Книга Очерки по истории русской церковной смуты - Анатолий Краснов-Левитин

Патриарх наложил на этом документе следующую резолюцию:

«Пятого (восемнадцатого) мая 1922 года.

Поручается поименованным ниже лицам принять и передать Высокопреосвященному митрополиту Агафангелу, по приезде его в Москву, синодские дела при участии секретаря Нумерова, а по Московской епархии — Преосвященному Иннокентию, епископу Клинскому, а до его прибытия Преосвященному Леониду, епископу Вернинскому, при участии столоначальника Невского.

Для ускорения моего переезда и помещения в патриаршем доме Высокопреосвященного Агафангела прошу отпустить архимандрита Анемподиста (Алексеева).

Патриарх Тихон». (Там же, с. 9).

Неизвестно, по чьей инициативе произошло это третье свидание с патриархом. Видимо, по инициативе А. И. Введенского, но именно в результате этой встречи появилась юридическая возможность сформировать новое Высшее церковное управление. Оно и было сформировано в тот же день. 18 мая 1922 года родилась на свет новая церковная власть, признанная лишь частью верующих. Церковный раскол в этот день стал фактом.

После раскола

За 900 с лишним лет, прошедших со времени крещения Руси, Русская Церковь знала до 1922 года только один великий раскол, потрясший сверху донизу все здание Церкви, — старообрядческий раскол XVII века. С тех пор давно уже в Русской Церкви никто не думал о возможности нового раскола. Еще полгода назад никто не думал о возможности раскола, еще в апреле, когда уже стали поговаривать о расколе, Введенский и Боярский определенно заявили, что «раскола нет», а есть «разномыслие». И вот раскол стал фактом к вечеру 18 мая 1922 года.

В этот вечер в одном из номеров гостиницы, где остановился Введенский, собралось несколько духовных лиц: помимо Введенского, Белкова и Калиновского, здесь появились еще два человека: один из них — это наш «старый знакомый» В.Н.Львов, бывший обер-прокурор Синода во Временном правительстве. В дни гражданской войны В.Н.Львов отсиживался в Крыму, потом уехал за границу. В 1921 году он становится сменовеховцем и в конце года вновь появляется в Москве. Такой же шумный, крикливый, самоуверенный, как был, В.Н.Львов снова начинает увиваться вокруг Православной Церкви, стремясь заработать на начинающемся расколе политический капитал. Вскоре после Львова в гостиницу прибыл тучный, невысокого роста старик, при его появлении все почтительно встали и подошли под благословение. Это был преосвященный Леонид, епископ Вернинский, который, согласно резолюции патриарха, должен был временно принять дела Московской епархии.

Обновленческое движение Русской Церкви изобилует анекдотами. Неожиданное появление епископа Леонида во главе раскола — это, безусловно, из всех этих анекдотов — самый забавный.

Епископ Леонид (в миру Евгений Дмитриевич Скобеев) был типичным представителем старорежимного епископата. За 72 года своей жизни (он родился в 1851 году) епископ никогда не только не вмражал никаких симпатий обновленцам, но, наоборот, всегда был крайним консерватором и убежденным монархистом. «Каждым третьим словом, которое он произносил, было: государь-император», — рассказывал А.И.Введенский. Окончив в свое время Военно-юридическую академию, Евгений Дмитриевич в течение долгого времени был офицером, служа в частях, стоявших в Царстве Польском. Приняв после смерти невесты монашество и став магистром богословия, о. Леонид проделал обычный путь высокопоставленного монаха: будучи в течение длительного времени ректором Виленской духовной семинарии, он был хорошо известен патриарху Тихону. В 1920 году он был рукоположен во епископа — викария Владимирской епархии, а в 1921 году был назначен епископом Вернинским (гор. Верный — Алма-Ата). Он не смог поехать в свою епархию, так как связь Москвы со Средней Азией была в это время из-за гражданской войны крайне затруднена.

Когда возник план церковного переворота, питерцы и примкнувший к ним С.Калиновский оказались перед трудно преодолимым препятствием: не было ни одного епископа, который согласился бы их возглавить. Правда, заядлым обновленцем был издавна епископ Антонин Грановский, но, как мы видели, он до самого последнего времени не давал окончательного согласия на сотрудничество с живоцерковниками. Кроме того, этот человек, независимый, смелый, обладающий темпераментом бунтаря, всегда возбуждал в живоцерковниках чувство, близкое к страху, «никогда нельзя было знать, что он выкинет» (выражался А.И.Введенский). Тут-то и всплыло неожиданно имя захолустного епископа, случайно проживавшего в то время в Москве. Епископ Леонид был удобен для живоцерковников и еще в одном отношении: имя Антонина, «смутьяна» и бунтаря, было слишком одиозным, оно могло сразу насторожить патриарха; имя же решительно ничем не замечательного епископа Леонида придавало всей живоцерковной затее в глазах патриарха сравнительно безобидный характер. Так или иначе теперь епископ Леонид был единственным человеком, который придавал совершившемуся перевороту видимость законности.

А.И.Введенский (от петроградской группы) и С.Калиновский (от имени московского «прогрессивного» духовенства) почтительно приветствовали в его лице главу нового церковного управления. Затем началось «распределение портфелей». А.И.Введенский и В.Д.Красницкий (все еще не вернувшийся из Ярославля) были назначены заместителями председателя, С.Калиновский и Е. Белков были назначены членами Высшего церковного управления. В.Н.Львов дал понять, что он мог бы оказать очень ценное содействие новому Управлению, так как имеет опыт в церковной реформации. Намек, однако, «не поняли» и в состав Управления В.Н.Львова не включили. А.И.Введенский сообщил, что на другой день патриарх должен быть переведен в Донской монастырь и новое Управление начнет функционировать в Троицком подворье. Тут же было решено, что тотчас после водворения в подворье Управление поведет переговоры с епископом Антонином о совместной работе, не включая его, однако, в свой состав. Так окончилось 18 мая 1922 года — первый день раскола Русской Церкви.

Второй день раскола ознаменовался также рядом событий: рано утром из Ярославля явился страшно недовольный тем, что действовали без него, В.Д.Красницкий. Он тут же предложил включить в состав Высшего Церковного Управления прот. Поликарпова, которого он считал своим сторонником. Это предложение было принято.

В ночь на 19 мая из Троицкого подворья был вывезен Святейший патриарх Тихон. Перевезенный в Донской монастырь, патриарх был заключен под строжайшей охраной, в полной изоляции от внешнего мира, в небольшой квартирке над монастырскими воротами, в которой раньше жили архиереи, находившиеся на покое. Только один раз в день, в 12 часов, заключенный патриарх выходил на балкон; каждый раз при этом он видел вдали группы людей, склоняющих головы при его появлении; им он издали посылал благословение. В таких условиях предстояло ему пробыть ровно год.

Днем 19 мая члены Высшего церковного управления, или, как его начали сокращенно называть,