь на меня надавить. Но то, что я не мог определиться, кто из них болван или зачем это было сделано, подсказывало, что я тупее, чем они оба. Чем скорее Кардинал освободит меня от этого сумасшедшего дела и снова пошлет патрулировать Дворец, тем лучше.

8

Я проводил мирное воскресное утро в постели, наслаждаясь тишиной, когда кто-то постучал в дверь. Застонав, я вылез из-под одеяла, натянул шорты и пошел посмотреть, кого принесло. И обнаружил за дверью тощего мальчишку-мулата, ростом чуть выше скейтборда, на который он опирался.

— Чем могу помочь, сынок? — произнес я максимально участливо.

— Ал Джири?

— Угу.

— Фабио велел мне привести тебя. Сказал, ему нужны твои руки.

Прошла уже пара лет с той поры, как Фабио последний раз звал меня, но я сразу понял, что ему нужно.

— Подожди несколько минут, надо переодеться, — сказал я, впуская пацана в квартиру.

Пока одевался, я спросил мальчишку, куда мы двинем, но он отказался говорить, заявил, что сам покажет дорогу. Он вскочил на свою доску, дождался, когда я оседлаю велик, затем, отталкиваясь одной ногой, покатил по пустынной улице, двигаясь все быстрее. Мне пришлось постараться, чтобы успеть за ним, особенно когда он резко сворачивал и исчезал в темных переулках: требовалось тормозить и соображать, куда он подевался.