Книга Гридень 2. Поиск пути - Денис Старый

только задеть противника наконечником, или подранить вражеского коня.

— Что скажете, может такое быть, когда сотня копейщиков выстоять супротив сотни конных? — спросил я у участников спектакля.

— Нет, — почесав куцую светло-русую бороду, сказал Лавр. — А вот сотней супротив шести десятков, то, да, выстоит.

Такого же мнения был и Боброк, настроение которого сильно сменилось с веселого на угрюмое.

— Что, страшно было, когда конные летят на тебя? — понял я в чем дело.

— Страшно… тут сноровка нужна и коли два-три ратника струсят и побегут, то и остальные останутся на погибель свою, — отвечал Боброк.

— Ищите в Суздале пять десятков таких пришлых мужиков, чтобы не убоялись стоять. Может из самих ростовцев возьмите, из чухонских деревень. Я хочу создать полусотню тяжелых пешцев, усиленных рычажными самострелами, что я сторговал в Гомии, — сказал я, и довольным отправился к своему коню.

Ярл уже как минут пятнадцать парил в небе и только что спикировал в одну из заводей. Может быть получиться сегодня дичью полакомиться.

А вечером прибыл посыльный от князя Ростовского с требованием… не просьбой, а именно с требованием, прибыть в Ростов. Приехал епископ Ростово-Суздальский Ефрем. Не один, с обозом, а еще и с важной для меня грамоткой, а мало того, так и в сопровождении не менее чем сотни воинов-иноков.

От автора: Новинка от Дамирова и Гурова в жанре Назад в СССР! Цикл ЗАВОД! Много лет я отпахал на заводе, пока несчастный случай не забрал мою жизнь. Мое сознание перенеслось в прошлое, теперь я молодой пацан — ученик на советском оборонном заводе: https://author.today/work/386806

Глава 8

— Помолясь, воздав хвалу Богу нашему Иисусу Христу, я, митрополит всея Руси, Климент, сей грамотой постановляю быти Братству христову Андрея Первозванному… — зачитывал грамоту от Климента Смолятича епископ Ростово-Суздальский Ефрем.

Уже пожилой человек, епископ с трудом читал с большого листа пергамента, старался, чтобы его голос звучал торжественно, но то и дело старик сбивался на кашель. Видимо, путешествие в Киев и обратно, не прошло бесследно для священнослужителя.

— … быти Братом-Воеводой князю Ивану, в миру Ростиславовичу, а при нем Братьями-Тысяцкими… — я ждал своего имени с нетерпением, в том было обещание Климента. — Василию Пантелеймоновичу…

Многие стали озираться по сторонам. Где же этот Василий, который сын Пантелеймона. А вот он я! Именно так. Мое имя в крещении Василий, ну а Богояра крестили, мне это подсказал сам князь Иван Ростиславович Пантелеймоном. Вот оно и вышло. И чего-то не хочется быть Василием. Нужно в этом отношении сделать некоторую поблажку в Уставе, чтобы иметь имена прежние.

— … с наказом от меня и церкви христианской верой и правдой служить, чтить и распространять веру нашу, увещевать князей, распри множенных, боронить Русскую Землю от ворогов, как и иноверцев, будь они магоментане, жидовствующие, али латинской веры, — продолжал зачитывать грамоту Ефрем.

Юрий Ростовский не сводил взгляда с Ивана Ростиславовича, который являл собой довольного кота, объевшегося сметаной. Вот она власть! Вот то, что казалось недостижимым, но уже есть грамота, есть обоз от митрополита, есть пополнение в войске.

— … как митрополит и пастырь Русской Земли увещеваю и наказываю всем князьям и владетелям чинить токмо пользу и добро Братству Андрея Первозванного. Коли потребуется какая помощь, то оказать ее и воздастся по заслугам и учтется сие на Суде Божием и молитвами нашими неусыпными… — заканчивал читать грамоту Ефрем. — Кхе! Кхе!

Наступило молчание. Я сидел числе иных приглашенных в княжеский терем и старался увидеть то, что скрыто от взоров. Кое-что получалось. К примеру, князь Юрий был крайне раздражен услышанным и, нахмурив брови, явно что-то обдумывал у себя в буйной голове. Жесткий он товарищ, это меня несколько и привлекало в Юрии, так как считаю, что некая форма абсолютной монархии на этом этапе развития Руси нужна. Но если эта жестокость касается меня, то увольте, я жить хочу.

Андрей Юрьевич, напротив, взирал на все происходящее взором горящим. Он, как религиозный фанатик, был готов уже прямо здесь вступить в Братство, пусть и встав всего-то иноком.

Бояре смотрели на нашу делегацию со своим интересом. Я уже знал, кто такой тот самый боярин Кучко, с именем которого связана история с Москвой. Специально узнавал об этой ситуации. И этот лидер антикняжеской оппозиции был не менее князя озабочен появлением Братства именно на Суздальской земле. Наверняка, были какие-то планы у Степана Ивановича Кучко против Юрия Ростовского. И сейчас и он прикидывал, как повлияет на расклады появление Братства.

— И что? Я должен поклоны бить князю без княжества? — взревел Юрий Владимирович.

Иван Ростиславович встал и выкатил грудь колесом. Мог назреть и конфликт и я стал осматривать и палаты княжеские, как арену боя, ну и потенциальных противников.

— О том не прошу. Но митрополиту руку целуем мы все, как и под Богом ходим, — сказал МОЙ князь и Брат-Воевода Братства православного.

Наступило молчание, сопровождаемое войной взглядов. Было отрадно видеть, что Иван Ростиславович не проигрывает в этом противостоянии. Юрий тяжело дышал и сжимал в своем гневе зубы.

— Князь, смири свой гнев, — сказал епископ Ефрем. — Не станут они чинить тебе зла, то и митрополиту неугодно и Богу.

— А ты, епископ! Ты понимаешь, что нынче происходит? — обрушил свой тяжелый взгляд Юрий на старика. — Как у латинян клятых папы ихние волю свою насаждают владетелям, так и у нас на Руси такое же?

— А ты, князь, позабыл, что каждый митрополит, все греки-епископы, насаждают волю свою Руси. Бывало, что русичи и к Царьграду ходили, а ныне и половецкий стан Шарукань взять не могут, — не стушевался Ефрем и продолжил увещевание ростовского князя.

— Так ты сам грек и есть! — удивился Юрий и его взгляд сразу же стал намного светлее, он даже усмехнулся.

Если Ефрем таким вот приемом, упоминанием про греков-священников осознанно сменил тему и сбавил накал, то стоит поаплодировать мудрости старика. Обязательно приглашу его