Книга Голод. Нетолстый роман - Светлана Павлова

ходят.

– До пошёл ты, – написала я. Хотя на ревность не было и намёка. Мне было ровным счётом наплевать.

«А я ведь здорово запала», – ясно и чётко пронеслось в моей голове.

Тут-то и призадумалась: не жили хорошо, нечего и начинать. Нужно во что бы то ни стало прекратить «деградацию», а для этого – найти в Ване изъян.

И я принялась искать.

Я размышляла: да, Сергей мускулиннее. Да, на порядок богаче. Да, раскованнее. Да, он любитель интеллектуальных споров, в которых для меня было даже удовольствием проиграть. Да, он умеет при всех кучеряво рассуждать о своём любимом-де режиссёре Висконти (кстати, враньё чистой воды: как выяснилось, он смотрел только «Персону», а её снял Бергман).

Дадададада.

Сергей Ване всё равно проиграл. Я это поняла потому, насколько быстро мне стало всё равно на рабочие сообщения его авторства – открываемые раньше с придыханием, словно это не «чекни табличку», а любовное письмо на надушенной бумаге с сургучной печатью. К тому же наше расставание он вообще не счёл нужным прокомментировать и лишь спустя две недели нарушил неловкое молчание в лифте вопросом-утверждением: «Ты куда-то пропала, кукушка?..»

Я не знала, как реагировать на это «пропала». Реально? После всех секс-закидонов, кинки-пати, четырёх месяцев ненормальных, но всё-таки отношений? После километровых переписок? (Которые, впрочем, после повторного их прочтения сильно меня разочаровали: как же сильно я стараюсь, острю и выискиваю самые оригинальные мемы со дна стикерпаков.) После этой, прости господи, сраной дачи?

Серёж, ты когда-нибудь слышал такую фразу: «отвали»?

В ответ он вынул маму-козыря. Как и тогда после Хэллоуина. Видимо, привычка в конфликте с женщинами. Уму не постижимо – всего секунду назад мускулинный придурок, а вот уже мальчонка формата «мама, а я голодный или замёрз?».

«Вчера заезжал. Спрашивала, как у тебя дела». Я посоветовала купить уже своей маме нормальный холодильник и починить ей телек. Лифт спасительно дзинькнул и выпустил меня на свободу.

Самое важное вообще не это. Просто смешно мне с ним не было, не было никогда. Представляете, ни разу меня не насмешил. А с Ваней я смеялась – кокетливо, искренне, истерически, вульгарно, по-детски. Главное – без конца.

Вот только недавно я, видимо, не отойдя от странных Сергеевских аддикций, сделала Ване сексуальный сюрприз: то есть, услышав звонок в домофон, лечь голой в томной позе на стол; сзади – розы, в руках – красненькое винцо; Алиса, включи «Careless whisper». Войдя в комнату, Ваня не растерялся. Сказал: «Ой, девушка, извините: я, видимо, квартирой ошибся», а я хохотала и хохотала, ведь как же тут перестать?

Но всё-таки изъян.

Очевидным для нападок мне показался доходивший до абсолюта Ванин педантизм. На работу со сменкой, а рядом с аккуратно сложенными кроссами – хрустящая пачка влажных салфеток. Перед тем, как войти в вагон метро, обязательно проверит соответствие нужного выхода и головы / хвоста состава поезда. Трусы с футболками сложены в четыре раза, и стирал он их зачем-то всегда сам, руками, а после оставлял распятыми на моей батарее. Когда я впервые оказалась в его ванной, натурально обалдела: шампунь, гель для душа, пена для бритья – выстроены по росту, слегка под углом, с закрытыми крышками, без стекающей слизи. На зеркале – ни пятнышка. И никакого тебе дыхания холостяцкого санузла. Мама дорогая.

Что ещё?

Он смеялся над моей привычкой брать кофе с собой. (Буржуйка! Тебе правда нравится пить эту горькую коричневую горячую воду?) И без конца подкалывал меня на предмет снобизма. Когда я сказала, что не смотрела «Аватар», Ваня начал смеяться и спрашивать: «Это, наверное, потому, что ты не такая, как все?» А когда я порывалась зачитать текст какой-нибудь блогерки, которую добросовестно хейтвотчила[27] с момента подписки, он останавливал меня и говорил: «Не текст, а говно! Пощёчина общественному вкусу! Ты в сто раз круче! Так, погоди, забыл… а за что именно мы её не любим?»

Но всё было не то.

