Книга Дьявол в бархате - Джон Диксон Карр

— Ну, — заговорил Джордж, — в этом случае я бы вежливо осведомился о здоровье Мег Йорк.

— Ах да, Мег! Завтра она оставляет мой дом.

— Мег уезжает? Куда?

— Ничего не знаю, кроме того, что она намерена пойти на содержание к некоему капитану Дюроку, о котором мне ничего не известно.

— Неужели? — пробормотал Джордж, теребя левой рукой эфес шпаги.

— Меня интересует… Стой! Мы уже почти пришли.

Фентон застыл как вкопанный посреди толпы, в результате чего ему едва не снесли голову бочонком сала на плече спешащего носильщика. Кругом стоял такой шум, что ему приходилось кричать.

— Мы где-то совсем рядом, если только не прошли мимо. Вон там, — Фентон указал на ряд серых колонн в южной стороне, — старый Сомерсет-Хаус[52], а за ним церковь Святого Клемента.

— Старый Сомерсет-Хаус? — озадаченно переспросил Джордж. — А тебе известен новый?

— Еще нет. То есть я хотел сказать, — искусно поправился Фентон, — что здание уже старое. Теперь смотри на левую сторону, а я буду смотреть на правую. Аллея Мертвеца рядом с «Головой дикаря»— очевидно, это таверна.

— Таверна! — Джордж презрительно сплюнул. — Это лавка, где продают табак и делают нюхательный порошок. Я привел тебя к ней. Посмотри на вывеску.

На расстоянии менее пятнадцати футов от них скрипела и покачивалась вывеска, услужливо повернувшаяся к ним лицевой стороной. На ней художник изобразил жуткую коричневую физиономию, очевидно, соответствующую его представлениям об индейцах, свирепо оскалившую зубы с зажатой между ними глиняной трубкой.

Аллея Мертвеца, подобно многим другим аллеям и переулкам отходившим от Стрэнда, начиналась аркой, примерно десяти футов в высоту и восьми-девяти в ширину. Тоннель, выложенный гладким камнем, служил основанием для маленького дома наверху.

В том месте, где тоннель, расширяясь, переходил в аллею, стояли в два ряда двенадцать пожарных ведер из рыжей кожи, по шесть в каждом ряду, наполненных грязной водой.

Фентон и Джордж, спотыкаясь, шли по тоннелю, откашливаясь опилками и стряхивая сажу с камзолов. Внутри тоннеля ветру негде было разгуляться, а уличный рев сменился негромким бормотанием. Два друга обрели возможность разговаривать обычными голосами и по обоюдному согласию остановились, чтобы перевести дыхание.

Джордж вновь казался задумчивым.

— Как по-твоему, — спросил он беспечным тоном, но бросив на спутника хитрый взгляд, — откуда здесь взялись пожарные ведра?

— Ты что, Джордж, совсем одурел от пьянства?

— Я одурел?

— Ну так неужели ты не помнишь, что после пожара вышло неизвестно сколько королевских эдиктов, предписывающих всем торговцам, даже самым мелким, держать ведро с водой рядом с лавкой?

— Я… э-э…

— Но в тесных лавчонках эти ведра только промачивают товары, а иногда заодно и покупателей. Вот торговцы и выставляют их прочь. Вряд ли констебль или даже магистрат будут поднимать шум из-за отсутствия ведер, разве только в театре.

— Ну, значит, ты и вправду Ник Фентон!

Фентон притворился изумленным.

— А ты в этом сомневался?

— Не то, чтобы сомневался, но…

Голос Джорджа увял. Он махнул рукой, утопающей в кружеве. Когда Джордж чего-нибудь не понимал, это казалось ему чудовищным и абсолютно неанглийским, поэтому он стремился не задерживаться на подобных вещах.

— Теперь, Ник, что касается Мег Йорк…

— Я могу тебе только сказать, что завтра она уезжает. Да, я вспомнил, как она говорила, будто этот капитан Дюрок снял для нее квартиру на Чансери-Лейн. А ты что, сам хочешь ее содержать?

— Содержать?! — рявкнул Джордж, побагровев от гнева, будучи оскорблен в лучших чувствах. — Черт бы тебя побрал, Ник, я хочу на ней жениться!

— Жениться? На Мег?!

— А почему бы и нет? — Джордж выпятил грудь в пурпурном камзоле и белом атласном жилете с золотыми пуговицами. — Мег — леди достаточно знатного происхождения и, между прочим, родственница твоей жены. Приданое мне не нужно — у меня и так полно денег. — Джордж внезапно смутился. — Конечно, мне известно о ее отношениях с тобой…

«К счастью или несчастью, — подумал Фентон, — мне о них неизвестно».

— Но назови мне хоть одну благородную леди, — продолжал с вызовом Джордж, — за исключением разве только королевы Екатерины, леди Темпл и… и твоей Лидии, которую не укладывал бы на спину какой-нибудь ловкий парень, не заручившись при этом брачным свидетельством? Что делать — в наши дни слабый пол морально неустойчив, а я сын своего времени.

Джордж сделал два шага, уставившись на грязный пол тоннеля.

— Как ты думаешь, Ник? — выпалил он. — Она согласится выйти за меня замуж?

— О, на этот счет у меня мало сомнений! Если я и колеблюсь, то только потому, что не знаю, будет ли с моей стороны дружеским поступком способствовать этому браку, — Фентон не был уверен в своих чувствах. — Черт побери! — воскликнул он. — За прошедшие сутки я дважды чуть не убил эту чертовку: один раз стулом, а другой — шпагой!

Это развеселило Джорджа.

— Бодрись, дружище! — усмехнулся он. — Это просто забавы любовников.

— Возможно. Все же, Джордж, тебе может не показаться забавным, если она в один прекрасный день воткнет тебе кинжал в ребра или приготовит подогретое вино с мышьяком.

Вспомнив о мышьяке, Джордж выпучил глаза.

— Мышьяк! — воскликнул он. Казалось, его душа вновь ушла в пятки. — А я и забыл, зачем мы сюда пришли! — Джордж бросил быстрый взгляд на правую руку, дабы убедиться, что она не распухла и не почернела.

После этого он повернулся и зашагал по Аллее Мертвеца.

Сама аллея имела не более двенадцати футов в ширину. С правой ее стороны тянулась высокая глухая кирпичная стена, потрескавшаяся в некоторых местах. Через тридцать футов она оканчивалась у поворота в другую аллею, но путь туда преграждали запертые железные ворота с остриями наверху, образуя тупик.

Слева помещалось заведение торговца сеном, но, хотя в аллее царила уютная атмосфера конюшни, там никого не было видно — только стояла пустая повозка и корыто с водой. На той же стороне помещалось несколько лавок, но друзья обратили внимание только на голубую дверь под вывеской с изображением голубой ступки.

Джордж повернулся к другу.

— Какой во всем этом смысл? — осведомился он; его лоб у соломенного парика слегка покраснел от гнева. — Никто в твоем доме не отравлен, иначе туда бы явился магистрат! Ты же не осмелишься утверждать, что Мег…

Серьезное выражение лица Фентона остановило его.