Книга Аутодафе - Александр Щеголев

Пусть их, решил резидент Хантер, у них свои игры, у меня свои. И вновь крупно ошибся.

5

Очередной спутник связи порадовал двумя сообщениями. Первое, за подписью Шмеля, оказалось лаконичным. Начальник сообщил мне канал связи для экстренных случаев. Канал прямого выхода на руководство СВБ. Проще говоря, безпеки.

И ни малейшего пояснения. Какие могут приключиться с резидентом Хантером «экстренные случаи», не позволяющие ему обратиться к собственному начальству? Случай такой возможен один-единственный: начальник оказался изменником. Вроде всё стыкуется с версией об окопавшейся в филиале крысе, но…

Но начальник-то надо мной один – сам Шмель! Из подчинения Шамана, курирующего оперативный состав, меня вывели после перехода на резидентскую работу…

Заинтригованный, я посмотрел на время отправки сообщения. В Лесогорске было еще раннее утро, в Екатеринбурге – глубокая ночь. Ожидаемый Шмелем «случай» показался начальнику до того «экстренным», что он поднялся ни свет ни заря. Либо вообще не ложился.

А вот в наличии в Лесогорске неведомых тварей, растерзавших Синягина и напавших на меня у школы, ничего необычного начальство не усмотрело. Ибо запрошенная подмога отправилась не авиатранспортом, как я рассчитывал, но обычным порядком – по железной дороге. Об этом извещало второе послание – и предписывало встретить и проинформировать прибывающую группу…

Любопытно, что вторая депеша, отправленная спустя четыре часа после первой – тоже на бланке начальника филиала – оказалась подписана псевдонимом Сапсан. Значит, суб-командор Альберт Иванович не укатил обратно в столицу, в чем я был уверен. Остался в Екатеринбурге и, удивительное дело, помогает Шмелю руководить заштатными резидентурами третьего ранга. Или…

Или не помогает. Вернее сказать, Шмель ничем уже не руководит. Крысой оказался всё-таки он, но крысятничал в интересах не внешнего противника, а родимой нашей безпеки. Нет. Не срастается. Незачем при таком раскладе Шмелю пытаться устранить меня, да еще руками двух местных уголовников (после поспешной ликвидации Васьки-Колымы последние мои сомнения в случайности встречи с ним развеялись).

Похоже, и в этом покойный Синягин прав. Не одна крыса в филиале. Угораздило же меня угодить на службу в этакий крысятник… Кто-то, рангом поменьше чем Шмель, активно работает отнюдь не на безпеку – на посторонних, имеющих свои интересы в Лесогорске.

Пожалуй, стоит последовать еще одному совету дедули – попробовать связаться с кем-то из Конторы, минуя официальные служебные каналы. А прямой выход на начальника безпеки оставлю для самой уж пиковой ситуации. Негоже мушкетеру короля просить о помощи гвардейцев кардинала…

Но с кем связаться? У нас не больно-то приветствуют личные контакты между сотрудниками. Списком домашних и сотовых телефонов коллег я не располагал. Вернее, в списке этом было лишь две строчки. Два человека.

Первый – Генка Мартынов. Агент Мартин. Одноклассник, друг детства… Именно он – осторожно, постепенно, намеками – рассказал мне шесть лет назад о существовании глубоко законспирированной организации, занимающейся удивительными делами. Удивительными, страшными и кровавыми… Именно с его подачи я оказался на нынешней своей службе.

Казалось бы, идеальное решение – немедленно созвониться с Генкой. Он сможет подключить к делу Шамана и весь оперативный отдел. Но пуганая ворона, как известно, шарахается от любого куста. А я после всех лесогорских приключений весьма напоминал упомянутую птицу. И решил не раскрывать лишний раз клюв с заветным кусочком сыра. Потому что кроме начальства лишь агент Мартин знал в подробностях, как и когда я прибуду в Лесогорск…

Если же Генка ни в чем не замешан, то наверняка за ним присматривают: к кому еще может обратиться потерявший доверие к начальникам Хантер?

Второй человек – доктор Скалли. С ним у меня как-то незаметно сложились самые дружеские отношения… Пожалуй, этот вариант куда интересней. Спецы из Трех Китов традиционно держатся в стороне от междусобойных разборок Конторы. И наши интриганы не принимают их в расчет при составлении своих хитроумных планов подковерных битв.

Однако, если Скалли передаст мою информацию высшему руководству Трех Китов, оттуда угодить она может в такие начальственные выси, о существовании которых мне и знать-то не полагалось (но я знал – исключительно понаслышке). В Капитул или в канцелярию самого обер-инквизитора – личности легендарной, в существовании которой многие младшие агенты сомневались…

Наверху узнают о дурнопахнущих событиях в Уральско-Сибирском филиале. И соответствующим образом отреагируют.

План показался мне хорош, и я немедленно приступил к его исполнению. Мне и в страшном сне не могло привидеться, что и в Капитуле, и в канцелярии обер-инквизитора в тот момент тоже имели место события. Да такие, что высокое руководство едва ли оперативно отреагировало бы даже на сообщение о том, что начальником нашего филиала работает натуральный некровампир, пьющий по ночам кровь подчиненных. Работает – и пусть работает, не до него, после разберемся…

Но я, понятно, ничего не знал о текущих сложностях высшей политики.

Глава 5СЛОЖНОСТИ ВЫСШЕЙ ПОЛИТИКИ

1

Просмотреть сообщения с мест – из зарубежных резидентур и семи территориальных филиалов – обер-инквизитор смог лишь под утро, после ночи, заполненной напряженной работой. Да и то просмотреть вполглаза, параллельно разговаривая по телефону.

– Стась, я полчаса назад побеседовал с господином Игнащенко, – вопреки обычной своей манере неторопливо и значимо ронять слова Юзеф говорил быстро, три последних дня и три бессонные ночи действовать ему приходилось в режиме жесточайшего цейтнота.

Одновременно карандаш обер-инквизитора пометил не то размашистым крестом, не то буквой «X» сообщение про семилетнюю девочку их Белгорода, предположительно обладающую способностями к суггестии на дальнем, до нескольких километров, расстоянии. Отложить. После разберемся, не до нее, начальник филиала и сам не маленький, знает, что делать в таких случаях…

– Сомнений никаких, – продолжал Юзеф, – этот финансовый господин – креатура. Чужая креатура, высшего уровня.

Тем временем карандаш пометил крестом тревожный сигнал из Южного филиала – о нецелевом использовании средств, предназначенных на оперативные расходы. Отложить.

– Работа филигранная, – делился обер-ииквизитор впечатлениями о господине Игнащенко. – Стереть гипнограмму мне не удалось, по крайней мере при телефонном общении. А на личную встречу Игнащенко ни в какую не согласен. Похоже, это часть гипнограммы – исключить контакты с посторонними до дня «Д».

За время этой тирады значком «отложить» украсился подробный отчет Оперативного управления о масштабной превентивной операции против граждан, пытавшихся возродить в России орден розенкрейцерского толка «Эмеш редививус». В другое время Юзеф прочитал бы отчет внимательнейшим образом, от корки до корки. Ибо сам руководил в далеком 1928 году первым разгромом ордена. В те времена люди из «Эмеша» занимались вещами сугубо практическими (в отличие, к примеру, от розенкрейцеров-манихеистов) – ставили лабораторные опыты по передаче мыслей на расстояние, черной инвольтации и другим проблемам боевой магии…