Изъян не заставил себя ждать и открылся на первой же встрече с друзьями. Знакомство бойфренда с друзьями, а тем более с подругами – это не просто знакомство. Это смотрины – вы понимаете. Важно, чтобы рассказанная версия избранника оказалась хотя бы не хуже настоящей. Важно, чтобы избранник подруг покорил, но не сильно (не дай бог, что). Важно, чтобы они смеялись его историям, поражались манерам, обсуждали общие темы.

Ничего из этого не получилось. Федя силился помочь: футбол, машины, сноуборд. Всё – мимо. К счастью, быстро переключился на их последнюю с Изис историю с долгами на «Госуслугах» и злым пограничником, не пускавшим в очередное путешествие. Ваня молчал, был замкнут, не рассказывал весёлого, отвечал, когда спрашивали, односложно и без интереса. Он показался мне при них – страшно сказать – скучным, бесцветным.

Наверное, мстил за то, как прошли мои «смотрины». Ну, переборщила немного, с кем не бывает. Пришла в чёрном платье, с красными губами, материлась, шутила про политику, рассказывала про свой опыт моногамии, мешала в одном предложении слова «херабора» и «позитивная дискриминация», говорила похабщину. Показывала, какая я смелая и эффектная. Какая я другая, отличная от них – типа верю в дружбу с парнями куда больше, чем с девчонками, и вся такая свободных нравов. Девушки друзей вежливо улыбались и переглядывались. Мне хотелось показать им, что они все скучные со своими буржуазными воззрениями, обсуждениями путешествий и кто куда ходил на выходных. Мне хотелось, чтобы они все подписались на меня в инстаграме и потом скринили мои сториз, где я сижу на коленях у полуголых приятелей геев, и спрашивали Ваню: «Вы что, расстались?» Мне хотелось, чтобы они разочаровались в своей жизни традиционного уклада. Но больше всего мне хотелось быть как они.

Особенно бесила девушка лучшего Ваниного друга Вартана, которая без конца брала его за руку, повторяла: «Писюш, а расскажи ещё тот случай, где ты…» Вартану было чего рассказать – весёлый армянин, хозяин автомастерской. Единственный, кто не смеялся моему старательному стендапу. Вроде бы простой как три рубля, но сразу всё понял про моё напускное веселье. И почему, собственно, «но» – может быть, как раз поэтому. На него не распространялось моё обаяние, ведь оно – целиком и полностью было соткано из игры слов.

– А вы познакомились-то где, я не поняла? – Алла, самая любопытная из подруг, не дала додумать обиду воспоминаний до конца.

На вопросе наши с Ваней ноги столкнулись под столом. Мы синхронно раскраснелись, забегали глазами, словно пытаясь найти ответ, шаря по предметам комнаты. Как, как можно было два часа примеривать к квартире варианты сервировки стола из «Пинтереста» и полдня драить квартиру, но не подумать заранее о самом очевидном? Но Алка была бы не Алкой, если бы не умела исправить ситуацию.

– В «Тиндере», что ль? Да господи, и чего стесняться? Слушьте, у меня такая с ним история недавно случилась. Короче!..

Мы были спасены.

Нет, я не могла, не могла я им рассказать. Они бы не поняли. Ведь они – не умеют говорить на таком языке.

И слава богу, что язык этот им не знаком.

Разошлись на удивление рано. В дверях, разбираясь, где чьё пальто, и в пятисотый раз вспоминая историю, как Алла умудрилась уйти из гостей без шубы, и это в двадцатиградусный мороз, Нина ткнула меня в бок и сказала: «Ну классный же. Прозвучало это не как реклама, а почему-то наоборот. Остальные присоединились. Я молча поулыбалась, понимая: совсем не понравился. Понравился бы – вылили бы ушат говна. Я закрыла за ними дверь, даже не пытаясь предугадать, какие сплетни о самой себе не услышу в вызванном на четверых такси.

Уже за полночь, вытирая до скрипа тарелки, я смотрела на моющего посуду Ивана. Я спросила его:

– Тебе не понравились девчонки?

– Да нет, почему. Хорошие! Алла вон какая весёлая.

– Алла – да…

– А чего?

– Да ничего. Ты просто как будто выдохнул, когда они ушли. И не был им особо рад.

– Канеш, выдохнул. Да и чего мне им радоваться? Особо рад я только тебе.

Особо рад я только тебе.

Особо рад я только тебе.

Особо рад я только тебе.

Разглядывая его спину и даже почти не ненавидя храп, я думала: всю жизнь я фантазировала себе, что буду засыпать в совершенно другой компании. Что он будет красивее (ударение, пожалуйста, на и), успешнее, умнее и тысячу -ее вперёд.